— Знаю. От того и тошно. Твои мозги должны быть применены как — то иначе, чем для бега по Подбрюшью за гигантской сороконожкой. Эрнест, мрачно вскрывавший первую банку пива, замер. — Откуда ты знаешь? — Уже все лэндинги трубят. Без имён правда, но уж Зербе знает каждый наммунг в этом городе, а из «Агни Корп» только ты обладаешь умением влезать куда не надо. — Мдауж, — протянул А. Н. — Это я умею. А что за Зербе? — Твой Антон. — Это говорит о многом, — проворчал Эрнест. Агнетт внезапно тонко улыбнулась. Подошла ближе, взяла банку пива, чмокнула в щёку. Вернулась в «зал», к дивану, упала в любимую позу. То есть — занимая весь сразу и даже чуть больше. Отхлебнула пива, скривилась. Она не любила горчинку в пиве — видимо, поэтому и любила очень мягкого «Весёлого урдалеба». Отыграв лицом пяток выражений, успокоилась. И приказала: — Рассказывай. Эрнест набрал побольше воздуха и выдохнул. Пожалуй, некоторая рефлексия была бы сейчас полезной. Он рассказал всё, не забыв о каждой из своих ошибках. О том, как интуитивно схватился за версию о дурной компании — упустив частичное исправление Лесли и странную семью. О том, как рванул за Антоном в ловушку — не приняв во внимание очень подозрительное поведение баристы (кстати, проходящей по делу свидетелем) и посетителей кофейни. Не забыл упомянуть и отсутствие хотя бы ножа за голенищем. И особенно долго — расписал то, как ни на гран не поддержал вообще — то спасшую его Хильдур. Прерывался А. Н. только на глотки пива. И к моменту окончания рассказа как — то и прикончил первую банку. — На самом деле, — подытожила его рассказ Агнетт, — тебе стоило напрячься ещё при виде юлящих офицеров. И карапас тебя не спас от кордула, тебя спасла случайность. Если бы ты не пытался бороться с сороконожкой, а стрелял бы до последнего — геройство бы не понадобилось. — Не понадобилось бы тогда — пригодилось бы позже. — Эрнест… не пойми меня неверно. Ты проделал мощную работу, очень сжатую по времени. Зербе наверняка сейчас поглощает очень дорогой апероль и в пьяном угаре благодарит тебя за спасение — судя по твоему описанию и данным в сети, он является тем ещё грубияном. Диггеры бы не согласились его выводить. — Но? — Но ты можешь лучше. И должен быть лучше. Я рада, что ты достиг успеха, — ровным голосом пояснила рыжая после паузы. — Просто не в восторге, что ты пользовался в первую очередь мышцами и удачей, а не мозгом. — Без мозга я бы не вылез целым и невредимым. — Без биогеля тоже, — холодно пояснила рыжая. — Я понял тебя, — поднял руки А. Н. — Но предлагаю рассуждения о моих достоинствах и недостатках отложить до завтрашнего дня. Это не капитуляция и не отмазка, — погрозил он пальцем. — Просто с ног валюсь. Много кардио для обычного дня. — Значит, кардионагрузки под одеялом тебе противопоказаны, — рассмеялась Агнетт. Эрнест как идиот смотрел на хохочущую рыжую, и только секунд через тридцать неловко начал смеяться. Оставшаяся пачка пива (кроме одной банки) отправилась в холодильник. Уже через пять минут рыжая сопела, даже не пожелав каких — то стандартных нежностей. Эрнест всерьёз задумался о поглощении алкоголя в одиночестве. Но допив третью банку за вечер, понял — плохие привычки откладываются до завтрашнего дня. Переодевшись насухо, он забрался под одеяло и прижался спиной к спине Агнетт. Этот разговор ни к чему хорошему не приведёт, спросонья отметил он, перебирая события дня. Но, чёрт возьми, почему все знают, кто такой Антон Зербе? Интерлюдия 3 Место: Пустоши Локация: «Логово», точное местонахождение — неизвестно. Время: Вторник, 24:12 Скрип пера, шорох архаичной бумаги. Глухие удары печати. Обычные бюрократические звуки, почти забытые этим миром. Да и сейчас они были почти заглушены шелестом искусственного водопада за спиной. Третий Мастер не любил уход жизни в Цифру. Пользовался благами прогресса, но все равно создавал «воздушный зазор» между документами. На всякий случай. А вот отслеживающий в режиме реального времени Радим не мог себе позволить такой блажи. Кофе, несколько голоэкранов. Клавиатура виртуальная, клавиатура реальная, очки дополненной реальности. Стопка инфопланшетов высочайшей степени защиты. Пачка кофе, несколько протеиновых снеков. И запас на крайний случай — почти нетронутая пачка сигарет. За семь лет в Организации Радим выкурил только пять сигарет. И все — прямо на рабочем месте. Текущая ситуация не относилась к тем, которые нужно приправлять горечью табака. Всего лишь рутинная работа с «лицами, представляющими интерес» пока представляли собой только сплошную головную боль. Люди, словно нутром чувствуя искусственность ситуации, зачастую демонстрировали апатию и нежелание действовать. Начальник кивал на Радима, а тот обращался к коллегам. Коллеги кивали друг на друга и выкатывали десяток теорий, каждая из которых могла объяснить отдельно взятую ситуацию. Но сформировать общую теорию поручили именно ему. Коллега из поведенческого отдела, куда аналитик обратился за разъяснениями, только пожал плечами: — Вычёркивай их и оставь в покое. — Мы потратили слишком много человекочасов, чтобы просто так отсеять и, — упрямо повторил аналитик. — Радим, а зачем Организации нужны такие? Ты же сам говорил, что на выходе останутся только лучше. Так что оставь в покое, пусть поживут спокойно и в своё удовольствие. Разговор пришлось свернуть и вернуться в свой отдел. Под щелчки физических клавиатур, скрип кресел и тихое гудение голопанелей. Вернуться ломать голову. При этом — не забывая одним глазом поглядывать на обновляющиеся в реальном времени модели развития ситуаций в городе. А ещё — прикидывая, в какое из событий можно встроить «щекотку». «Щекоткой» Радим и несколько его подчинённых называли событие, «растормаживающее» будущего кандидата, способствующее его осознанию собственных способностей. А ещё — осознанию ущербности на текущем месте и росту жгучего желания к конструктивным изменениям вокруг. Установка на «растормаживание» была получена с самого верха Организации. Радим выступал против тактики активнее и обоснованнее всего. Как крайне рискованной для всех участвующих. Наверное, поэтому именно аналитику и пришлось её претворять. Создавать проблемы на ровном месте, наталкивать на них жившей своей жизнью людей. Молиться, чтоб подчинённые не переборщили с изощрённостью загадок. И отвратительностью созданных язв на теле общества. Про себя, разумеется. Коллег отвлекать от работы совсем ни к чему. Принимать результаты и, морщась, вычёркивать неподходящих мужчин и женщин. Или — мёртвых. На каждого — набросать аналитическую заметку по причинам, приведшим к выбыванию из программы. Разумеется, начальнику отдела было немного не с руки заниматься такими мелочами. Поэтому задачу традиционно сваливали на Радима. Прямо как сегодня — три уверенных кандидата на исключение из программы, две аномалии и один труп. Троих неудачников аналитик отсеял быстро. Ничего необычного, два криминала (изнасилование и мошенничество со страховкой) и одна пассивность. При первой же проблеме побежал в людское консульство. Потрачено по пятнадцать минут мысленного набора текста и глотку кофе. На каждого. Труп. Ничего особенного, поссорился с сутенёром, начал размахивать стволом. Удар битой, перелом основания черепа. Глупая смерть глупого человека. Вероятно, он бы прокололся так же глупо при реальном деле. Ещё один — крепко закрепился в националистической группировке, отстаивающей повышение статуса людей до синего цвета. Склонен к излишней управляемости и жестокости. И, наконец, два аномалии. Дела — с кучей рукописных пометок. Радим поводил сжатыми губами из стороны в сторону. Подумав, отхлебнул кофе. Третий оставил свои замечания, но не оставил какого — то иного мнения. Как обычно. Что ж, время посмотреть, в чём проблема. Итак, две аномалии. Два человека. Мужчина двадцати пяти стандартных терранских лет. Мужчина семнадцати стандартных терранских лет. Оба — на крайних точках вербовки. Первый имел идеальную биографию, и чем дальше по делу, тем чаще Радим перепроверял, действительно ли речь о всё том же тощем нескладном подростке, чьё официальное фото было на первой странице. Из — за грубой ошибки при «щекотке» (добычу подсунули слишком уж большую) субъект номер один пошёл по скользкой дороге и в данный момент скользил куда — то в ад трущоб и полутрущоб. Сменил три банды, возглавляет четвёртую. Жесток, прагматичен, жаден. Из него выйдет отличный солдат после чистки памяти и коррекции личности. Но не агент и даже не кандидат. Всё — таки жажду наживы до конца не заглушить даже имеющимися в медблоке средствами. Единственное, что заинтересовало аналитика в первом профайле — несколько мелких аномалий, необъяснимых в рамках стандартной модели. Та самая первая добыча, взлёт до руководителя группировки (хоть и малой), плюс безумная жестокость, которая скорее была бы уместна в Ямах, чем в Мыловарнях. Зайдя в программу — «задачник», Радим поручил лаборанту составить вероятную карту развития личности, и отложил инфопланшет. Субъект номер два был любопытнее. Гуманитарная подготовка, боевая подготовка. Зарегистрированные раны — три психологических и три боевых. Мгновенно нашёл работу в службе безопасности, принимал участие в событиях номер… Взгляд аналитика остановился. Радим намётанным глазом отметил знакомый номер. Открыл рядом папку предыдущего субъекта, вывел на голоэкран «ситуацию». Ну конечно, пересечение представляющих интерес лиц. Частая ситуация при таком объёме человеческого материала. Продолжил чтение, нашёл упоминание второй, аналогичной ситуации. Список мелких и крупных ситуаций, в которые безработный/патрульный/детектив последовательно влезал исключительно по своей воле. Отдельно вывел список известных регулярных контактов, присвистнул. Побарабанил пальцами по столешнице, извинился перед соседями. Мистер Н несколькими простыми движениями задел кучу ниточек, заставив многие скрытые структуры шевелиться. Ксенофобы, ксенолюбы, ксеносы и «хозяева». Три службы безопасности и несколько уголовников. Окружение — поголовно в базе данных Организации. На каждого второго уже заведён пухлый профайл. Даже у случайных шлюх есть в запасе два — три скелета, влияющих на город. А у неслучайных… Радим поморщился. Это может стать в будущем проблемой. Да, необычно. В будущем этот человек может быть необычайно полезен, удовлетворённо подумал Радим, печатавший краткий доклад Мастеру. Кто бы ни внёс субъекта номер два в программу — он заслуживает премии. Что же касается первого, то его придётся вывести из игры. Возможно даже — натравив на второго. Кто бы не выжил после встречи — из него получится отличный инструмент для Организации. * * * Место: Старый Город, пирсы. Локация: Рыбоперерабатывающий завод «Ван Кноф». Время: Среда, 00:00 Место выбирал Барри, как отвечающая сторона. Правда, за безопасность платили обе стороны. Арбитром выступала служба безопасности старого рыбзавода, давно получающая хорошую долю прибыли как раз за счёт таких, сугубо нелегальных встреч в глубине территории. И давно выработавшая правило — первый, кто начнёт пальбу, попадёт под лазерные разряды отлично экипированных арбитров. Тощий Барри чувствовал лёгкое сожаление, что противостоящей стороной на стрелке выступали его бывшие товарищи. Ещё один осколок «кислых», пока не примкнувший ни к кому. По — видимому, его лидер, полевой офицер Крэкс, намеревался сколотить группировку. Как и Барри — из остатков могучей банды Весельчака Димми. Какое — то время полевой офицер ограничивался рассылками на коммуникаторы и специально созданным лэндингом, где вовсю прославлял себя. Помогало мало — на стороне Тощего были злость, бескомпромиссность и очень удачные дела. На стороне Крэкса — больше людей, но все, как один, уставшие и аморфные. Одним словом, большая часть бывших «кислых» откровенно колебалась. Это устраивало Барри, не планировавшего создавать большую цель для СБ. Но совершенно не устраивало Крэкса, видевшего себя ни много ни мало королём большей части территории, когда — то лежавших под Димми. Поэтому он и перешёл от слов к делу, убив уже троих бывших коллег по банде. Барри должен был стать четвёртым. Их запустили в ангар одновременно. Десять человек с одной стороны, десять — с другой. Почти полсотни «арбитров», из которых пять — джосеры на потолке. Если кто — то не сдержит слово джентльмена, они непременно сообщат об этом — словом и действием. — Тощий. — Крэкс, — расслабленно махнул рукой Барри. В отличие от противника, он привёл с собой не массивных дуболомов, а неприметных тихих людей, легко сливающихся с толпой. Тощий привёл с собой убийц, «змей», а не «быков». Поэтому он был абсолютно уверен в себе и своих подчинённых.