Слава богу. Взяв фонарик, Анна прошлась по гаражу, лучом выискивая на полу осколки. С третьей попытки отыскала место, где разбилась лампа. На бетонном полу в нескольких дюймах от лужи высыхающей краски лежала внутренняя начинка, от которой тянулся длинный золотистый шнур. Всего в футе от них — веник и совок. Но осколков разбитой фарфоровой лампы не было. Ей ничего не оставалось, кроме как позвать на помощь. 32 Чарльстон, Южная Каролина Увидев Анну Шварцман, Харпер сдержала крик, застрявший у нее в горле. Скрестив ноги, та сидела на спальном мешке в центре гаража. Ее руки были связаны за спиной, голова опущена, как и сильные, гордые плечи. Темные волосы падали на лицо. Она могла бы просидеть так несколько дней или недель, а не пару часов. Не подними она глаза, Харпер вообще не узнала бы ее. Патрульный направил фонарик прямо на нее. — Господи! — крикнула Харпер офицеру. — Не светите ей в глаза. Луч света переместился к дальней стене. Неужели ее изнасиловали? Харпер бросилась к Анне и упала на колени. — Это я, Харпер Лейтон, — сказала она. — Мы уже встречались. Помните? Анна приподняла подбородок, и Харпер увидела на ее шее следы, напоминающие швы рубашки или пиджака. — Со мной полиция. Вы в безопасности. Она увидела веревки — на запястьях Анны и вокруг ее талии. Из-под веревок выглядывали красные корки засохшей крови. — Это был он? Спенсер Макдональд? — Откуда вы знаете… — Я разговаривала с Хэлом Харрисом. — Харпер хотелось как можно скорее закончить этот разговор, чтобы Анне не пришлось лишний раз слышать ненавистное ей имя. — Это был Макдональд? — Да. — Вы уверены? — На сто процентов. Не могли бы вы развязать меня? — добавила Шварцман, кивком указав на руки. — Конечно. — Харпер пристально посмотрела на нее. — Он изнасиловал вас? — Нет. Детектив потянулась к веревкам, но на мгновение замешкалась. — Он был в перчатках? — Нет, — сказала Анна, вновь протягивая ей руки. — Пожалуйста, развяжите их. — Потерпите минутку, Анна. На веревках могут быть улики. — Харпер резко поднялась на ноги. — Энди, позвони в полицию Гринвилла и пригласи к телефону кого-нибудь из детективов. Меня не волнует, что сейчас десять часов вечера… мне требуется их помощь. Нужно отправить кого-нибудь в дом Макдональда. Тот ни в коем случае не должен попасть домой незамеченным. — Понял. — Затем пришли сюда бригаду следователей. Скажи им, чтобы они поторопились. Они были нужны еще пять минут назад. И достань из моего чемодана латексные перчатки и пакеты для вещдоков, чтобы я могла развязать эти гребаные веревки. Плечи Анны дрожали, она рыдала. Харпер коснулась ее плеча. — Мне нужны перчатки, прежде чем я к чему-нибудь прикоснусь. Анна покачала головой. — Нет. Он ничего не оставил. Все чисто. Он не оставил никаких следов. Он слишком осторожен. — Мы этого не знаем. — Зато я знаю. — Анна сморгнула слезы, но они выскользнули из ее глаз и потекли по щекам. — Он целовал меня в лицо, в шею. Говорю вам, никаких улик он не оставил. Пожалуйста. Харпер сразу же приступила к действиям. — Я попробую, — сказала она и повернулась, чтобы позвать Энди, но тот уже появился, с коробкой перчаток в руках. — Жду звонка из Гринвилла, — сказал он, взглянув на Шварцман. — Спасибо, — сказала Харпер и кивком указала в сторону двери. Как только он отвернулся, она опустилась на колени рядом с Анной и вытащила из коробки пару перчаток. — Он сказал что-то о том, как долго пробыл в Чарльстоне? — Нет. — А сколько времени вы провели здесь? Анна покачала головой. — Не знаю. Я очнулась совсем недавно. Харпер поправила перчатки и принялась развязывать узлы. — Он сжимал мне горло захватом сзади, — сказала Анна дрожащим голосом. — Он издевался надо мной. Затягивал удавку… затем, прежде чем я потеряла сознание, отпустил. А потом просто держал ее у меня на шее. Узел ослаб. Харпер освободила левую руку Анны, и та бережно прижала ее к груди. Харпер начала развязывать вторую руку. — Я не знаю, сколько была без сознания, — снова призналась Анна. Харпер показалось, что в ее голосе прозвучала уязвимость. Страх. Если сказанное инспектором Харрисом — правда, то этот страх был с ней всегда. Долгие годы. Харпер попыталась представить себе такую жизнь. И не смогла. — Я пробыла дома минут десять-пятнадцать, когда услышала драку кошек, — начала Анна. — Я знала, что это может быть уловка. Я думала, что готова к ней. Я действительно так думала… На ней была та же одежда, что и раньше. — Вы пришли сюда прямо из морга? Анна кивнула. Харпер быстро произвела подсчет. Они вышли из морга сразу после четырех. То есть больше пяти часов назад. Неужели Анна пробыла здесь пять часов?.. Ну, вот и вторая рука свободна. До Гринвилла ехать чуть больше трех часов. У Спенсера было достаточно времени, чтобы вернуться домой. Анна притянула руки к себе и осторожно потерла ссадины. — Одна из кошек выбежала из гаража, и я ослабила бдительность. Наклонилась, чтобы поднять с пола банку с пролитой краской, и тогда он подкрался ко мне сзади. — Она посмотрела на потолок, едва сдерживая эмоции. — Он взял меня в удушающий захват. Я пыталась отбиваться. — И вы уверены, что это был он? — Готова поклясться собственной жизнью. К ним подбежал Энди с пакетами для вещдоков. — Могу я собрать веревки? — Да, — сказала Харпер. — Если он здесь был, то обязательно что-то оставил. Например, свою ДНК. Мы соберем улики и докажем, что это был он. — Вы ничего не найдете, — сказала Анна, глядя на ссадины на запястьях. — Всегда остаются какие-то следы, — возразила Харпер, подумав о кроссовках в коридоре дома Фрэнсис Пинкни. — Вы знаете размер его обуви? — Десять — десять с половиной. А что? Отпечатки подошв были мужскими, одиннадцатого размера. Он мог надеть обувь побольше. Это было бы просто. Слишком просто. — Мы проверим и отпечатки подошв. Анна выглядела гораздо моложе судмедэксперта, находившегося в морге рядом с телом Авы. — Я записывала… на мой телефон. Харпер оглянулась в поисках телефона. От волнения кончики пальцев покалывало.