Белые тонкие ветви, составлявшие основу для стен, переплетались таким причудливым образом, что напоминали сложные вязаные узоры. Их необычайно нежный, кремово-белый цвет словно создавал аллюзию на молочный шоколад; казалось, мастера, приложившие руку к строительству Пандектана, пожелали, чтобы покои короля выглядели наиболее привлекательно, а, учитывая, что самым привлекательным на свете свойством для беруанцев обладала еда, то и дворец непременно должен был ассоциироваться с чем-то съедобным. Созерцая прелестный воздушный Пандектан, можно было также сравнить его с быстро тающей во рту сахарной ватой, которая была накручена вокруг ствола дерева, словно на палочку. Дворец не мог похвастаться башнями, окнами, карнизами, воротами, донжонами и рвом вокруг — словом, всем тем, чем действительно могли обладать традиционные замки, когда-либо появлявшиеся на территории Беруанского Королевства. Однако отсутствие этих привычных элементов отнюдь не умаляло достоинств Пандектана, ибо дворец был, несомненно, одним из лучших произведений искусства, когда-либо созданных рукой человека. Если бы картографы Беру вели книгу, где они отражали самые оригинальные людские постройки, то, без всяких сомнений, Пандектан значился бы на первой странице, как самое необычное творение за всю историю человечества. Это был удивительный симбиоз гнездима, пчелиного улья и воздушного безе. К парадному входу дворца вела большая белоснежная лестница, которая, надо отметить, вносила некую прозаичность в его невесомый и почти сказочный облик. Если бы этой самой лестницы не было, то никто не смог бы даже вообразить, что в подобном месте живут люди, а не какие-то мифические существа. Сам вход представлял собой красиво сплетенную арку, впрочем, ничем не закрытую, пройдя сквозь которую, можно было сразу же попасть во внутренние дворы королевских хором. Артур сам не знал, зачем идет во дворец. Тин, кажется, говорил, что у ребят там проходят занятия, но раз Тод с Дианой так беспечно гуляли у озера, можно было предположить, что все занятия давно закончились. Впрочем, может, ему удастся увидеть во дворце кого-то из преподавателей? Отчасти придя в себя после недавней встречи со своими друзьями и испытания, которое за ней последовало, юноша все более начинал осознавать, что Индолас, в общем-то, был прав, когда советовал подождать его. Не нужно было разделяться. Эта мысль, раз пришедшая ему в голову, теперь неотступно следовала за ним, все усиливаясь. Почему же Артуру подумалось, что Индолас прав? По правде говоря, мальчика немало смутила и расстроила странная встреча со своими друзьями, которые вроде бы оставались такими же, как и раньше, но при этом их поведение тем не менее выглядело чудным и необъяснимым. Почему, например, Тин ни о чем его не спрашивал? Разве это похоже на его любопытного друга, который в первую очередь должен был завалить Артура вопросами? Где все остальные ребята? Почему вышли только Тод с Дианой? Что это за нелепое раскаяние Тода? Наконец, почему Артуру вдруг пришла такая ужасная мысль об убийстве соперника, совершенно противная всем его моральным убеждениям и принципам? Неужели он так устал после своего длительного путешествия, что стал бредить наяву? Все это в совокупности казалось чрезвычайно подозрительным, и, в какой-то момент бедному юноше даже почудилось, что ему надо быстрее бежать из этого иллюзорного Птичьего графства, красивого и опасного, беззаботного и мрачного, залитого солнцем и, одновременно, мраком, где вроде находились его лучшие друзья, которые, вместе с тем, вполне могли оказаться врагами. Однако глупая безрассудность и самонадеянность настолько овладели всем его существом, что он упрямо поднимался по белоснежным ступеням, по-прежнему желая отыскать друзей. Удивительное дело, но он смог беспрепятственно попасть внутрь дворца. Никто не потребовал пропусков, о которых говорил Тин, никакая охрана не преградила ему путь железными пиками — здесь не было ни души. У Артура даже создалось впечатление, что дворец абсолютно пуст, и нет в нем короля, свиты, вельмож, простых слуг. Нет даже учителей Троссард-Холла, которые, по словам Тина, как раз должны были здесь находиться. Клипсянин бесстрашно зашел в лабиринты дворца, которые довольно безразлично встретили своего гостя. Внутренний Пандектан был таким же прекрасным, как и внешний. В центре его находился двор, посреди которого чернел ствол беруанского дерева, уже далеко не такой толстый, как в Короедном графстве. Он не был похож на бескрайнюю коричневую гору, а скорее на обычный ствол дерева, пусть даже и достаточно крупный по своим размерам. Повсюду стояли скамейки, как будто единственным и самым главным занятием короля и его служащих был отдых. На их золоченых спинках сидели прекрасные маленькие птички; Артуру впервые довелось видеть настолько интересное разноцветное оперение, которым могли похвастаться здешние обитатели. Птицы беспечно щебетали, хоть как-то оживляя неестественную тишину этого молочно-белого исполина. Казалось, если бы вдруг из всех комнат на Артура выбежали толпы сумасшедших, мальчик даже нисколько этому бы не удивился, ибо вся эта атмосфера внутри дворца сводила с ума, несмотря на беззаботное щебетание птиц. Комнаты друг за дружкой располагались вокруг ствола и словно водная рябь кругами расходились от него. Сначала шел круг поменьше, затем больше и еще больше… Покои вились спиралью, все время поднимаясь вверх, и, чтобы зайти в каждое новое кольцо, надо было найти в него вход, что являлось не совсем простым делом. В какой-то момент Артур, бесцельно перемещаясь по кругу, вдруг осознал, что он окончательно заблудился и теперь не знает даже, как вернуться во внутренний дворик, откуда он пришел. Юноша напрочь забыл, что в кармане его сюртука лежит карта, которая могла оказать ему неоценимую помощь, однако, учитывая его состояние, близкое к какому-то странному помешательству, можно было простить ему эту непредусмотрительность. Белые ветви, пустота комнат, торжественная тишина, словно возвещающая о каком-то необыкновенном событии, отсутствие людей — все это действовало Артуру на нервы. Его раздражал этот нескончаемый лабиринт нанизанных друг на друга комнат, совершенно бесполезных и пустых. Впрочем, чем дальше продвигался юноша, тем более наполненными становились помещения. По своему внутреннему убранству они напоминали помпезные спальни, гостиные, кабинеты, столовые и даже уборные. Вся мебель выглядела излишне вычурной, и на вкус Артура не представляла особой ценности, а только разве что бездумное вложение денег. Удивительным являлось то, что все комнаты оказывались безлюдными. Причем, судя по всему, их обитатели уже давно покинули свои пышные хоромы. Все это говорило только об одном. Повстанцы, какими бы малопривлекательными они ни показались сперва Артуру, были правы. Они, вопреки официальной версии, распространенной на дереве, не являлись зачинщиками мятежа, а скорее его жертвами или пострадавшими. Короля и всю его свиту действительно выдворили с дерева, равно как и прочих зажиточных граждан, обитавших на верхних ветках. Повстанцы вовсе не хотели свергать короля, скорее напротив, они мечтали вернуть ему законную власть, вот и все. Так что их агрессия по отношению к Артуру в свете всех этих соображений была более чем оправданна. Можно было даже сказать, что с ним еще мягко обходились. В одной из комнат Артур в бессилии остановился, так как не знал, куда идти дальше, и был ли в этом хоть какой-нибудь смысл. Своим друзьям он сможет помочь, только объединившись с Индоласом, самому же ему вряд ли удастся что-то сделать. Лишенный всех своих естествознательских способностей, он не мог ничего противопоставить этому миру, где царили какие-то неведомые ему колдовские чары. Вряд ли его друзья сейчас хоть сколько-нибудь осознавали произошедшее. Они как бы спали наяву. Неужели это все было последствием тех странных голосов, которые Артур впервые услышал в Троссард-Холле? Неужели это было некое психологическое воздействие на их сознание, природу которого он не совсем понимал? Артур огляделся, чтобы понять, куда он попал. Это была очередная спальная комната — во дворце мальчик насчитал уже около двадцати подобных помещений, предназначенных для сна. Кстати, ни одну комнату не закрывала дверь, словно жителям Пандектана совсем нечего было скрывать, и даже такие интимные моменты как сон, они предпочитали делить со всеми окружающими. Что ж, это была еще одна безумная задумка странного дворца. Почему бы и нет, архитекторы наверняка всего лишь выполняли приказы короля. Эта спальня казалась необычной тем, что не была закрыта внешней стеной и представляла собой нечто вроде открытого балкона с прекрасным видом на парк. Артур подошел к белоснежным поручням, которые ограждали комнату от пропасти, и с нескрываемым восхищением посмотрел вниз. Он не мог не преклоняться пред этой красотой, созданной совместными усилиями человека и природы. Круглый шар заходящего огненно-красного солнца перед ним, этот чудесный зеленый парк с небольшими лужицами лазурно-голубых озер, изумрудный лабиринт низкорослых, аккуратно подстриженных деревьев и красочные полотна, сотканные из множества клумб с диковинными цветами — от этой красоты перехватывало дыхание; она заставляла полностью забыться и отречься от всех проблем и настойчиво предлагала предаться молчаливому созерцанию. Большая кровать посреди комнаты, накрытая кроваво-красным бархатным балдахином, стояла прямо напротив этого гигантского окна, вероятно, чтобы лежащий на ней человек мог непрестанно любоваться сказочными пейзажами Птичьего графства. — Красивое место? — послышался тихий женский голос за спиной Артура, и юноша от неожиданности сильно вздрогнул, ибо уже не ожидал встретить в этом вымершем дворце человека. Потом он обернулся и с изумлением увидел перед собой незнакомую женщину. Она стояла за кроватью, под красивой стреловидной аркой, и внимательно смотрела на него. Артур ее не знал. Она не походила ни на одного из преподавателей Троссард-Холла. Впрочем, надо отметить, женщина обладала такой непримечательной внешностью, что даже если бы Артур где-нибудь ее увидел раньше, то вряд ли запомнил. Есть такие удивительные человеческие лица, из которых талантливый мастер может создать любой образ, так как они являются совершенно нейтральными и подходящими кому угодно — старику и молодому, красавцу и уроду. В лице незнакомки не было каких-либо запоминающихся характеристик, асимметрий, родинок, неровностей, остроты или, наоборот, сглаженности. Оно было совершенно пропорциональное, ровное, без единой морщины, но при этом могло принадлежать как человеку молодому, так и пожилому. Цвет у него тоже был какой-то неопределенный — не то беловатый, не то розоватый, губы казались не толстыми и не тонкими, глаза были не большими и не маленькими. Незнакомка являлась обладательницей длинных темных волос, однако более конкретно о них сложно было как-то высказаться. Если бы мастера, подобные тем, что разрисовывали мальчиков на Потешных боях, решили поработать с этим лицом, возможно, они смогли бы даже придать ему совершенство и лоск, однако сейчас оно казалось слишком бледным, невзрачным и мало примечательным. В этом и состояла основная странность, которая сразу бросилась в глаза внимательному Артуру, который дольше, чем того позволяли приличия, разглядывал эту неизвестную женщину. Она, казалось, была не против такого откровенного созерцания. — Удивительно, я думал, во дворце никого нет, — наконец произнес Артур, прервав затянувшуюся тишину. Женщина неопределенно пожала плечами. — Ничего удивительного, Артур, — мягко возразила она. Тихий шелестящий голос вполне подходил под ее облик: в нем также не было ничего выразительного, ни одной запоминающейся интонации. Услышав свое имя из уст незнакомки, юноша встрепенулся и с удивлением посмотрел на свою собеседницу. — Разве я вас знаю? — неуверенно спросил он. Неожиданно таинственная женщина весело засмеялась, обнажив белые ровные зубы. — Как принято говорить у беруанцев — и да, и нет, — наконец, ответила она. — Ты знаешь меня и не знаешь одновременно, впрочем, так ли это важно? — Вы… — Меня зовут Сури, хотя вряд ли мое имя тебе о чем-то скажет. Даже мне оно мало о чем говорит, — с грустной улыбкой произнесла женщина. В этот самый миг Артур вдруг ощутил всем сердцем, что на сей раз он попал в передрягу, из которой ему, возможно, уже не выбраться. Индолас был далеко, да и сможет ли он найти его теперь, чтобы помочь? Юноша попал в ловушку из-за своего упрямства, нетерпеливости и желания все делать самому. Что ж, он сам виноват и будет нести последствия своего поспешного решения. На мгновение он вдруг почувствовал, как необъяснимый ужас сковал ему грудь, хоть раньше ему казалось, что страх за свою жизнь более уже не владеет им. Сури как будто прочитала его мысли и с пониманием улыбнулась. Можно было даже подумать, что она в какой-то степени ему сочувствует. — Ты весьма изменился… И, судя по всему, проделал большой путь. Как тебе дорога? — тихо проговорила женщина, и теперь, несмотря на то, что голос незнакомки не выражал абсолютно ни одной эмоции, Артур явно почувствовал, что она откровенно издевается над ним. — В пещере… В пещере я оказался по вашей вине? — с нарастающим волнением спросил он. — Ты всегда был догадливым. Не думала, что тебе удастся оттуда выбраться. Впрочем, я вижу, ты дорого заплатил за свое освобождение… Женщина, внушавшая ему сейчас какой-то почти мистический ужас, подошла ближе. — В принципе, я думаю, ты заслуживаешь того, чтобы я кое-что тебе рассказала, — задумчиво продолжила она. — В целом, ты мне даже нравишься, и я с удовольствием возьму тебя к себе в подмастерья вместо Дантроса. Эта идея нравится мне по двум причинам: с одной стороны, я уже давно нуждаюсь в хорошем слуге, а с другой — таким образом я отомщу, наконец, твоему отцу за смерть моего Дантроса. Он однажды забрал у меня верного помощника, я же заберу у него сына в свое услужение; по-моему, это справедливо. Артур совершенно не понимал, о чем идет речь. Никакого Дантроса он не знал и в помине. Однако одна только мысль о том, чтобы он мог вдруг прислуживать этой неприятной женщине, вызвала у юноши такое непреодолимое отвращение, что он скривился, даже не посчитав нужным скрыть эмоции. Сури неодобрительно покачала головой. — Думаю, тебе надо быть сдержаннее, Артур, — прямо заметила она. — Я не люблю, когда не подчиняются моим приказам. — Никогда в жизни я не буду подчиняться вашим приказам, что за абсурдная мысль! — воскликнул Артур с искренним негодованием. — Будешь, — с такой непоколебимой уверенностью ответила Сури, что клипсянин ощутил, как у него холодеют руки от леденящего душу ужаса. Казалось, эта женщина обладала неким знанием, которое давало ей эту уверенность. Жгучая ненависть поднялась волной в сердце гордого юноши, и он резко шагнул в сторону Сури. Женщина выглядела такой хрупкой и тонкой, что казалось, при его теперешней физической подготовке, он мог бы одной рукой поднять ее, как тростинку, и выбросить с балкона вниз. Однако неожиданно Артур скривился от боли, так как со всего размаху врезался в невидимую стену, преграждавшую ему путь. Вероятно, он разбил себе нос, так как сразу ощутил, как по его лицу течет теплая кровь. Можно было подумать, будто коварная стена сделана из прозрачного камня. Сури безразлично посмотрела на то, как кровь окрасила его атласную сорочку и многозначительно кивнула в сторону. Артур перевел взгляд и, к своему огромному ужасу, обнаружил Диану, которая стояла чуть поодаль от них. Девушка вытянула вперед руку, направив ее на Сури. Ее лицо было сосредоточенным на каком-то сложном процессе, о сущности которого Артур мог лишь догадываться. — Диана — естествознатель? — с трудом пролепетал он, с удивлением посмотрев на Сури. — Не совсем, — мягко ответила женщина. — Она является такой именно потому, что я в настоящий момент воздействую на ее сознание. Девушка не понимает того, что делает. Без моего влияния она не обладает никакими способностями. Чтобы простой человек стал естествознателем, нужно сочетание нескольких условий. Во-первых, ему необходимо обладать знаниями подлинных свитков. Во-вторых, учить его должен естествознатель. Я всю жизнь стремилась стать естествознателем и многие свитки могу процитировать наизусть. Однако, по неизвестным мне причинам, я не могу сама использовать силу. Но этот печальный факт не мешает мне передавать ее другим, что я и делаю в настоящий момент. — С помощью тех голосов, которые я слышал в школе! — догадался Артур. Сури пожала плечами. — Да. Мне повезло, что никто, кроме тебя, их не различал. Ты должен знать, что я, может, и не обладаю способностями естествознателей, но при этом кое-какие трюки мне даются очень хорошо. Например, я способна влиять на сознание людей. Но это только в случае очень длительного воздействия и при наличии еще одного необходимого элемента, о котором я сообщу тебе позже. На естествознателей я, разумеется, влиять не могу, так как они имеют врожденную защиту от моих чар. Пока ты был естествознателем, Артур, я никак не могла на тебя воздействовать. Но не теперь. — Но зачем… Зачем это все? — воскликнул юноша, одной рукой вытирая кровь с лица. — Зачем что? — нахмурилась Сури. — Я бы хотела, чтобы ты научился точно формулировать свои вопросы, так как я не люблю, когда у человека в голове каша. Зачем я воздействовала на школьников и сделала их латентными естествознателями? Или зачем я хочу видеть тебя своим слугой? Начну отвечать со второго вопроса, так как он мне представляется более интересным. Твой отец много раз переходил мне дорогу, он развязал войну между естествознателями, которая никому не была нужна. Наконец, он убил моего преданного слугу Дантроса и, как мне раньше казалось, забрал свиток, способный вмиг наделить любого человека властью единорогов. Тот самый свиток, которым я хотела воспользоваться сама. Когда мой любимый слуга переместился ко мне, весь истекая кровью, без Последнего слова, я была вне себя от горя и поклялась, что непременно отомщу. Дантрос сказал мне, что у Ирионуса есть сын, что дало мне небольшую надежду на успех. Отыскав тебя, я могла бы повлиять на твоего отца и забрать у него свиток. Я приблизительно знала, как ты выглядишь, но при этом никогда не видела Ирионуса. Так что найти тебя было проще. Так как я сама не могу перемещаться в пространстве, я отправляла на поиски своих друзей… — Белых единорогов? — Да, они должны были тебя найти. Однако время шло, а мне не удавалось продвинуться ни на шаг. Однажды я получила необычайный подарок — фиолетовый единорог сам принес в школу, где я находилась в тот момент, черноволосого мальчишку, который, судя по возрасту, вполне мог быть сыном Ирионуса. Этот единорог не был у меня в подчинении, и я подозреваю, что все вышло именно так совершенно случайно, однако это было мне на руку! Я подозревала, что ты, Артур, тот самый мальчик, которого я искала, однако мне надо было в этом удостовериться. Во-первых, мне нужно было увидеть, являешься ли ты естествознателем и какие у тебя есть способности. Я должна была узнать о них, чтобы понимать, с чем я могла столкнуться на своем пути к свитку. Ты мог здорово помешать мне. Во-вторых, мне надо было выйти на твоего отца, Ирионуса. Сначала я планировала поговорить с тобой, узнать как можно больше информации о тебе, однако, к своему удивлению, я увидела, что ты совершенно не имеешь понятия ни о каких способностях, равно как и о своих родителях! Помню, тогда я опять засомневалась. Могло ли так статься, что Ирионус ничего не поведал сыну о необычайных возможностях? На мой взгляд, это просто невероятное упущение. Впрочем, это уже не мое дело. Итак, мне нужно было убедиться, что ты естествознатель. Как я могла это сделать? Я знаю, что иногда сила может пробудиться в сложных ситуациях, например, в состоянии сильного испуга. Я решила создать тебе такие условия, чтобы, с одной стороны, выявить твои способности, а с другой — выманить Ирионуса, который, конечно же, не мог оставаться в стороне, когда с его сыном происходит что-то странное. То, что твой отец на тот момент также был в Троссард-Холле, я почти не сомневалась. Он должен был, по моим расчетам, находиться рядом со своим сыном. Ночью я мысленно попыталась выманить тебя на улицу из спального домика. Я, конечно, не могу влиять на умы естествознателей, но ты все равно почувствовал нечто странное и вышел. Я хотела напасть на тебя, чтобы ты в состоянии аффекта проявил свои силы. Тогда я бы точно убедилась в том, что ты естествознатель. Как я уже говорила, этот инцидент также мог напугать твоего отца, который тут же дал бы о себе знать. Впрочем, как ты знаешь, у меня не получилось осуществить задуманное. Вместо того чтобы проявить силу, ты повел себя как обычный глупый человек, то есть начал орать во все горло. Это могло разбудить остальных. Мне же пришлось отступить. У твоего отца также хватило ума затаиться и никак не проявить себя, так что я, можно сказать, ничего не обнаружила. — Но ведь у спального домика я видел армута в капюшоне! А не женщину! — растерянно пробормотал Артур, довольно неучтиво перебив Сури. Она вновь укоризненно покачала головой, словно сетуя на невоспитанность собеседника, а затем, к изумлению мальчика, начала видоизменяться. Ее женское, в общем-то, вполне нейтральное лицо приобрело ужасные уродливые очертания. Мужчина, который предстал перед Артуром, вроде бы не обладал какими-либо явными уродствами во внешности, но при этом казался безобразным до жути. Да, это, несомненно, был он — кошмарное видение, явившееся Артуру в ту ночь и породившее столько подозрений и догадок. Однако что это за сила, которая позволяет так изменять внешность?! Спустя минуту на месте мужчины вновь стояла Сури. Только теперь Артуру начало казаться, что женщина как будто выглядит чуть по-другому. Она почувствовала его удивление и смущенно хихикнула, как девчонка. — Ты прав, Артур, я уже не помню, какой была. Слишком много образов и превращений. Однако я продолжу, если позволишь. Моя попытка узнать, кто ты такой, и выйти на твоего отца не удалась. Я тогда подумала о том, что, возможно, ошиблась, и на этот раз фиолетовый единорог выбрал себе всадником обычного человека, а не естествознателя. При этом я все же решила понаблюдать за тобой, выяснить все подробности твоей жизни, чтобы точно понять, кто ты. Впрочем, мне не пришлось долго ждать. Артур, ты ведь помнишь, что случилось с тобой на озере? По какой-то причине тебе подсунули неисправную капсулу. Это меня смутило, так как я понимала, что ответственный преподаватель не мог допустить подобную оплошность по отношению к своим ученикам. Тот, кто это сделал, наверняка понимал, зачем он это делает. Вот это была настоящая загадка для меня. Кто мог намеренно дать тебе неисправную капсулу? С какой целью? Чтобы навредить или что-то еще? Признаюсь, я изрядно поломала себе над этим голову. Сначала я подумала, что есть человек, который тоже по какой-то причине хочет от тебя избавиться. Но почему? Только лишь потому, что ты естествознатель? После озера, когда ты столько времени смог продержаться под водой, я уже не сомневалась в том, что ты тот самый мальчик, кто мне нужен. Теперь мне надо было узнать еще кое-что. Какой конкретно силой ты обладаешь, и чего мне стоило бояться. Я должна была знать, в какой области естествознательства простираются твои умения. Я не долго думала, как это сделать… Твой полет к старой родственнице в Клипс… Я намеренно создала там опасную для тебя ситуацию при помощи моих маленьких друзей, чтобы ты смог, наконец, проявить себя как естествознатель. Разумеется, я не планировала тебя убивать. Потом мои помощники доложили мне о том, что ты на самом деле обладаешь огромной силой. Я поняла, что, скорее всего, даже твой отец не является таким могущественным естествознателем, как ты. Это означало, что мне пришлось бы с тобой считаться. — А при чем тут Антуан? Он ничего не сделал! — проговорил Артур, не в силах сдержать гневные нотки в своем голосе. Сури безразлично пожала плечами. — Он сам виноват. Глупец шатался ночью там, где не следовало. Не знаю, что он забыл возле леса вечером, но тем не менее… Мальчик увидел, как я иду, перевоплощаясь на ходу. Антуан еще крикнул, что узнал меня и никакой неожиданности не выйдет. Я, конечно, не была уверена в том, что он видел именно меня, однако рисковать не хотелось, зачем мне лишние проблемы? Я не знала, где скрывается Ирионус, но понимала, что он где-то рядом. И если бы естествознатель узнал обо мне, то тут же уничтожил. Поэтому беспечные слова мальчишки мне показались на тот момент опасными. Какое-то время я наблюдала за ним, а потом увидела, что ведет он себя странно, не так, как обычно. Неужели он что-то подозревал? Стало быть, я решила избавиться от него, так как он мог нарушить мои планы по выслеживанию Ирионуса. Я решила сделать это во время похода к Сватошским скалам. Лучшего момента сложно было придумать. При этом мне нужно было не только избавиться от Антуана, но еще и подойти к Желтому морю. Я говорила тебе, что становлюсь сильнее только в его непосредственной близости? Мое могущество словно удесятеряется рядом с морем. Мне необходимо было набрать из него воды для осуществления своих дальнейших планов, о которых тебе пока еще не известно. Итак, две важные задачи в одном месте. Как я могла их осуществить? Очень просто. Исказив показания стампоса, я завела вас в самое опасное место. Там я намеревалась избавиться от Антуана, в мыслях послав ему приказ оступиться. Так как дорога была узкой, со всех сторон нас окружали обрывы и у всех были завязаны глаза, что тоже отнюдь не облегчало продвижение, моя задумка должна была воплотиться в жизнь. Я мысленно отправила ему повеление упасть, но глупому мальчишке здорово повезло, ведь вмешался ты, Артур, и поймал его. Видно, тебе, как и твоему отцу, суждено все время нарушать мои планы. Впрочем, это не так уж и важно теперь. Я не смогла тогда столкнуть Антуана вниз, однако мне все еще нужно было подойти к Желтому морю. Что ж, я все сделала таким образом, чтобы мы разделились. Печальную историю с Тодом ты и так знаешь, а я, пользуясь всеобщей неразберихой, набрала себе в Желтом море силы для будущих свершений. Затем, как ты помнишь, я расправилась с Антуаном. Как это произошло? Я долго думала, что бы такое предпринять, но, в конечном счете, решила, что убивать мальчишку будет глупой затеей. Я никогда не любила убийства. За всю свою жизнь я убила лишь нескольких людей, о чем невероятно сожалею теперь — ведь они могли принести куда большую пользу, будучи живыми! Впрочем, об этом после. Услышав занимательный рассказ Дага де Вайта, я подумала, почему бы не сделать, как в его истории? Видишь, даже у меня есть чувство юмора. Я дождалась, когда Антуан окажется один, и применила на нем свою силу — я решила прочитать его воспоминания, вторгнувшись в его сознание! Понимаешь ли, процесс этот довольно болезненный — если переусердствовать, можно сильно навредить человеку и даже лишить его жизни. Здесь я смогла бы, как говорится, за один укус съесть двух короедов: с одной стороны, я узнала бы его мысли и поняла, видел ли мальчишка меня на самом деле или нет. С другой стороны, я навела подозрения Ирионуса на Дага де Вайта, ибо именно он поведал тот рассказ про затерянную экспедицию, что уже само собой казалось неслучайным после того, что произошло с Антуаном. Я решила максимально приблизить историю армута к реальности, однако, мне кажется, я все-таки немного перестаралась — мальчишка забыл даже больше, чем я хотела. Он словно бы превратился в младенца. Его надо было заново учить ходить и говорить. Я не совсем рассчитала свою силу, которой оказалось слишком много, ведь неподалеку от меня находился главный источник моего могущества — Желтое море… А потом… Потом, в целом, ничего особенного. Мы вернулись обратно. Во время похода я окончательно убедилась в том, что профессор Каучук является твоим отцом. Это было несложно понять. Сначала я выяснила, что именно он отдал тебе капсулу. Я подумала, что, может, это еще один твой враг. Однако потом я догадалась, что, скорее всего, не имея возможности переговорить с тобой начистоту, он хочет, чтобы у тебя проявилась сила, и ты, Артур, наконец-то понял, кем на самом деле являешься. Это было довольно мудро с его стороны. Но потом профессор стал делать глупости. Я всегда умела подмечать мелочи. А когда Ирионус увязался вместе с нами в Хвойную долину… Бедняжка так мучился и волновался, глядя на тебя… Тут, в целом, было несложно догадаться. Итак, я вас нашла. Но не это меня волновало. Самое главное — свиток, то есть «Последнее слово единорогов». Он мог наделить меня силой естествознателей, и я стала бы более могущественной, чем вы с отцом, вместе взятые. Я могла уже не бояться вас и спокойно осуществлять свой план. Поэтому я следила за вами. И я присутствовала тогда при вашей первой встрече в лесу, Артур. Я все слышала. Поверь, это было так трогательно, что я чуть не прослезилась. Эта душещипательная история из уст Ирионуса оказалась весьма занимательной. А самое полезное, что я для себя из нее выявила — это то, что у вас нет никакого свитка! Я столько времени охотилась за твоим отцом, подозревая в краже ценного предмета, а «Последнее слово» все время находилось в другом месте! Старик библиотекарь, этот мерзкий неумел Арио Клинч, наглым образом обманул меня! По какой-то немыслимой причине он остался верным своему прежнему хозяину, Вингардио, а меня направил по ложному следу! Я даже теперь подозреваю, что он был настолько предан этому старому дураку, что намеренно искалечил себе руки, не желая вновь записывать для меня свиток! Из вашего разговора я также поняла, что вы хотите уничтожить «Последнее слово». Теперь вы мешали мне, вставали у меня на пути. Я узнала про вашу секретную переписку, ну а об остальном тебе известно. Не так уж и сложно было вас обхитрить, оставив послание в книге: один подумал, что оно от отца, другой — что от сына. Я решила отправить вас в пещеру единорогов, туда, куда я уже однажды отправила беднягу Вингардио. Избавившись, наконец, от вас, я приступила к самому интересному… К непосредственному осуществлению своей главной цели. Но об этом я расскажу тебе в следующий раз, сейчас я немного устала. — Это ты убила мою мать? — резким голосом спросил Артур, не считая более нужным обращаться на «вы» к человеку, который сделал ему столько зла. Сури почувствовала эту неучтивость в голосе юноши, и ей это сразу не понравилось. Не очень хорошее начало для ее будущего слуги. Однако она решила повременить с наказанием. — Если тебе от этого будет легче, Артур, то это не я убила твою мать, а мой слуга Дантрос, — тихим мурлыкающим голосом ответила Сури. — Но действовал он исключительно по моему приказанию, — произнеся эти слова, она с наслаждением увидела, как Артур вздрогнул всем телом. Мальчишка совершенно не умеет себя вести, ей придется долго с ним работать. Дантрос был совсем другим… И он являлся естествознателем, а этот теперь — обычный человек. Овчинка, конечно, не стоила выделки, радовало одно: он — сын Ирионуса. — Мы скоро закончим наш сегодняшний разговор, — почти ласковым голосом произнесла Сури. — Но сначала я объясню тебе положение вещей. Ты станешь моим слугой. Но каким бы ни было мое могущество, я все же не могу подчинять волю других и насильно склонять на свою сторону, а времени долго воздействовать на тебя у меня нет. Тем более, нет еще гарантии, что это воздействие сработает. Например, упрямец Тод все время выходит из-под моего контроля. — Тод и Диана… Это все было специально подстроено? — тихим голосом поинтересовался Артур. Неожиданно он успокоился, и на него снизошло какое-то непостижимое умиротворение. — Молодец, мальчик. Да, я хотела, чтобы ты сам возжелал стать моим слугой. Это могло произойти в том случае, если бы ты убил Тода. Убийство настолько изменяет человека, что делает его навсегда рабом. Это крепко привязало бы тебя ко мне. А Тод мне и так не был особо нужен, слишком уж строптивый. Но ты не захотел принять мои правила… Наверное, ты все-таки слишком добрый для того, чтобы совершить убийство. А доброта, как известно, слабость и вместе с тем невероятная глупость. Что ж, тогда я решила действовать по-другому. Я захотела все тебе рассказать, чтобы ты осознанно принял добровольное решение идти за мной. Артур насмешливо посмотрел на Сури. — Не представляю, как это можно осуществить, — дерзко ответил он, но женщина лишь тихо засмеялась. И таким бесцветным был этот смех, что скорее походил на молчание, чем на какие бы то ни было звуки. — Я тебе все расскажу. Я предлагаю тебе выбор. Либо ты будешь мне служить, либо ты умрешь. Все просто. Дантрос тоже вставал перед этим выбором, и он решил в пользу первого, проявив необыкновенную смекалку. В твоей я даже не сомневаюсь. — По-моему, лучше смерть, чем прислуживать убийце своей матери, — гневно выплюнул Артур, внутренне удивляясь словам женщины. Неужели она вообразила, что его можно запугать? — Я еще не договорила, — строго заметила Сури. — Смерть эта будет мучительной. Я уже решила, что буду делать с тобой. То же самое, что и с Антуаном. Я не знаю, как ты провел эти несколько месяцев, равно как не знаю, каким образом ты выбрался из пещеры и потерял свою силу. Мне это весьма интересно. Помимо прочего, я думаю, ты мог бы случайно найти свиток… Либо твой отец мог передать тебе какую-нибудь интересную для меня информацию… Словом, я хочу знать, что с тобой происходило все то время, пока мы не виделись. Я намереваюсь прочитать твои воспоминания, однако это процесс настолько болезненный, что от трех-четырех воздействий обычный человек, как правило, умирает либо же сходит с ума — это зависит от длительности испытания. Однако последний вариант мы не рассматриваем, ты мне слишком нравишься, и я не хочу делать из тебя сумасшедшего. Итак, если ты добровольно согласишься стать моим слугой и все мне расскажешь, я избавлю тебя от этих ненужных мучений, после которых в любом случае последует смерть… Хотя, зная твое невероятное упрямство, думаю, сразу ты не согласишься… Что ж. На второй раз, я уверена, ты изменишь свое решение. И тогда я тебе расскажу обо всех преимуществах быть моим слугой, и о том, какую я преследую цель в конечном итоге. Артур поднял свои голубые глаза на Сури — в ее бесцветных зрачках он читал полное безразличие. На самом деле теперь юноша уже не представлял для нее совершенно никакой ценности, так что она и правда легко может убить его. И, по сути, ей, в общем-то, было все равно, к какому решению он придет в итоге. — А что значит быть твоим слугой? — внезапно поинтересовался Артур, а Сури одобрительно кивнула.