Фанфан-тюльпан Графический дизайн — это то немногое, что Юля умела хорошо. Не то чтобы у нее все остальное было со знаком минус, а уж если говорить о внешности, то здесь вообще одни плюсы, но готовить, например, она не любила и не умела, а когда загружала белье в стиральную машину, то по каким-то таинственный причинам к белому обязательно попадал как-нибудь красный носок, и все белое становилось розовым. Если надо, чтобы что-то подгорело на кухне, тут Юле вообще не было равных. Еда могла сгореть и в кастрюле, и на сковороде, взорваться в микроволновой печке, так что с домашними хлопотами девушки надо было быть предельно осторожной, а лучше вообще подальше от них дистанцироваться. Но графический дизайн — тут она была хороша! Именно поэтому, когда возникла необходимость разработки рекламной кампании для одной голландской фирмы, руководитель рекламного агентства поручил Юле серьезный объем работы. Были какие-то незначительные замечания от голландского заказчика к сценаристу, не понравились некоторые актеры, пришлось проводить новый кастинг, но к работе Юли претензий не было. Представитель голландской компании в Москве лично поблагодарил девушку за хорошую работу и даже пригласил на ужин в ресторан. Юля согласилась, понимая, с одной стороны, что в этот вечер будет спасена сковорода на кухне, а с другой — что Мартин Бернц очень даже симпатичный и галантный мужчина. За ужином господин Бернц так ей прямо и сказал: «Юля, вы молодец!» Юля подумала, что более идиотского комплимента она в своей жизни еще не слышала, но устрицы и бокал белого вина смягчили реакцию девушки. Перед отъездом из Москвы в свой тюльпанный рай господин Бернц дал каждому сотруднику рекламного агентства необходимые и нужные советы. Без рекомендаций к действию осталась только Юля. Хорошо это или не очень, она не понимала и даже к вечеру чуть приуныла, но к утру уныние рассосалось. Когда воспоминания об ужине с голландским бизнесменом подернулись от давности времени туманом, раздался звонок из Амстердама. — Джульетта, добрый день, это Мартин! — Здравствуйте, господин Бернц! Рада вас слышать! — Можно просто Мартин! — Хорошо, Мартин! Каждый раз, когда вы называете меня Джульеттой, мне кажется, что вы обращаетесь к какой-то другой девушке. А можно просто Юлей меня называть? — Юлия — это Джулия, то есть Джульетта. — Ну хорошо, привыкну. Слушаю вас! — Я вспоминаю наш с вами ужин в ресторане и постоянно возвращаюсь к вашим словам. Юля с трудом пыталась вспомнить, что она тогда могла ляпнуть после пары бокалов вина, но ничего не приходило в голову. — Я не очень понимаю, о чем вы говорите, Мартин! — Ну как же! О том, что нельзя стоять на месте. Если стоишь, значит, ты деградируешь, а надо постоянно совершенствоваться и идти в ногу со временем! — Я так сказала? Ну да… — Примерно так! Я передал вам смысл фразы. Когда вернулся в Амстердам, перевел ее на голландский. — Какой фразы, господин Бернц? — Произношу по-русски. «Меняйся — или сдохни!» Юля поперхнулась слюной от неожиданности, но взяла себя в руки. — А, в этом смысле! Ну, видите какой у этого изречения глубокий и емкий смысл, как оказалось! Вы хотите, чтобы я вам набросала несколько подобных фраз для мотивационных лозунгов? — Я хочу привезти вам из Амстердама тюльпаны, но не знаю, какой цвет ваш самый любимый. — Из любимых цветов, если мы говорим не о растениях, выбрать непросто. Цветовых любимчиков как для дизайнера у меня нет, а вот тюльпаны пусть будут цвета Розовой пантеры. — Я прилетаю в субботу, и если вы не против, то привезу вам цветы домой. Я не напрашиваюсь в гости, передам цветы около подъезда, чтобы вас не тревожить. — Спасибо большое, Мартин! Это лишнее, на мой взгляд, но мне, без сомнения, очень приятно! В назначенный день господин Бернц подъехал к подъезду Юлии с огромным букетом самых розовых тюльпанов, какие только могут быть. Букет был перевязан розовой ленточкой, а ко всему этому прилагалась игрушечная Розовая пантера, чтобы показать, что цвет тюльпанов абсолютно идентичен цвету пантеры. Самым приятным в этом сюрпризе оказалась игрушка. Цветы были просто роскошными, и атласная ленточка на них очень милым штрихом, но Розовая пантера была ее любимым персонажем. Про нее Юля пересмотрела все серии мультфильмов, тему мелодии использовала в качестве рингтона. Так что Мартин не просто угадал, а попал в самое яблочко! Расставляя цветы по вазам, Юля подумала, что если он еще раз пригласит ее в ресторан, то она согласится, но с вином будет чуть аккуратнее. А еще — что имя Джульетта не так уж и режет ей слух, привыкнуть можно! Приглашение на ужин не заставило себя долго ждать, а в следующий раз Юля с Мартином лакомились устрицами уже на родине Мартина. Предложение руки и сердца Юля получила в Амстердаме. Потом было знакомство с родителями жениха, его сестрой и членами ее семьи, друзьями Мартина. Свадьбы решили устроить две: одну в Амстердаме, другую в Москве, но обе скромные, пригласив только самых близких людей. Отгуляв московскую свадьбу, Юля переехала к мужу. Жизнь в Амстердаме первые пару месяцев казалась ей если не раем, то его филиалом. Велосипеды, цветы, все улыбаются, каналы, старинные здания, похожие на пряничные домики из сказки, все было красиво и необычно. Разница менталитетов слегка ощущалась, но не царапала душу. У пары родился сын, сразу за ним дочь, и счастливые родители обрели неизведанное ранее счастье. Мартин много работал, присматривать за детьми иногда помогала бабушка — мама Мартина. Немного непривычно для Юли сначала было то, что если детей отвозят к бабушке, то надо оговорить точное время, когда их заберут, и лучше, если это будет не больше двух часов. Можно и на три часа оставить детей с бабушкой, но лучше на два. Когда Юля прилетала с детьми в Москву, ее маме и в голову бы не пришло сказать, что через два часа детей нужно забрать: «Я устаю, это нагрузка на психику, дети шумят, а мне нужно отдыхать». Если маме, например, нужно было к врачу или еще куда-то, то да, но сказать, чтобы детей забрали, потому что бабушке они доставляют много хлопот, этого даже присниться не могло ни Юле, ни московской бабушке. То ли от постоянных хлопот с детьми и невозможности заниматься работой, то ли от чего еще, но жизнь в Амстердаме через три года для Юли перестала походить на филиал рая. Все было прежним — цветы, велосипеды, улыбки, но… Ссоры между Юлей и Мартином начали возникать сначала осторожно, как бы на цыпочках, а потом стали все громче и громче. Юля никак не могла привыкнуть к тому, что Мартин не закрывает дверь в туалет. — Я не хочу слышать звук льющейся мочи! Закрывай дверь, это же не сложно! — Джульетта, но мы же родные люди, это так естественно! Я же закрываю дверь, когда иду не писать, а… — Вот прямо сейчас замолчи, слышишь! Ты понимаешь, что меня это жутко раздражает! Неужели нельзя просто закрыть дверь? Я же не прошу многого! Ты же в туалете ресторана закрываешь дверь! — Ну не сердись, это европейская привычка! Дома я расслаблен, могу задуматься о чем-то, поэтому на такой пустяк, как дверь в туалет, не обращаю внимания! Еще один фактор, который сначала умилял, а потом тоже стал раздражать, — это излишняя бережливость. Или не так — экономия расходов. По мнению Юли, экономия расходов должна быть разумной и не перерастать в паранойю. Появилось сегодня время поужинать в ресторане, потому что дети остались с бабушкой, так надо его использовать! Почему отказываться от этой неожиданной приятной возможности только потому, что в этом месяце запланировано, например, четыре ужина в ресторане? Как с этим жить? Очень раздражало Юлю поведение детей в ресторанах. Нет, не ее детей, ее дети вели себя в публичном месте тихо и спокойно, чего нельзя было сказать о детях, чьи родители сидели за соседними столиками. Эти малыши кричали, визжали, прыгали, хлопали входными дверьми, ходили на головах, а их родители смотрели на них умиляясь. Юля много раз спрашивала Мартина о том, почему так происходит, и каждый раз он отвечал одно и то же. — Ограничивать детей в их желании побегать нельзя. Это плохо влияет на их психику. — А нарушать психику посетителей ресторана можно, так? — Тебе надо поменять свой взгляд на это, и будет легче! — Желание побегать — это одно, а хамское поведение в общественном месте — это совсем другое! — У детей не может быть хамского поведения, на то они и дети! — Значит, хамами становятся только после совершеннолетия? Резко. До этого был ангелочком, а тут раз — паспорт получил и охамел! Неужели ты и правда думаешь, что замечания делать детям нельзя? Нашим же детям ты делаешь замечания, почему другие родители не могут этого делать? В какой-то момент количество бытовых ссор достигла критической отметки, Юля подала на развод и вернулась с детьми в Москву. В Москве Юля отдала детей в детский сад и устроилась на работу. С Мартином она общалась поначалу только по телефону и даже не хотела, чтобы он прилетал к детям в Москву, но потом поняла, что в ней говорит обида на него как на мужа, а детям нужен отец, тем более что он действительно был хорошим отцом. Мартин прилетал в Москву три-четыре раза в год, а в остальное время всегда был с ними на связи. На Рождество и Новый год Юля с детьми полетела в Амстердам. Бывшие супруги взяли на две недели перемирие и старались не ссориться, чтобы не травмировать детей. Дверь в туалет Мартин теперь закрывал за собой чуть ли не на ключ, и Юля была ему за это признательна. Юля же, в свою очередь, старалась быть хорошей хозяйкой и не огорчать экс-супруга утратой сгоревшей сковороды или кастрюли. Дети были счастливы, а это главное — пришли к выводу оба родителя. В следующий раз дети ждали папу в Москве в феврале, а лето планировали провести в Нидерландах, но коронавирус уже добрался до Европы и все планы стали рушиться как карточный домик. Юля попросила Мартина не прилетать, но в Нидерландах ситуация оставалась еще достаточно спокойной, а главное, авиасообщение не отменили, так что Мартин решил на неделю прилететь в марте в Москву и побыть с детьми. Картина пандемии менялась ежедневно и мрачнела в буквальном смысле час от часу. В Москве объявили тотальную самоизоляцию. Юля попросила Мартина переехать из отеля к ним в квартиру. Школы закрыли, и дети учились дистанционно. Пережить время карантина в небольшой, хоть и трехкомнатной, квартире с бывшем мужем это было не то, о чем о мечтала женщина, но не мы выбираем время, в котором живем, а оно нас. Понимая, что любая вспышка в этом замкнутом пространстве может стать причиной пожара и все хорошее, что они посеяли во время рождественских каникул в Нидерландах, сгорит мгновенно, Юля и Мартин включили режим терпения на максимум и старались ничем не раздражать друг друга. Юля даже однажды пошутила, предложив сделать Мартину татуировку «Самый терпеливый отец». Мартин, в свою очередь, сказал, что Юля — лучшая мать на свете, и именно поэтому второй их ребенок родился вслед за первым. — Говорят, что дети сами выбирают себе матерей еще на небесах. Первый родился и дал сигнал второму, мол, крутая мама, давай, не задерживайся! После услышанного Юля чуть не расплакалась и впервые за долгое время обняла Мартина. Как так получилось, что терпение взяло верх и показало свою прелесть во всей красе, бывшие супруги не поняли. Это произошло как-то само собой. Не сказать, что они стали терпеть все недостатки друг друга, это было далеко не так, просто каждый стал проявлять собственное терпение именно в том, чтобы эти недостатки если уж не устранить, то сделать их не такими очевидными. Как-то вечером, когда вся семья смотрела мультфильм «Розовая пантера», Мартин сказал Юле, что он раньше не понимал, а сейчас вдруг понял, что по своему характеру Юля и есть эта пантера. Ни на кого не похожая, с потрясающей грацией, немного взбалмошная, но именно такую Юлю он когда-то полюбил. — Я даже рад, что получилась так, как получилось. Не в смысле пандемии, а тому, что мы оказались вместе на карантине и я наконец-то тебя понял. — Я даже не знаю, радоваться этому или огорчаться, Мартин! Мы прожили с тобой не один год под одной крышей в Амстердаме, а ты только сейчас меня понял! — Не знаю, как это, Джульетта, ой, прости, Юля… — Мне давно нравится, что ты называешь меня Джульеттой, так что расслабься. — Знаешь, Джульетта моя дорогая. Все, что происходит сейчас, — это такая трагедия для всех, что я уже устал бояться. Бояться за детей, за тебя, за наших родителей, и, чтобы не поддаваться этому страху, мне нужно только одно — быть рядом с тобой и детьми. У меня нет шансов быть слабым и открывать шлюз с внутренней паникой, когда вы со мной. Плана Б нет! Надо быть сильным! Хотя нет, один план Б у меня есть! Выходи за меня замуж! — Мартин! Ты о чем? Предлагая руку и сердце, ты говоришь, что я план Б. Ты не обалдел? — Планом А было мое первое предложение тебе руки и сердца, этот этап уже в прошлом. Сейчас план Б! Ваня, Варя, куда мы с вами положили кольцо для мамы, которые сами сделали? — Ты и тяжелую артиллерию в ход пустил? Кольцо с детьми сделал? — Ну, одно из проволочки с цветком из пластилина, а второе, обычное, классическое, с бриллиантом, которые, как ты знаешь, в Амстердаме лучшие! — Ты прилетел в Москву, воспользовавшись коронавирусом, чтобы сделать мне предложение руки и сердца? — Да… — Знаешь, Мартин! Жизнь показала, что нам с тобой можно на одной подводной лодке в поход уходить, и ни разу не возникнет желания скинуть друг друга за борт! — Потому что мы стали понимать друг друга? — Потому что с подводной лодки ты при любом желании скинуть за борт никого не можешь, а плыть надо! И да, я согласна, и принесите же наконец это кольцо с пластилиновым цветочком!