– У меня такое чувство, что так и будет. После душа мы одеваемся и идем в гостиную. Мама сидит на диване, читая что-то в планшете. – Я так понимаю, ты видел новости? – говорит она. – В «Твиттере» только об этом и говорят. Молодец, что бросил трубку, когда общался с Вероникой. – Она тебе рассказала? – спрашиваю я. – Она потребовала, чтобы я выломала твою дверь и заставила тебя перезвонить ей. – Мама ухмыляется. – Я послала ее куда подальше. Мама уже приготовила три кофе – по одному для каждого из нас. Она узнала, какой любит Рубен: с небольшим количеством сливок и одной порцией сахара, чтобы скрыть горький вкус. Я беру свой кофе, черный. Рубен как-то прокомментировал – «как твоя душа», и это привело меня в восторг. – А что думает остальная часть отряда? – спрашиваю я. – Они очень взволнованы. У вас, мальчики, теперь появилась настоящая сила. – Что насчет тебя? – Я лишь хочу, чтобы эти ублюдки из Chorus не нажились на этом. Кстати, у «Спасти Saturday» теперь есть футболки, все вырученные средства идут в GLSEN[32]. Я купила три штуки. Лицо Рубена скривилось. – Это здорово. Но, эй, мне нужен мой телефон. – Он проводит по моей руке. – Я не буду ей перезванивать, обещаю. – Ладно. Я чмокаю его, и он уходит в коридор. Я подхожу и сажусь напротив мамы. – Ну что, дела идут хорошо? – спрашивает она. Ее кривая ухмылка пугает, как будто она каким-то образом догадалась, чем мы дважды занимались прошлой ночью. А потом еще раз сегодня утром. – Да, он самый лучший. – Ох, юная любовь, – говорит она. – Ничто не сравнится с ней. В моем мозгу вспыхивает фейерверк. Юная любовь. В этих словах звучит песня. Я знаю это. Мне просто нужно взять блокнот и записать. Все начинает вставать на свои места, мелодия появляется из ниоткуда. Думаю, это то, чего я ждал все это время. Строки будут написаны мной: идеальный микс того, о чем я хочу написать, и предпочтений нашей аудитории. Я достаю телефон и начинаю печатать. Из коридора появляется Рубен. Глядя на парня, легко понять, почему эта песня легко пришла ко мне в голову. – Ты не поверишь, – говорит он. – Что? – Джефф попросил о встрече, – отвечает он, и волнение в его голосе невозможно не заметить. – Он хочет – цитирую без кавычек – разобраться во всем. – Серьезно? – Ага. Но это еще не все. Monarch Management хотят увидеться с нами. Очевидно, они знают о ситуации и были так тронуты нашей историей, что заинтересованы во встрече. Точно. Должно быть, магия времени, проведенного с Рубеном, начинает пропадать; я ни на секунду не верю во все это. Судя по поднятой брови парня, мне кажется, что он тоже не верит. Это не благотворительность: они готовы понести убытки сейчас, чтобы заработать больше денег в будущем. И, очевидно, принимая во внимание, что мы попадаем в чарты как никогда до этого, это достаточно привлекательная сделка. Они думают, что в долгосрочной перспективе она окупится. Даже для нас, при всем успехе… Никогда в жизни я не ожидал, что компания возьмется за нас безвозмездно. На два альбома. Но вот одна из них предлагает нам встречу. Если все получится… это может избавить нас от Chorus. Навсегда. На этот раз мы не будем наивными шестнадцатилетними подростками, подписывающими долгосрочный контракт, не понимая, на что соглашаемся. У нас будут свои адвокаты. И мы будем точно знать, что подписываем. – Вот дерьмо, – говорю я. – Когда они хотят с нами встретиться? – Джефф хочет поговорить сегодня днем, Monarch назначат встречу, как только мы освободимся. – Это быстро, – отвечает мама, откинувшись на спинку дивана. – Я предлагаю тебе сказать Джеффу, куда он может пойти, и просто встретиться с Monarch. Теперь, ребята, только вы решаете, что вам делать. Не он. Я смеюсь. – А ты что думаешь? Рубен почесывает подбородок. – Я думаю, мы должны выслушать всех. В худшем случае, если нам не понравится то, что они предложат, мы уйдем. – Согласен. – Это нужно отпраздновать, – говорит мама. – Как вы двое относитесь к вафлям? Мы с Рубеном улыбаемся друг другу. – Мне жаль, – произносит Джефф. Мы с Рубеном сидим бок о бок на Zoom-звонке с Джеффом и остальными участниками Saturday. Энджел одет в черную майку с неоново-розовой надписью SAVE SATURDAY, а Джон – в классную темно-синюю рубашку на пуговицах. У него легкая щетина, впервые за все время. Она подчеркивает его челюсть и дает понять, насколько он красив. – Я поступил необдуманно, – продолжает Джефф. – Эмоции вышли из-под контроля, и я сказал то, чего не хотел. Я говорю искренне, ребята, простите меня. Мне хочется рассмеяться ему в лицо. Я верю, что он действительно сожалеет, но не потому, что понял, что перегнул палку. Ему жаль, потому что он недооценил, насколько сильна наша фанбаза. Он также недооценил и нас. – Теперь, когда вы закончили фальшиво извиняться, – начинает Энджел, – чего вы на самом деле хотите? Джефф кривится. – Хорошо, давайте перейдем к делу. Мы в Chorus хотели бы снова начать работать с Saturday. У Galactic есть планы выпустить End ofEverything в качестве главного сингла, и мы могли бы устроить маркетинговую акцию, а также снять крупнобюджетный музыкальный клип. Мы считаем, что при правильном подходе, расставляя акцент на отношениях Рубена и Зака, мы сможем вывести песню на первое место. Это сделает Saturday американским бойз-бендом с наибольшим количеством первых строчек в истории. Но время имеет решающее значение, и нам нужно действовать быстро. Если мы достигнем соглашения, мы хотели бы начать съемки в начале следующей недели. Никто не произносит ни слова. Мысленно я начинаю складывать кусочки воедино. Это кажется замечательной идеей, которая может стать огромным подспорьем для молодых геев, таких, как тот мальчик в толпе, которого я увидел во время нашего каминг-аута. Но я работаю с Джеффом достаточно долго, чтобы знать, что он ничего не совершает по доброй воле. Он это делает, чтобы восстановить собственный имидж, вот и все. В интернете его готовы растерзать на части, и, если они вернут нас обратно, это успокоит фанатов и Chorus не будет выглядеть тем злодеем, каким кажется сейчас. Он делает все это не для того, чтобы быть хорошим, а для того, чтобы спасти себя. – Ну что, парни? – говорит он. – Что скажете? Энджел прочищает горло. – Мы вам перезвоним. – Что? Не уверен, что он когда-либо слышал это раньше. – Мы рассмотрим ваше предложение, – отвечает Рубен, его голос спокоен. – Однако вы фактически разорвали с нами отношения. – Я… – Итак, – произношу я, прерывая его. – Группа рассмотрит поступившие предложения. Когда мы будем готовы, наши адвокаты свяжутся с вами. – Джон… – Прости, папа, это просто бизнес. Пока. Экран Джона становится черным. Рубен воспринимает это как сигнал и тоже заканчивает разговор. Все прошло по плану.