Юноша с любопытством осматривал постройки; в некотором роде он проникся необычайной атмосферой древесного города и ему действительно доставляло удовольствие здесь гулять, тем более в ночное время, когда улицы были совершенно пустынными. Главная ветка, по которой он шел, в какой-то момент начала разветвляться и паутиной расходиться в разные стороны. Обрывов видно не было, но бывали случаи, когда дороги кончались, и там, за невысокой перегородкой чернела беспроглядная тьма. Сказать по правде, если же кому и доведется однажды побывать в самом сердце Беру, то он, скорее всего, будет удивлен и даже немножко разочарован, ибо здесь не возникало ощущения того, что находишься на высоте. Хлипкие веревочные мосты не висели над пропастями, как в Омароне, равно как не было обвалов и зияющих пустот. Вернее, может, они и были, но уж точно не в центре. Всю прелесть или некоторую экзотичность этого чудного древесного города можно было ощутить, как раз таки в захудалых отдаленных графствах, где ветви того и гляди переломятся от болезней и старости. Но в южной части Великосветского графства было так же безопасно, как и на земле, и лишь в некоторых парках встречались панорамные площадки с диковинными увеличительными стеклами — чтобы горожане могли рассмотреть все, что творится внизу. К слову сказать, подобное развлечение уже давно не привлекало людей — земля внушала отвращение, так как напоминала о необходимости выплачивать налог, от которого зависела безопасность и даже в некотором смысле жизнь обитателей Беру. Артур уже больше часа брел по основной улице; в целом, не так уж и долго, но юноша оказался настолько измотан после своего длительного путешествия, что даже эта, на первый взгляд, несложная прогулка, была ему в тягость. Яркие витрины, вначале привлекавшие его внимание, теперь ускользали и расплывались в ночной мгле. Вот перед его уставшим взором промелькнула надпись: «Антиквариат. Меняю изделия на комнату в гнездиме». И вот эта: «Бюро путешествий «Башмак». Предлагаем походы на самые опасные и живописные ветки столицы! Цены не жалят». Тут имелись рекламные вывески на любой вкус и цвет, кроме тех, что действительно были нужны Артуру. Некоторые гнездимы выглядели чуть более бедными, но вскоре они сменились величавыми постройками, принадлежавшими, видно, особо зажиточным беруанцам. По форме эти роскошные особнячки уже напоминали не маленькие круглые пышки, но целые произведения искусства. Их окружали великолепные сады-парки с красивыми коваными оградами. В некоторых домах имелись даже подвалы — редкость для беруанских построек, так как их организация требовала больших затрат. Но когда есть лишние венгерики — почему бы не позволить себе эту маленькую роскошь? Артур, наверное, еще долго шел бы по южной стороне, отчаянно борясь со сном, но в какой-то момент все изменилось. Ему почудилось, что на пустынной главной улице он не один. Сперва мальчик подумал, что это какой-то загулявший местный житель, от винотеля позабывший адрес своего гнездима. Незнакомец медленно шел чуть поодаль от мальчика и своей вальяжной неторопливой походкой вполне мог сойти за местного гуляку. Однако, когда Артур обернулся, чтобы посмотреть, кто идет за ним, то никого не увидел. Словно таинственный прохожий специально отступил в тень, поспешив скрыть следы своего присутствия. Тогда юноша пошел вперед чуть быстрее, и он мог поклясться, что незнакомец также ускорил шаг. Что можно было ждать от этого пустынного города, какие опасности могли подстерегать на его темных ветках? Нельзя сказать, чтобы Артур сильно испугался преследователя. Иногда юноше вообще казалось, что после всего пережитого страх за собственную жизнь уже практически не владеет его сердцем. Конечно, будет ошибкой говорить, что Артур вообще ничего не боялся. То, что его пугало по-настоящему и действительно могло вывести из душевного равновесия — это угроза благополучию своих близких. Ради них он бы, пожалуй, пошел на любой риск и любые лишения, если бы знал, что это сможет им помочь. Также юноша боялся принять неверное решение, которое могло как-то навредить другим, не желая того, повести себя нечестно и подло, проявить слабину там, где нужно стоять твердо. В целом существовало немало подобных вещей, которые страшили его, но в этот список уж никак не входила встреча с таинственным недоброжелателем на темных улицах Беру. Поэтому юноша спокойно продолжал идти по ветке, всем телом ощущая, как кто-то осторожно следует за ним, всячески стараясь сделаться незаметным. Кто это мог быть? Неужели не праздный прохожий? Что-то подсказывало Артуру, что нет. Так, значит, госпожа Треймли все-таки не послушала его просьбу и написала Тину? Тогда в Птичьем графстве все уже оповещены о прибытии гостя. В том числе и его недруг. Артур не имел ни малейшего понятия об этом заклятом враге, который уже давно пытался ему навредить, начиная со странного белого единорога, пытавшегося свалить его со спины Баклажанчика и заканчивая ловушкой в темной пещере. Казалось, один факт существования Артура доводит кого-то до крайней степени бешенства. Спустя какое-то время загадочный шелест шагов начал немало раздражать юношу. Он злился оттого, что человек прячется, не хочет выдавать себя, словно играет с ним, пытаясь напугать и вывести из себя. В каком-то смысле ему удалось достичь этих целей, так как постоянное ожидание и неизвестность действительно начинали действовать Артуру на нервы. Возможно, по пятам за ним идет тот самый человек, который безжалостно убил его мать и отправил в страшное подземелье отца? Что тогда? Артур действительно не знал, что бы он сделал, если бы увидел этого человека перед собой. Сама идея мести и возмездия претила его натуре. В какой-то момент юноша остановился, и чуть вернулся назад. Ему до болезненной дрожи захотелось увидеть своего врага, столкнуться с ним лицом к лицу, посмотреть в глаза. То, что это непременно был неприятель, Артур нисколько не сомневался. Он всем телом чувствовал, будто его насквозь прожигает этот мрачный, ненавидящий взгляд, не знающий милости и прощения. Тем не менее, как бы ни хотел юноша встретиться со своим врагом, ему это так и не удалось. Неизвестный скрывался в тени больших гнездимов, никак не выдавая свое присутствие. Вероятно, он хотел только проследить за юношей и выведать его планы. Как раз этого Артур допустить не мог. На секунду остановившись, мальчик вжался спиной в прохладную изгородь, принадлежавшую богатому беруанцу. Он хотел подождать, посмотреть, какими будут действия его преследователя. Однако ничто не нарушало тишину ночного города. Тогда Артур резко сорвался с места и побежал вперед. Гнездимы проносились перед его глазами, смешиваясь в длинную светящуюся вереницу гирлянд и фонарей. Преследователь тоже побежал — только бесшумно, едва касаясь земли, словно был не человеком, но бестелесным призраком. Артур видел его устрашающую черную тень, отбрасываемую фонарями, однако мальчик не мог различить очертаний фигуры и лица. Юноша бегал довольно быстро, а длительное путешествие развило в нем небывалую выносливость. Он почти сразу смог оторваться от незнакомца. Главная улица со своими роскошными безукоризненными постройками осталась далеко позади, теперь же перед взором уставшего путешественника возник совсем иной город — трущобы, где бродили остервенелые от голода коты, пряча под тощий живот свои обрубленные хвосты, где сильно пахло свежим хрустящим бельем, так как на стенах многих гнездимов висели тщательно постиранные простыни и полотенца, где было темно, а ветки порою угрожающе качались под сильными порывами теплого оюньского ветра. Вполне приятные запахи чистого белья разбавляли другие — смердящие, исходившие от канализационных труб с верхних веток. В этом захолустье царили ароматы протухших продуктов, испражнений ночных горшков, лечебных настоек, старых вещей и заброшенных свалок. Замученный юноша остановился на секунду, чтобы перевести дыхание. Где-то перед ним стрелой пролетела маленькая тень совершенно лысой кошки. Начиналась гроза и вдалеке угрожающе буркнул гром. «Этого еще не хватало», — подумал Артур про себя, с тоской глядя на жирные нависшие тучи — предвестники сильной бури. Небо на какое-то время утихло и смолкло, будто ожидая разрешения; но потом разразилось таким грохотом, что, казалось, небесная твердь расколется на тысячи маленьких частиц. Все тучи, которые когда-либо появлялись в районе Беру, обычно надолго зависали над деревом, так как его крона находилась на пути этих мрачных небесных странников, переполненных влагой. Дождь порою мог продолжаться несколько недель, но беруанцы не страшились непогоды. Напротив, дождь воспринимался жителями как некое чудо — ведь он смачивал уставшее от людей дерево и залечивал его раны. Тем более, молнии никогда не попадали в гнездимы, так как на самой верхушке дворца в Птичьем графстве располагался громоотвод. Возможно, именно из-за частых дождей в Беру сформировался свой микроклимат. Обилие насекомых тут было поистине колоссальным, среди которых особенно часто встречались стрекозы, слепни и москиты. В какой-то момент, когда молния вонзилась в податливое небо, Артур смог отчетливо увидеть то место, куда он попал. И, даже несмотря на свою храбрость, клипсянину вдруг стало не по себе. Прямо перед ним открывалась зияющая пропасть, не огражденная никакими заборами. Дорога резко обрывалась, никому не нужная и бесполезная, а впереди маячила лишь пустота. Теплый дождь, словно бродячий музыкант, заиграл каплями по неказистым гнездимам и древесной коре. Артур с досадой почувствовал, как его одежда стремительно мокнет. Если бы на нем был плащ из Троссард-Холла, сотканный из лучших непромокаемых материалов, его бы не пугала непогода. Однако запасная кагилуанская одежда подходила скорее для званых ужинов, но никак не для прогулок в дождливую погоду. Темно-зеленая рубашка Артура сразу же намокла и прилипла к телу; несмотря на приятный оюньский вечер, юноша начал зябнуть. Единственное, что хоть немного радовало уставшего мальчика — это то, что преследователь потерял его. Хотя бы в этой мелочи Артур смог нарушить чьи-то планы. Юноша решил переждать грозу, но все никак не находил подходящего места. У гнездимов не было козырьков, чтобы спрятаться под ними от дождя. Бесполезные блуждания по опасным тонким веткам без каких-либо ограждений ни к чему не приводили и, более того, могли статься весьма рисковой затеей, и мальчик остановился, обхватив себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Ему было так холодно, что зубы его начали стучать в такт каплям дождя. Бедняга корил себя за свою дурацкую гордость; казалось бы, чего ему стоило остаться в уютном гнездиме родителей Тина? Тем более что госпожа Треймли сама предлагала переночевать у них. В конце концов, глава семейства тоже подобрел бы и сменил гнев на милость. Но теперь уже поздно об этом думать, он сделал свой выбор и сейчас вынужден стоять под проливным дождем, смертельно уставший, озябший, дрожащий, наедине со своим таинственным недоброжелателем и тощими кошками. Мутным взглядом юноша уставился перед собой, искренне желая, чтобы его мучения как можно скорее прекратились. Вдруг перед ним сквозь пелену дождя выплыла белая вывеска, которую от ветра нещадно качало из стороны в сторону. На ней крошечными размытыми буквами было выведено «В нижние графства без документов». Надпись была сделана такой незаметной неспроста — случайные люди и не обратили бы внимание, а неслучайные и так обо всем знали. Артур, не раздумывая ни секунды, с робкой надеждой постучал в ветхую дверцу гнездима с многообещающей вывеской. В какой-то момент юноша осознал, что стучит по незапертой двери, которая от его резких движений чуть отворилась, гостеприимно предлагая измученному путнику войти. Артур зашел внутрь, дрожа всем телом. С его одежды градом стекала вода, заливая грязный всклоченный пол гнездима. Как оказалось, далеко не все беруанские постройки были столь же уютными, как дом семейства Треймли. Пол и стены здесь выглядели грубыми, неотесанными, из них повсюду топорщились ветки, как щетина из ершика для чистки ночных горшков. У стены стоял единственный колченогий стул, такой дряхлый и старый, что, казалось, одно малейшее прикосновение разрушит его до основания. Наверное, он предназначался для счастливых гостей, или же для клиентов, которых, судя по его плачевному виду, хозяева не очень-то жаловали. Артур с отвращением уставился на отъевшегося таракана, который деловито проползал прямо над его головой; потолки здесь, к слову, были очень низкие. Гнездим состоял из двух грубо сколоченных отделов — узкого коридора и главной комнаты с запертой дверью, на которой размашистыми красными буквами было выведено: «Не стучать и не разговаривать!». Артур подождал минут десять, но потом все же решился постучать, так как неудобный сломанный стул был вовсе не предназначен для приятного времяпрепровождения. Вдобавок ко всему, его мучал холод; отчего-то в гнездиме казалось еще прохладнее, чем на улице, особенно в насквозь мокрой одежде. Дверь распахнулась почти сразу, как будто хозяин специально сидел за ней, дожидаясь незваных посетителей, и из комнаты осторожно выглянула испуганная голова в ночном колпаке, который свисал до самого пола. Затем Артур увидел владельца гнездима целиком. Это был уже немолодой мужчина с волнистыми рыжими лохмами волос, рыхлыми щеками, запавшими веками, болезненно круглым животом, как у человека, который не следит за своим питанием; несуразный ночной колпак придавал его облику какой-то глупый, комичный вид. Глаза мужчины смотрели забито и испуганно: вероятно, он каждую секунду боялся, что нагрянут представители властей и закроют его лавочку, размещенную в таком неприглядном месте. Увидев, кто к нему пожаловал, незнакомец немного расслабился, а затем, спохватившись, грозно сдвинул брови, решив сыграть роль злого, невыспавшегося хозяина, которого тревожат всякие бездомные по пустякам. — Чего надо? — резко спросил он, угрожающе вытаращив свои круглые, как два венгерика, глаза. Жалкий вид промокшего юноши отнюдь не вызвал в нем сострадание, а, напротив, презрение и даже некоторое отвращение. — Там льет как из ведра… Можно, я пережду у вас непогоду? — вежливо попросил Артур, стараясь изо всех сил, чтобы его голос не звучал слишком уж жалобно. Старик угрюмо насупился, потер лоб, затем отрывисто буркнул: — Я не занимаюсь благотворительностью. Пошел вон. Артур вскинул голову, намереваясь в ответ бросить какую-нибудь колкость, но вовремя сдержался, благоразумно решив, что все-таки он не в том положении, чтобы язвить. — Мне очень нужно спуститься в Короедное графство, я видел вывеску… — дрогнувшим голосом проговорил он, решительно не зная, что сделать и предпринять, чтобы убедить вредного старика впустить его в дом. — Э? Этот скудный вопрос мог значить что угодно, но Артур все же вежливо повторил свою просьбу. — Спуститься? — вдруг обрадовался хозяин. — Что же ты раньше молчал? — с этими словами он пропустил, наконец, гостя внутрь своего скудного жилища. Во второй комнате было довольно тепло, но так сильно воняло застарелой мочой и по́том старого человека, что Артур невольно скривился. — Чего рожи строишь, у меня не хоромы, простите уж, — с неприязнью заявил старик, внимательным взглядом окидывая гостя. — Преступник что ли? — вдруг подозрительно спросил он. — Нет, почему это? — удивленно возразил Артур. — Просто нет документов. Теперь, когда хозяин при свете лучины смог повнимательнее рассмотреть своего гостя, он уже невольно пожалел о том, что впустил его в дом. Слишком уж подозрительным ему показался Артур, а более всего старика смутила иноземная татуировка на шее, напоминающая клеймо. В Беру таких не делали. — Знаем мы эти «нет документов». А у кого в наше время их нет? Только у преступников. Ведь и статья в кодексе имеется такая, — язвительно проговорил хозяин дома. — Насколько я знаю, там есть также статья о незаконной торговле документами, — дерзко парировал Артур. — Как мне кажется, это преступление куда более серьезное. Старик на какое-то время замолчал, насупившись. Затем, поразмыслив хорошенько, все-таки решил сменить гнев на милость, так как стал говорить о любимом предмете, то есть о деньгах. — Десять венгериков, — безапелляционно заявил он, вытянув вперед короткую, мокрую от пота ладонь. Есть люди, которые настолько являются прагматиками по своей сути, что даже не могут себе представить доброе дело без какой-нибудь личной выгоды, желательно материальной. Пожилой господин Горбс относился именно к этой породе людей; он и мизинцем бы не пошевелил, если бы знал, что это не принесет ему никакой прибыли. Артур погрустнел и поник головой, так как денег у него совсем не было. Как же он мог так сглупить и не взять взаймы у госпожи Треймли хотя бы несколько венгериков! Хозяин дома мигом все понял. — Как! Ты осмелился войти в мой дом, не имея при себе ни гроша! Жалкий проходимец! Бродяга! — проговаривая все это, мужчина угрожающе шел прямо на Артура, подобно оружию выпятив свой круглый живот вперед. — Уходи немедленно! — Мы… Мы можем поменяться! — вдруг выпалил находчивый клипсянин, которому в голову неожиданно пришла блестящая идея. — Чего? — У меня есть пропуск в Ласточкино графство… Это место более престижное и находится на высоких ветках. Взамен прошу спустить меня в Короедное графство… — быстро сказал юноша, искренне надеясь, что его предложение заинтересует жадного пройдоху. Господин Горбс замер, и на его лице отразились, наверное, все возможные оттенки алчности и жадности. Он даже чуть вытянул вперед шею и начал с удовольствием облизывать губы, словно в предвкушении приятного обеда. Видно было, что такой обмен ему по душе. — Что ж, парень… В принципе, я согласен, — вальяжным голосом проговорил хозяин, всячески стараясь скрыть свое желание обладать вожделенным предметом. Он вновь протянул руку, но Артур и не думал ничего ему давать. Юноша понимал, что, скорее всего, пропуск в Ласточкино графство стоит куда больше, и он имеет все основания потребовать к себе более человеческого отношения. Поэтому клипсянин спокойно сказал, приятно улыбнувшись: — Я бы также посушил свою одежду у печки, взял у вас плащ, если таковой имеется, и не отказался бы от чашки чая с листьями Ваах-лаба. Старик сперва опешил от такой наглости, но затем махнул рукой. — Эх, что уж там. Я сегодня добрый. Так и быть, будет тебе и чай, и плащ, и все остальное. Только если бы ты был моим сыном, я бы тебя за дерзость отхлестал по щекам. — Если бы я был вашим сыном, то не пришел бы к вам за помощью, — со смехом ответил Артур, оглядываясь по сторонам. В самом дальнем конце комнаты стояла небольшая закрытая печурка, от которой распространялось приятное тепло. Стены гнездима были в несколько слоев заделаны войлоком и еще какими-то материалами, благодаря чему они не пропускали холодный ветер. В этом, конечно, были и свои минусы, так как помещение совершенно не проветривалось. Рядом с печью висел гамак, который источал нестерпимый смрад. Казалось, лежавший на нем почерневший от пота матрас никогда в жизни не знал стирки. На полу, посреди комнаты, подобно половой тряпке валялся круглый коврик, такой же грязный, засаленный и вонючий, как и матрас. Артур, не дожидаясь приглашения, снял с себя мокрую рубашку и с наслаждением присел возле печи. Дотрагиваться до гамака ему не хотелось. Старик, охая и сетуя на поздний приход гостя, побрел заваривать чай. — И занесла же тебя нелегкая, — пробубнил он из своего угла комнаты. Мальчик, не слушая его, отдыхал в благодатном тепле. Сонливость смежила ему веки, но он не позволял себе такую роскошь, как сон, так как совсем не доверял негостеприимному хозяину. В какой-то момент господин Горбс подошел к нему и кинул плащ, кстати, не такой уж и старый. Удивительно, но он даже вполне подошел Артуру по размерам. — Сынок твоего возраста, — буркнул старик. — Ему это уже вряд ли пригодится. На́ вот чай, — с этими словами он протянул Артуру кружку с листьями Ваах-лаба, которые распространяли по затхлому помещению прекрасный терпкий аромат. Юноша с благодарностью взял чай и начал смаковать этот восхитительный напиток, полюбившийся ему еще с Омарона. Мальчик с грустью вспомнил Ми, девочку, с которой он подружился, пока находился в заточении в гнездиме господина Олова. Артур дал себе слово, что когда он выяснит все произошедшее, то непременно навестит еще раз веселую девочку, которая действительно стала ему другом. — Такое ощущение, что ты по дереву на спине проехался, — вдруг пробормотал старик, с отвращением разглядывая уродливые шрамы Артура, оставшиеся после наказаний господина Ролли. — Кто же ты такой, парень? Откуда держишь путь? Ты ведь не беруанец? — Я путешественник, — скупо ответил Артур, мельком взглянув на господина Горбса. Юноша не собирался откровенничать с этим подозрительным человеком. — Понятно, — криво усмехнулся хозяин дома. — Знаем мы таких. Путешественников. Что ж, долго ты будешь еще чаевничать, или дашь все-таки старику поспать? Артур согласно кивнул головой и быстро накинул на спину свою рубашку, которая уже успела немного подсохнуть. Сверху он надел плащ, и ему стало совсем тепло. Теперь он мог хоть всю ночь идти под проливным дождем. — Я готов, — сказал Артур. — Пропуск вперед, — проворчал старик. Гость безразлично пожал плечами и, достав из кармана брюк смятую бумажку, протянул ее хозяину. Тот резко схватил ее, будто испугавшись, что Артур передумает. Полные губы его растянулись в насмешливой улыбке. По хитрому лицу господина Горбса было видно, что он считает Артура настоящим простофилей, раз тот согласился на такую невыгодную сделку. Старый мужчина даже не предполагал, что в другом кармане у мальчика лежал еще один пропуск, только не в Ласточкино, а в самое престижное — Птичье графство. Старик проворно наклонился к коврику и привычным движением сдвинул его в сторону. Артур с удивлением увидел, что под грязным половиком располагается люк, закрытый плоской круглой деревянной крышкой.