Сури в первый раз в жизни видела так близко то самое животное, в отношении которого складывали столько легенд, однако оно не внушило ей должного почтения и восторга. Напротив, какая-то смутная неприязнь зародилась в ее сердце. Зато мужчина был достоин всякого восхищения. Луна освещала его благородный профиль, величественную осанку, характерную для королевских особ, прекрасные светлые кудри, при лунном освещении отливающие золотом, широкую мускулистую спину, гордое лицо. При более близком рассмотрении, Сури с удивлением узнала в незнакомце своего кумира. Этот факт неожиданной встречи в месте, где она менее всего рассчитывала увидеть Вингардио, настолько потряс и взволновал девушку, что она замерла, не в силах пошевелиться. Ей даже почудился во всем этом какой-то сверхъестественный знак. Единорог сделал круг над поляной — как красиво и плавно он летел! Как смело и прямо восседал на нем ее кумир! Неожиданно мистический зверь резко опустился на землю, аккуратно подобрав за спиной фиолетовые крылья. Мужчина медленно и как-то даже неуверенно слез с него — казалось, он специально тянет время. Его руки так сильно сжимались в кулаки, что по цвету были белее снега. Сразу же, как только он отошел от казавшегося Сури уродливым единорога на некоторое расстояние, животное без промедления взмыло вверх, и тут же исчезло в звездном небе. Мужчина несколько минут продолжал смотреть вслед своему другу, а потом как-то вяло сел на землю, обхватив голову руками. Казалось, он обессилел после долгого полета. Расстроенный, поникший, с побелевшим от мороза лицом, он даже не заметил, что за ним внимательно смотрят, наблюдают, выжидают. Вингардио был полностью погружен в свои мысли. Здесь, на почтительном расстоянии от него, Сури могла насладиться созерцанием своего кумира исподтишка, украдкой. Она видела его лишь на картине, а сейчас он воочию сидел перед ней, такой же красивый и великолепный. Ее сердце взволнованно затрепетало. Черные как смоль глаза и золотые волосы — сочетание, весьма редко встречавшееся у людей. Но Сури и не относилась к этому мужчине как к обычному человеку — он был для нее всем. Внимательно разглядывая его лицо, девушка догадалась, что тот чем-то сильно озадачен и даже огорчен. Сури решила, что пришло время показаться ему. Она глубже обернулась в свое черное походное покрывало, и никто не мог увидеть, как менялись под ним ее черты. Женщина под своей накидкой стала совсем другой — старше и некрасивее. Длинные рассыпчатые волосы ее обернулись скудным пучком вокруг головы. Лицо вытянулось, губы сделались тонкими и жесткими, как прямая линия, лишь глаза оставались прежними — темные, желтые, будто янтарь. Такие лица обычно не запоминаются, настолько они посредственные. Если бы у нее спросили, зачем ей эти перемены в своем облике — она вряд ли бы ответила. Она и сама того не знала. Необычайный дар перевоплощения передался ей со многими другими качествами от старухи, но этим она пользовалась куда чаще, чем остальными. Возможно, посредством подобного таланта легче было скрывать свое истинное «Я», запрятав его так далеко и глубоко, что Сури и сама уже забыла, какая она на самом деле. Совершив необходимые изменения над своей внешностью, девушка медленно подошла к Вингардио. Ей было немного страшно — она боялась этой первой встречи. Только когда она приблизилась к нему вплотную, мужчина обратил на нее внимание и нахмурился, вопросительно глядя ей в глаза. Он не задавал вопросов, просто повелительно ждал, когда незнакомка сама заговорит. — Я смотрела на город, — глубоким грудным голосом произнесла женщина, кивнув на распростертый перед их взором град Индемберг. — Он прекрасен, и я догадываюсь, чья в этом заслуга, — добавила она, намекая на гений Вингардио. Мужчина странно посмотрел на Сури; было ощущение, что он каким-то немыслимым образом глядит сквозь нее, будто она была не человеком, но бесплотным духом. Затем он вновь устремил свои удивительные глаза в небо, туда, где совсем недавно скрылся единорог. Потом тихо, через силу, проговорил как бы самому себе: — К сожалению, этот город скоро падет. Потом произошло нечто совершенно немыслимое — в глубине прекрасных черных глаз показались слезы. Однако мужчина силой воли сдержал их, не разрешив себе открыть чувства незнакомке, стоявшей перед ним и с любопытством его разглядывающей. — Я сожгу его дотла, — зло добавил он, созерцая возведенный им же самим Индемберг. Сури непонимающе уставилась на властителя своих дум и, не удержавшись, вскрикнула: — Позвольте, но зачем? — Худое дерево вырывают с корнем, — пробормотал мужчина задумчиво и потом добавил, — ты, женщина, только что, сама того не желая, увидела, как единороги ушли от меня… Они не захотели помочь мне подавить восстание среди естествознателей… — при этих словах его красивое лицо скривила судорога, но он тут же справился с собой. «Что за проклятые твари!» — про себя подумала Сури. Если при первом взгляде на единорога девушка почувствовала лишь легкую неприязнь, почти гадливость, как бывает, когда увидишь на своей руке мерзкое насекомое, то сейчас возненавидела это летающее отродье всей душой. Ей плохо представлялось, что произошло на самом деле. Но она видела эту картину следующим образом. Среди людей вспыхнуло восстание. Вопиющий бунт против того, кто подарил им небывалую силу! Против ее идола. И единороги, которые в прошлом всегда помогали человеку, по каким-то необъяснимым причинам теперь отвернулись от него! Он улетел, этот предатель, на прощание лишь махнув своим уродливым фиолетовым хвостом, похожим на уже использованную мочалку, испачканную в краске. — Может, они и правы, что усомнились во мне… Когда-то я не был убийцей, — ужасным шепотом пробормотал Вингардио, несколько смутив Сури. Кто правы, эти летающие коровы? Если так обстоит дело, то зачем она вообще сюда пришла? Ей хотелось видеть перед собой сильного человека, близкого ей по духу, всем сердцем стремящегося к власти, а отнюдь не раскаивающегося грешника. Однако Вингардио уже справился со своими сомнениями и вновь стал, как ей показалось, самим собой. Мужчина одним движением решительно поднялся с земли; его немного шатало, а из его ладоней с треском выходил темный пепел. — А там есть дети, — зачем-то поделился он, еще раз с безотчетной тоской посмотрев на Индемберг. — Дети предателей, — зло хмыкнула Сури, не совсем понимая, к чему он клонит. — А ты вообще кто? Откуда пришла? — вдруг холодно поинтересовался Вингардио, наконец-то полностью придя в себя и увидев ясно ту, что стоит перед ним. — Из Воронеса, — Сури ответила лишь на второй вопрос. Вингардио с недоверием передернул плечами. Была в этой неприятной женщине одна черточка, которая взволновала и немного испугала его — он не почувствовал в ней естествознателя, но при этом она говорила и вела себя как настоящий естествознатель. Таинственная, ужасная, даже немного уродливая, женщина вся напоминала маску, за которой, как ему привиделось, копошилось мерзкое черное существо со множеством длинных ядовитых щупалец. Это существо никогда не вылезло бы к свету, ибо свет выставляет напоказ все уродливое и мерзкое, он осуждает и приговаривает того, кто однажды по своей воле от него отказался. Вингардио поежился, будто ему стало холодно. Затем, отвернувшись от Сури, он исчез, переместившись в пространстве. Куда он ушел и с какой целью, девушке было неведомо. Сури задумчиво посмотрела на пепел, который окрасил серым чистый белый снег, и тяжело вздохнула. Она допустила непростительную ошибку, не нашла нужный подход. Теперь ей стало ясно, что прежде, чем прийти к Вингардио во второй раз, ей следовало бы основательно подготовиться. Нужно узнать досконально про этот Индемберг, про восставших мерзавцев, про то, что вообще творится сейчас в мире естествознателей, мире, которому Сури не принадлежала. — Там много детей… — задумчиво повторила девушка фразу, которая вырвалась из уст ее кумира. Затем она недоуменно пожала плечами и как бы сама себе пропела, медленно шевеля белыми замерзшими губами: — А что такого в этих детях, ведь и я была ребенком, но меня никто не пожалел. Глава 14 Или кто находится между живыми, тому еще есть надежда Артур в радостном предвкушении ожидал Тэнку, ибо у него появились надежды на скорое избавление. Юноша узнал от господина Ролли-младшего важную информацию о том, что Мир чудес вскоре отправляется в путь. Эта новость вряд ли могла заинтересовать какого-нибудь армута, привыкшего к постоянным перемещениям, но несчастного пленника, желающего поскорее выбраться из липкой паутины коварного города, она действительно могла спасти. Мальчик весь день провел с Кармом, выслушивая его всевозможные жалобы на свое здоровье. Артуру даже удалось в чем-то облегчить страдания несчастного хворого, но, как подозревал юный врачеватель, он добился такого эффекта только за счет силы внушения, ибо сами познания лекарского искусства были у него, увы, ничтожно малы. Сегодня его больше не приводили к госпоже Тилли, чему мальчик был несказанно рад. Он мог даже немного обдумать план побега. От Карма ему удалось узнать и еще кое-что. Дело в том, что обычно перед походом слуги обильно кормили собак, чтобы не останавливаться и не терять времени по дороге. Это могло сыграть на руку — объевшиеся собаки представлялись куда менее страшными, нежели голодные. Помимо этого, работники господина Ролли уже начинали постепенно собирать вещи — так, например, в аккуратном садике не было прекрасных фонтанов, которые теперь лежали в разобранном виде, будто груда ненужного мусора. В один из шатров пригнали подтянутых, крепких лошадей — прекрасных животных с мускулистыми бедрами, крутой грудью, широкими ноздрями и длинной черной гривой. Их спины были вычищены до блеска, и они, с нетерпением переминаясь с ноги на ногу, уже ждали отправления в путь. Если бы Артуру только удалось украсть одну лошадь! В таком случае ребятам проще было бы выбраться из Мира чудес. Мальчик не забывал о своей татуировке, по которой любой армут мог его узнать и вернуть обратно. Но на лошади он смог бы исчезнуть куда быстрее. Также возникал вполне разумный вопрос: когда следовало осуществить попытку побега? Конечно, любой здравомыслящий человек ответил бы на это, что лучше ночного времени просто не существует. Ночь легко скрыла бы их следы, и Артур с Тэнкой беспрепятственно покинули бы полотняные стены палаточного города. Однако все же надо было разыскать Алана, который, несомненно, по-прежнему находится в Мире чудес. С другой стороны, ночное время не подходило будущим беглецам по нескольким причинам: во-первых, до самого рассвета несчастных удерживали кандалы, надежно прикрепленные к каменным платанам, а во-вторых, днем ребятам было бы легче раствориться в толпе чужеземных торговцев, нежели ночью, когда улицы пустынны. Побег надо было осуществлять утром, возможно, в день отправления кочевого города в путь. Артур надеялся, что всеобщая суета и давка дадут им шанс и помогут сбежать. С такими внушающими ободрение мыслями отважный клипсянин сидел на своем месте, прислонившись спиной к будке, где стояла их вечерняя еда: вчерашний кусок мяса, покрытый налетом, и сухая корка хлеба. Хорошо, что Карм настолько расщедрился, что накормил юношу перед тем, как отпустить в свою тюрьму. Артуру довелось сегодня отведать роскошной еды господ — сладкие инжиры, персики, сахарный арбуз и хрустящее жареное мясо в лаваше, приправленное кориандром и петрушкой. Мальчик жалел лишь о том, что не может поделиться этой вкусной пищей со своими друзьями. Наконец, когда уже стало темнеть, привели Тэнку. После того, как армуты приковали ее к стволу дерева и ушли, Артур приблизился к ней, стараясь как можно тише звенеть своей цепью. Юноша начал шепотом рассказывать ей о том, что ему удалось узнать от Карма, однако спустя минуту, он увидел, что Тэнка совсем его не слушает. Ее лицо было неестественно бледным и расстроенным. — Ты в порядке? — с беспокойством спросил Артур. Тэнка выдавила из себя кислую улыбку и, наконец, заговорила: — Слушай, Артур, я думаю, тебе надо попробовать убежать одному. — Что? — мальчик непонимающе уставился на девочку. — Я тебя втянула в эту историю… Ты должен идти в Беру, у тебя есть цель, и тебе необходимо повидать своих друзей. Я, вместо того, чтобы помочь тебе, напротив, сделала все возможное, чтобы ты никуда не попал. Со мной тебе будет сложнее убежать, да и потом, я жду, что Алан придет за мной. Тебе нужно уходить из города сейчас, без оглядки на нас, пока все суетятся, иного случая может и не представиться. — Без тебя я никуда не пойду, — отрезал Артур, опять ощутив сильное желание надавать девочке пощечин, чтобы привести ее в чувство. Тэнка умоляюще взглянула на него. — Ты не понимаешь! Я бы могла убежать, если бы все было как раньше! Но завтра же утром нас разделят, и меня отведут на Потешные бои! А тебе нужно бежать как можно быстрее, а не искать меня по всему дворцу! У тебя есть шанс, и я не хочу, чтобы из-за меня ты его упустил! Артур почувствовал, как лоб его покрывается холодным потом. Потешные бои! Разве там было место девчонке, которая в жизни никогда ни с кем не дралась! Тэнка слабо усмехнулась, прочитав его мысли: — Не бойся за меня, школяр, я не пропаду, тебя же треснула один раз. Артур молча уставился себе под ноги, не в силах выдавить ни звука. Ему надо было срочно придумать, как поступить в этой ситуации, но пока ничего не приходило в голову. Тэнка натужно рассмеялась, видимо, чтобы подбодрить его, но затем и она притихла, отвернувшись от друга. Вскоре привели Лэка, который, как и раньше, заканчивал свою работу позже всех. Темноволосый слуга выглядел уставшим и разбитым; он в бессилии лег на землю, подложив себе под голову какую-то рваную тряпку из будки. — Лэк, — тихо позвал Артур. Мальчик с красивыми оленьими глазами рассеянно покосился в его сторону. — Расскажи мне подробно, что происходит на Потешных боях? — Ничего особенного. Просто собирается знать, и все смотрят на тебя, пожимают руки, хлопают. Потом дают поесть хорошенько. Говорят, предлагают такие блюда, которые разве что сам король может отведать, но никак не простой человек. А затем рабов выгоняют на площадку и заставляют соревноваться между собой… — И все? А почему оттуда не возвращаются? — поинтересовался Артур. Лэк пожал плечами. — Очень просто. Выигрывает в соревновании лишь один человек, ясно? Все остальные… А почему ты спрашиваешь? Вроде тебя не собирались вести на бои. Артур молча кивнул в сторону Тэнки, которая лежала на некотором расстоянии от них и усиленно делала вид, что спит. Лэк нахмурился и посмотрел на землю перед собой. Мимо его дырявого башмака проползала красивая улитка, которая, казалось, с трудом удерживала на себе свою раковину. — Всех проигравших… Отдают собакам. — Что? — Артур не смог сдержать этот возглас. Невозможно было представить, до какой степени чудовищны люди, которые способны сотворить такое с детьми. Лэк моргнул, не отводя глаз от улитки. Казалось, ему стыдно за своих хозяев. — Потешные бои обычно происходят за несколько дней до отправления каравана. Господин Ролли выбирает самых неспособных или просто тех, кто ему надоел. Помимо них, там будут рабы и из других шатров. Таким образом душегубы избавляются от ненужных ртов перед долгой дорогой. Кормить столько людей невыгодно, тем более, в пути порой и богачи голодают, — объяснил мальчик. — Лэк, — хриплым голосом проговорил Артур. — Мы должны убежать сегодня ночью. Мальчик недоуменно посмотрел на него. — Каким образом? На тебе кандалы, если ты не заметил. Слушай, друг, прости, мне правда очень жаль, что так получилось. Но поверь, твоя девчонка уже считай не жилец, так что постарайся отпустить ее и подумай о себе. — Как ты можешь так говорить? — сказал Артур, вплотную приблизившись к женоподобному мальчику. — Она мой друг. Я не смогу уйти без нее. Если будет надо, я сам буду участвовать в этих боях, но не она!