Кэрол, поджав губы, покачала головой. — Нет. У нее все было хорошо, и я никого не видела. — Вы случайно не в курсе, что прошлой ночью все камеры видеонаблюдения в здании были выключены? — Нет, но меня это не удивляет. — Кэрол вздохнула. — В здании установлена совершенно устаревшая система. Она вырубается по нескольку раз в месяц. Хэл сделал пометку. Даже если система видеонаблюдения вырубалась по нескольку раз в месяц, это совпадение ему совершенно не нравилось. — Зданием управляет сторонняя компания? — Нет. В здании работает около пяти консьержей. Самый новый — высокий, рыжий. Кажется, его зовут Лайам. Они работают посменно и, как мне кажется, неполный рабочий день. После трех здесь никого нет, вот почему Виктория попросила меня впустить ее сестру. — Значит, ее сестра позвонила вам в домофон? — Да, ее зовут Терри. Она приехала из Лос-Анджелеса, живет где-то там… Когда она приехала, то позвонила в домофон, и я впустила ее в здание. — Но у вас не было ключа от квартиры Виктории? — уточнил Хэл, просматривая свои записи. — Нет. У Терри был свой ключ. Я лишь впустила ее в здание. Я собралась снова лечь в постель, когда услышала крик. Терри вошла в спальню и увидела свою сестру. Это было ужасно… — Не сомневаюсь. Дайте мне знать, если вам понадобится минутка. Кэрол посмотрела на свой чай и покачала головой. — Когда Виктория должна была быть дома? — Не раньше завтрашнего дня. У нее была тренировка в Сакраменто, и она должна вернуться около полудня. Ее внимание вновь переключилось на ковер. Хэл по опыту знал этот взгляд. Она вспоминала тело. Люди, не привыкшие к смерти, часто реагировали именно так — отстраненный, рассеянный взгляд, скрещенные на груди руки, напряженная поза. Похоже, он выжал из нее столько, сколько мог. Хэл встал, вытащил из заднего кармана бумажник и протянул свою визитку. — Буду признателен за телефонный звонок, если вы вспомните что-нибудь полезное. Кэрол взяла карточку. — Конечно. Сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь. Хэл поблагодарил ее за уделенное время и направился обратно в квартиру Виктории Стайн. Допрос получился так себе. Впрочем, удивляться нечему. Люди не знают своих соседей так, как раньше. Свидетели стали менее надежными. В начале его карьеры люди чаще обращали внимание на то, что делали их соседи; сейчас же почти все уже где-то записано — в «Фейсбуке» или «Инстаграме», — но никто больше ничего не видит и не знает. В некоторых случаях Интернет существенно облегчал работу, но только не здесь. Этот случай явно потребует старомодных методов. Вернувшись в квартиру жертвы, Хэл застал Роджера сидящим на корточках рядом с громоздким футляром, в котором хранился его набор для исследования места преступления. Пластиковая коробка была фута три с половиной в ширину и два в высоту; ее внешняя сторона была ярко-оранжевой, с черными ручками, которые защелкивались на каждом конце, удерживая крышку на месте. В какой-то момент Роджер — или скорее кто-то из его детей — приклеил сбоку большой стикер с надписью «Сан-Франциско джайантс»[5]; судя по царапинам и потертостям на наклейке, она относилась к Мировой серии двухлетней давности. Оттуда, где стоял Хэл, верхний свет падал на макушку лысой головы Роджера и отражался в ней, словно солнце. Он страдал от универсальной алопеции — на его теле не было ни единого волоска. Раньше, ожидая результатов по тому или иному делу, Хэл не раз слышал, как Роджер объяснял свою проблему всем, кто входил в лабораторию и выходил из нее. И хотя тот никогда не стеснялся своей лысины, Хэл подумал, что эта тема должна была здорово ему надоесть, а потому отрыл где-то наклейку для бампера с надписью: «Кому нужны волосы, когда есть такое тело?». Эта наклейка и по сей день красовалась на рабочем месте Роджера в лаборатории. — Роджер, чувак, — сказал Хэл, подходя к нему. — Мне нужны темные очки. Роджер, не поднимая глаз, рассмеялся. — Это галогенные светильники, дружище. Отлично отражаются от лысины, не так ли? Хэл погладил свою лысую голову. — Думаю, да. Как я выгляжу? — Боюсь, тебе до меня далеко, приятель, — сказал Роджер. — Чтобы это действительно работало, нужно быть одновременно полностью лысым и очень бледным. У тебя же есть только лысина. — У меня есть несколько фоток, на которых я сияю довольно ярко. — Хэл прошел через комнату и встал рядом. — Нашел что-нибудь интересное? Роджер кивнул. — На самом деле пару вещей, — сказал он, поднимаясь на ноги. — На столе был только один бокал, но мы нашли в шкафу второй. Судя по всему, его мыли и убирали в большой спешке. — Есть отпечатки? — Да. Отпечатки на обоих бокалах, но мы не узнаем, одинаковые ли они и кому именно принадлежат, пока не доставим их в лабораторию. Если они вдвоем пили вино, то убийца был знакомым Стайн. Значит, он вымыл бокал только затем, чтобы уничтожить отпечатки? Или же пытался скрыть сам факт знакомства? — Получается, что у нее был гость. — Ты говорил с соседкой? — Да, но она ничего не слышала. — Здесь довольно толстые стены, — отметил Роджер. — Сомневаюсь, что услышишь соседей на другом конце коридора, если только не начать кричать во весь голос. — Вот что значит район с высокой арендной платой. — Надеюсь, что ты не шутишь. Ведь, судя по рынку недвижимости в этом городе, такие квартиры стоят по два или три миллиона. Хэл присвистнул. Два или три миллиона… Примерно столько он заработал за все годы своей карьеры, а кто-то платит такие деньги примерно за тысячу двести квадратных футов жилой площади в месяц. Арендная плата за его собственную квартиру составляла 4000 долларов. Он проработал в полиции шестнадцать лет и платил 1175 долларов. Деньги, за которые не снимешь даже дверной проем в переулке. — С таким ценником они могли бы позволить себе систему безопасности понадежней. — Пожалуй. — Роджер кивнул. — Наши айтишники сейчас проверяют ее. Они подозревают, что систему отключил вирус. Произошло это без пятнадцати минут три, то есть когда… — Консьерж уходит с работы, — закончил за него Хэл. — Верно. — Итак, кто-то запустил вирус, и система вырубилась. Теперь можно легко проскользнуть внутрь и выйти, оставшись незамеченным. Это предполагало планирование, но Хэл и без того уже знал: убийство Виктории Стайн не было актом слепой ярости. А значит, найти виновного будет гораздо сложнее. Хэл попытался представить Анну замужем за типом, способным на нечто подобное. — Все может быть гораздо проще, чем кажется. По словам консьержа, у них регулярно возникают косяки с вирусами. Из-за того, что айтишники ночами грузят обновления, возникают проблемы с их антивирусным ПО. Хэл провел по голове ладонью. — То есть ты утверждаешь, что это не было спланированным вторжением в компьютерную сеть? Довольно странное совпадение… — Безусловно, — согласился Роджер. — Все произошло за пятнадцать минут до конца смены. Консьерж утверждает, что он позвонил в службу технической поддержки и ждал обратной связи, но когда он сообщил своему боссу, что должен остаться, тот разрешил ему ехать домой. Парень говорит, что остался бы. Тем более что ему заплатили бы сверхурочные. — Значит, никакого видеонаблюдения не было? — Компьютерщик пообещал, что попробует найти источник вируса и отследить его. Но, возможно, мы ничего не получим. — Значит, кроме бокала и несработавшей системы безопасности, больше нет ничего примечательного? — Пока нет. Мы забрали цветы, чтобы сравнить их с теми, которые принесли под дверь доктору Шварцман. До сих пор они не стояли в списке приоритетов. Хэл тяжело вздохнул, понимая, что теперь все, так или иначе, переключат внимание на Анну. Будут сравнивать букеты на предмет сходства, изучать отпечатки пальцев и клетки эпителия, которые дадут возможность провести тесты на ДНК… Все, что угодно, лишь бы это вывело на убийцу. — Это займет несколько дней. А еще мы собрали весь мусор из кухни и ванных комнат. Пробежимся по нему в поисках отпечатков и улик. Ищем также бутылку вина. На полу в кухне есть следы разбитого стекла, но самого стекла в мусорном ведре нет. Я уже поручил перебрать содержимое мусорных баков. — Нам повезет, если мы сможем найти приличные отпечатки. — Будем надеяться, — сказал Роджер. — Ты разговаривал с сестрой жертвы? — Пока еще нет, — ответил Хэл. — Стайн должна была вернуться не раньше завтрашнего полудня, поэтому у сестры был ключ, чтобы войти в квартиру. Соседка впустила ее через парадную дверь, — добавил он. — Я проверю ее. Квартира мало что рассказала о жертве, так что теперь им нужен был список друзей и рабочие контакты. Кто-нибудь наверняка что-то знает. Главное — выйти на след. Для начала хватило бы всего одной хлебной крошки… Роджер вытащил из кармана пластиковый пакет.