Он резко втянул в себя воздух – она бы этого не услышала, если бы не находилась так близко. Наверняка он не ожидал, что ее подбородок так легко и естественно умостится в изгибе между его шеей и плечом – как было всегда. Они оба выросли и отрастили шипы. Но прижиматься к нему оказалось так легко – слишком легко. – Ближе, – сказал он. Она почувствовала, как его рука достает пистолет, скрытая ее распахнутым пальто, колышущимся на ветру. Джульетта помнила, как Рома поклялся, что никогда не возьмется за пистолет. Раньше он не умел обращаться с оружием так же хорошо, как она. В те несколько коротких месяцев, которые она провела в Шанхае, когда ей было пятнадцать лет, жизнь Ромы была не похожа на ее собственную. Он жил, не беспокоясь о своем положении наследника, а она была вынуждена ловить каждое слова отца, боясь, что, если она пропустит какое-то из его указаний, он отодвинет ее на задний план. Мы не можем позволить себе такую роскошь, как милосердие, Джульетта. Посмотри на этот город. Посмотри на голод, скрывающийся под его внешним глянцем. Уча Джульетту, отец часто водил ее на чердак, чтобы через слуховое окно посмотреть на город. Империи могут пасть за считаные часы. И с этой империей может произойти то же самое. Здесь, в Шанхае, у того, кто стреляет первым, больше шансов выжить. Джульетта усвоила этот урок. И, похоже, за те годы, что ее не было здесь, так же стал считать и Рома. – Не промахнись, – прошептала она. – Я никогда не промахиваюсь. Раздался выстрел, Джульетта тут же обернулась и увидела, что англичанин рухнул на землю с ярко-красным пятном на груди. В пальто Джульетты появилась дымящаяся дыра, но она этого почти не заметила. Все ее внимание было сосредоточено на тех, кто собрался вокруг упавшего, пытаясь понять, откуда стреляли. В Шанхае выстрелы были не редкостью, но не в столь людном месте, тем более в таком, о котором иностранцы любили рассказывать, возвращаясь домой. Выстрелы – это что-то про бандитов и разборки, и звучать они должны глубокой ночью, когда светит луна. Сейчас же, на закате, следует делать вид, будто Шанхай не расколот надвое. Однако в общей суматохе неподвижными оставались еще три человека. За Джульеттой следил не один соглядатай, а четыре. Надо было бежать. – Бежим в аркаду, – скомандовала Джульетта и нахмурилась, когда Рома не сразу среагировал. – Давай! Я впервые смываюсь с места преступления, которое совершила. Рома широко раскрыл глаза, словно не веря своим ушам. Они нырнули в толпу и начали проталкиваться через людей. – Которое совершила ты? – чуть слышно произнес он. – Его застрелил я. Джульетта фыркнула и повернулась. – Неужели тебе непременно нужно признание… – Она осеклась. Она думала, что Рома хочет поправить ее, заявить, что это убийство – его услуга, но тут она увидела выражение его лица. Это была не похвальба, а упрек. Он не хотел стрелять. Джульетта быстро отвернулась, качая головой, словно увидела то, что не предназначалось для ее глаз. Она подумала, что он наконец-то привык к своему пистолету, и вот он удивляет ее своим притворством. Или же это что-то другое? Возможно, пока он верил слухам о ее жестокости, думая, что она стала другим человеком, она угодила в ту же ловушку, принимая на веру то, что рассказывали о нем Белые цветы. Если речь шла о Роме Монтекове, она никогда не могла сказать, где правда, а где вымысел. Ей казалось, что она раскусила его после того, как он предал ее, и она решила, что он порочен и кровожаден, но, может быть, это не так? Возможно, она так никогда и не узнает правды. Возможно, все не так просто. – Скорее, – бросила она ему, мотая головой в попытке прояснить ее. Входя в «Великий мир», она оглянулась, ища глазами преследователей, и нашла двоих из тех, кого она заметила – они проталкивались сквозь толпу, не отрывая от нее глаз и все время прикрываясь кем-то из ничего не подозревающих посетителей. Рома толкал ее вперед, держа за плечо, но она оглядывала толпу в поисках третьего мужчины, одновременно ощупывая лодыжку. – Где он? – спросила она. Рома пошарил глазами и показал в сторону, где бежал третий шпион, возможно, ища другой вход в «Великий мир», чтобы встретить их внутри. Джульетта достала из носка пистолет. Еще несколько секунд – и он исчезнет из виду. Даже если Рома не тот жестокий наследник банды, каким его считает Шанхай, это вовсе не значит, что действительности не соответствует и грозная репутация Джульетты. Бегущий упал, когда пуля Джульетты вошла в его шею. И прежде чем ее пистолет перестал дымиться, она развернулась и нырнула в заполняющую здание толпу. В «Великом мире» большинство посетителей либо не слышали выстрела, либо сочли его частью здешнего шума. Джульетта протискивалась сквозь толпу, краем глаза глядя на свое отражение в павильоне кривых зеркал. – Как же нам отделаться от оставшихся двоих? – крикнул Рома. – Иди за мной, – бросила Джульетта. Они протолкались сквозь толпу и выбежали в атриум «Великого мира». Здесь в разгаре было представление пекинской оперы, но Джульетта не смотрела на него, она искала глазами выход из атриума, быстро оглядывая внешние лестницы, ведущие на верхние этажи. Она протиснулась между членами семьи из пяти человек, затем врезалась в женщину с птичьей клеткой и поморщилась, когда клетка со стуком упала на пол и птица издала возмущенный крик. – Джульетта, – крикнул Рома, – осторожней. – Скорее, – рявкнула она. Из-за своей осторожности он тормозил. Джульетта увидела одного из их преследователей, отразившегося в кривых зеркалах. Второй преследователь столкнулся с раздраженным писцом, составляющим любовные письма, который двигался к выходу. – Куда мы идем? – шумно дыша, спросил Рома. Джульетта показала рукой на широкую белую лестницу впереди. – Туда, – сказала она. – Скорей, скорей… нет, Рома, пригнись! Едва они оказались на лестнице, над толпой, их преследователи принялись стрелять. Вокруг свистели пули, и Джульетта побежала наверх, перескакивая через две ступеньки. – Джульетта, мне это не нравится, – крикнул Рома. – Мне тоже, – бросила она в ответ, взбежав на второй этаж и опять кинувшись в глубь круглого здания. – Не отставай! Этот этаж занимали те, кто оказывал желающим услуги: сутенеры, комедианты, цирюльники. – Сюда, – тяжело дыша, сказала Джульетта. Она пробежала мимо ряда изумленных чистильщиков ушей и скользнула в большие двери. Рома следовал за ней. – Сюда, сюда. Джульетта схватила Рому за рукав и потянула его туда, где на вешалках висели платья. – Мы что… прячемся? – прошептал Рома. – Ненадолго. Сядь на корточки. Они опустились на корточки и затаили дыхание. Секунду спустя двери распахнулись, и оба преследователя вбежали в магазин одежды. – Проверь ту сторону, – потребовал один, говоря с британским акцентом. – А я посмотрю вот здесь. Они не могли уйти далеко. Джульетта поняла, что мужчины разделились, судя по их ногам. – Этот твой, – шепнула Джульетта, показав на пару ботинок, приближающуюся к ним. – Убей его. Рома быстро сжал ее запястье. – Нет, – чуть слышно прошептал он. – Сейчас нас двое против двоих. Можно обойтись без насилия. Послышался грохот – один из мужчин опрокинул вешалку с одеждой. Джульетта вырвала руку, затем кивнула, чтобы положить их спору конец. Мужчина, которого она оставила Роме, остановился рядом с ним, вероятно, оглядываясь по сторонам, второй продолжал шагать, и, чтобы не выпустить его из виду, Джульетте пришлось встать и пробежать вперед между вешалками, низко пригибаясь. Она не знала, что выдало ее. Возможно, скрипнул ее ботинок, возможно, она задела одну из вешалок, но внезапно мужчина остановился, повернулся и выстрелил. Его пуля просвистела рядом с ухом Джульетты. Последовал еще один выстрел. Джульетта не знала, кто его произвел: второй мужчина или Рома. Она бросилась к стрелявшему – надо достать его до того, как он успеет прицелиться. Она выстрелила, ее пуля угодила мужчине в правое плечо, и его оружие упало на пол. – Рома, – позвала Джульетта, не отводя глаз от англичанина. – Ты достал его? – Да, он в отключке, – ответил он и подошел ближе, остановившись перед Джульеттой, которая стояла, нацелив на второго англичанина свой пистолет. – Кто тебя послал? – спросила она. – Не знаю, – быстро ответил англичанин. Его взгляд метался между дверью и дулом ее пистолета. От него до выхода было около двадцати шагов. – Как это не знаешь? – спросил Рома. – Торговцы распустили слух, что Ларкспур хорошо заплатит тому, кто убьет Джульетту Цай и Романа Монтекова, – сказал мужчина. – Вот мы и попытались. Пожалуйста… отпустите меня. Слишком хороший шанс, чтобы его упускать, вы меня понимаете? Мы думали, что намучаемся, ища вас по отдельности, и тут вы оказались вместе. Вообще-то у нас вряд ли что-то получилось бы… Мужчина замолчал. Судя по тому, как широко раскрылись его глаза, до него дошло. Он понял, что Роман Монтеков и Джульетта Цай работают вместе. Он видел их объятия. Теперь у него есть что сообщить Ларкспуру, теперь у него есть власть. Он бросился к двери. Рома крикнул что-то неразборчивое – было непонятно, кому адресован его крик, англичанину или Джульетте – и кинулся следом, вытянув руку, чтобы схватить англичанина за воротник. Но Джульетта уже нажала на спусковой крючок, и мужчина тяжело рухнул на пол. Рома уставился на труп. В его округлившихся глазах на миг отразилось потрясение, затем он моргнул, и оно исчезло. – Тебе не было нужды его убивать. Джульетта сделала шаг вперед. На щеке Ромы краснела кровь.