Оглядываю причудливую лестничную клетку, покрытую красным ковром, и вижу, что все двери на первом этаже закрыты, за исключением одной в самом конце. Проверяю каждую комнату — сердце глухо стучит в груди каждый раз, когда я открываю дверь, не зная, что найду за ней. Большинство помещений совершенно пусты — если не брать в расчет пыль, грязь и паутину, — но одна комната без единого пятнышка, и я вижу в ней то, чего не ожидал. Две маленькие кроватки стоят рядом, покрытые симпатичными розовыми покрывалами, и ночник отбрасывает на стены и потолок узор из блуждающих звезд. Замечаю кукол на подушках, два стакана воды на маленьком столике и книжку — Красная Шапочка. Сегодня вечером здесь были дети, но сейчас их нет. Я стараюсь не думать о своей маленькой девочке, выходя в коридор и направляясь к последней двери в конце холла. Мне кажется, что с каждым шагом половицы скрипят все громче, словно пытаются предупредить меня не ходить туда. Хотя я рад, что не все в нашей стране носят оружие, железная кочерга в данный момент — не совсем подходящее средство обороны. Дойдя до двери, сначала стою перед ней в нерешительности, затем пинаю ее ногой и распахиваю настежь во избежание неожиданных сюрпризов. Но в любом случае получаю сюрприз. На полу в луже собственной крови с пробитой головой лежит мертвый оператор. Я смотрю на него, не смотреть невозможно, затем проверяю всю комнату, пока не убеждаюсь, что никто не прячется в темноте. — Бросьте оружие, сэр. Оборачиваюсь и вижу, что в дверях стоит Прийя. Несмотря на скрип половиц в полной тишине, я не слышал, как она подошла. Сперва испытываю облегчение, но потом замечаю пистолет — она сказала, что носит его для самообороны, — направленный в мою сторону. — Прийя? Что вы делаете? — Она смотрит вниз на оператора, а потом на железную кочергу, которую я все еще держу в руке. — Подождите минуточку… — Я сказала — бросьте оружие и наденьте это. Не сводя с меня глаз, свободной рукой она лезет в карман и вынимает оттуда пару наручников. — Прийя, я не знаю, что вы думаете… — Последний шанс, — перебивает она меня. — Больше я не буду вас просить. Она Четверг 01.40 Похоже, мама меня больше не слышит, поэтому еще раз задаю вопрос: — Когда женщина-полицейский приходила к нам и что ей было нужно? — Много раз. Задавала вопросы. — О чем? Она сжимает мою руку и поднимает на меня глаза. — О тебе. — Обо мне? Скажи человеку, что он не прав, и он не станет тебя слушать. Скажи человеку, что он прав, и он будет слушать тебя весь день. — Все в порядке, мама. Я тебе верю, но сейчас нам надо домой. Она кивает, и мы продолжаем идти, прокладывая тропинку в лесу. Я тащу ее настолько быстро, насколько у меня хватает смелости, по дороге, полной препятствий. В темноте гигантские корни и упавшие деревья могут представлять такую же опасность, как Кэт Джонс. И я боюсь, что она все еще где-то здесь и охотится за нами. Каждые несколько шагов я все время проверяю, не поймал ли телефон сеть, в надежде, что смогу позвонить Джеку. Но потом вспоминаю, что с ним Прийя Пэтел. Невозможно понять, кому верить. Он Четверг 01.40 — Прийя, очень трудно понять, кому доверять в таких ситуациях… — Я серьезно, сэр. Бросьте оружие. Она снова смотрит на бездыханное тело Ричарда Джонса на полу и затем на железную кочергу в моей руке. Я вижу эту ситуацию так, как, наверное, видит ее она, и мне хочется убежать. — Это не я! — Бросьте оружие. — Прийя, я… — Все кончено, сэр. Когда я попросила техническую группу отследить телефон Анны, они сказали мне, что кто-то отменил аналогичное указание, которое я дала вчера в отношении мобильного Рейчел Хопкинс. Они просто подтвердили, что это вы. В вашем мусорном контейнере нашли ботинки, которые совпадают со следами, оставленными рядом с ее телом. Вы связаны со всеми жертвами, и, по словам свидетелей, на парковке у школы в ночь убийства Хелен Вэнг видели машину, которая издает звуки, очень похожие на звуки вашей машины. — Я знаю, как это выглядит со стороны, но… — Совпадений не существует. Вы научили меня этому в мой первый день. — Кто-то пытается подставить меня… — Кто? — Я не знаю! Она достает свой телефон. — Сюда направляется подкрепление, и сейчас техническая группа пытается отследить оба мобильных. Мобильный Рейчел снова включен. Позвонить на него? Прийя нажимает на кнопку, и через несколько секунд в моем кармане начинает звонить телефон. Я стараюсь заглушить звонок. — Да, ее телефон у меня, потому что кто-то подложил его в мою машину. С тех пор мне посылают зашифрованные сообщения. Подумайте, Прийя. Пятая девочка на фото — Кэтрин Келли. Оказывается, сейчас она Кэт Джонс, ведущая, которая работает вместе с Анной, замужем за мертвым мужчиной на полу, и ей принадлежит этот чертов жуткий дом. Вы правы, совпадений не существует, так где сейчас Кэт Джонс? Прийя колеблется, но затем ее лицо искажает гримаса. — Пожалуйста, бросьте оружие, сэр. Если бы ситуация не была такой убийственно серьезной, я бы посмеялся тому, что она по-прежнему называет меня «сэр». Я знаю, что убийца все еще там, и знаю, что Анна в опасности, но не вижу выхода. И тут в темноте замечаю какое-то светлое пятно. Уверен: за окном на некотором расстоянии кто-то движется. Я пытаюсь подойти ближе, и Прийя одергивает меня. — Джек Харпер, я арестовываю вас по подозрению в убийстве. Вам не надо ничего говорить. Но вашей защите может повредить, если на допросе вы утаите сведения, на которые станете ссылаться в суде. Все, что вы скажете, может быть использовано в качестве доказательств… — За окном кто-то есть. Я вижу сквозь деревья. — Возможно, это подкрепление… — Мы оба знаем, что так быстро им сюда не добраться. Я понимаю, как это выглядит, но говорю вам: убийца все еще здесь. Анна в опасности, и я собираюсь сделать попытку спасти ее. Вы можете выстрелить в меня, если хотите, а можете помочь мне поймать того, кто это сделал. Она качает головой, вид у нее очень печальный. — Мне хочется вам верить, но у меня вряд ли получится. Я не думаю, что вы осознаете, что сделали, но это не означает, будто вы этого не делали, — говорит она. — Вы меня знаете, Прийя, и в глубине души, думаю, понимаете — я говорю правду. Она не опускает пистолет, но я вижу, как ее глаза наполняются слезами. Делаю шаг к двери, еще не представляя, как все обернется. Я могу думать только об Анне. Я уже один раз подвел ее и не могу сделать это снова. Прийя вздрагивает, когда я прохожу мимо нее. Меня учили, как вести себя в ситуации, когда на тебя направлено дуло пистолета, и я знаю, что делать. Я просто не хотел, чтобы меня вынудили так поступить. Я быстро хватаю Прийю за запястье — у нее нет времени среагировать. Однако она нажимает на курок и делает симпатичную дырочку в стене, в которую я ее вмазываю. Я отступаю, пока она сползает на пол. Глаза у нее закрыты, и я вижу, что она ударилась головой, но жива. Скоро сюда прибудет подкрепление, и они о ней позаботятся. Времени ждать нет. — Извините, — шепчу я, прежде чем выйти из дома и отправиться в лес. Я люблю лес в это время года. Звуки, запахи, крики. Особенно в темноте. У каждого есть место, куда он убегает, когда мир становится слишком громким. Это место — мое.