– Пи?! – привстав на задние лапки и уперев кулачки в бока, возмутилась мышка. Вот и что делать? Мика привыкла есть со мной за столом. И ладно, когда мы один на один, или с той же Тинкой, но в особняке вряд ли народ к подобному привычный. Тут скорее всего мышей истребляют, а не трапезничают с ними из одной тарелки. Кстати, во избежание бед надо как-то Мику пометить, чтобы окружающие могли ее отличать от диких мышек-норушек. В мышеловку она сама не полезет – это ясно, коты и иные хищники фамильяров не должны трогать, а вот люди… Люди могут. – Доброе утро, госпожа, – поприветствовала меня неслышно вошедшая в комнату Дейра. Не человек, а кукла манерная, одна только осанка чего стоит, и лицо словно застывшая маска. Попробуй угадай о чем она думает. – Доброе, – отозвалась я, хотя появление служанки подпортило настроение. – Познакомься, это Мика, – указывая на мышку, произношу, замечая, как женщина невольно передернулась от отвращения. – Есть она будет со мной. Ставь для нее блюдце на стол, – это заявление пошатнуло показную непоколебимость служанки. – Если боишься мышей, то может кто-то другой их не боится? Не могу сказать, что ты для меня жизненно необходима и незаменима. Из служанки словно внутренний стержень выдернули – она тут же ссутулилась, потупила взор. Ну ни дать, ни взять – побитая собака, куда и подевалась былая спесь. Мне ее даже жалко стало. – Дайте мне немного времени, я привыкну, госпожа, – тихо отозвалась женщина, проглотив откровенный намек на то, что ей не рады, явно не желала терять место возле хозяйки. – Там управляющий ожидает, желаете ли с ним переговорить? Наивно было полагать, что здесь я смогу предаваться неге и ничегонеделанию, после едва ли не полугодового отсутствия хозяев. Но чур не сейчас. – Дорога далась мне нелегко, сегодня хотелось бы отдохнуть, прогуляться по тропам детства… – Перенесем встречу на завтра? – чуть сильнее поджатые губы все же выдали недовольство женщины. – Да, – вздохнула я, гадая, как бы поставить грымзу на место. – И найди что-нибудь попроще из одежды, хочу погулять. – Этот наряд соответствует вашему положению, и идеален для утренней прогулки, – не двинувшись с места, менторским тоном изрекла служанка. Видимо в ее представлении я все еще дитя малое и неразумное, кое требуется поучать, с ложки кормить и за ручку выгуливать, чтобы не дай-то боги шалить не начало, позоря знатный род. Заменить бы ее, но… Как не крути, а со здешними порядками, этикетом и модой я действительно не знакома, в отличие от этой женщины. Вот только как хотя бы немножко смягчить эту закостенелую консерваторшу? – Ласточка, ко мне, – произношу, одновременно прищелкивая пальцами, и миг назад стоявшая возле двери метла тут же оказывается у меня в руках, отчего Дейра аж отшатнулась, потом осенила себя священным кругом Двуликого и уже совсем иначе посмотрела на меня. – Мне нужно что-то более удобное, ты же понимаешь? – доверительным тоном добавляю, радуясь появившемуся на лице женщины страху. Не то чтобы я такой злодейкой была, нет, просто так хоть видно, что ничто человеческое ей не чуждо. Мое маленькое представление явно впечатлило служанку, она ни словом, ни жестом не выказала своего отношения к моему поступку и удалилась в гардеробную. Я невольно улыбнулась, радуясь своей маленькой победе. Подмигнула Мике и села за стол. Дейра пропала надолго, мы уже и перекусить успели и немного пообщаться с помощью жестикуляции, все же не хотелось чтобы служанка подслушала о чем я говорю. Микины жесты и позы я расшифровывала с сомнительным успехом, но это казалось даже забавным, этакая игра-угадайка. По крайней мере, за это время мое упавшее настроение немного приподнялось. – Вот, госпожа, надеюсь подойдет, – полным трагизма голосом изрекла вернувшаяся служанка, разложив поверх нежно-зеленого великолепия – темно-зеленое. С сожалением оглядела рюшечки, воланчики и вздохнула. То ли она издевается, то ли в здешних гардеробах и вправду ничего попроще нету. Посмотрела в окно и поняла – желание полетать и поваляться на берегу озера пропало. Вот и что делать? Пойти на попятную? И чем тогда заняться? Тупо сидеть в комнате? Неинтересно. Ознакомиться с особняком? Тут же пристанут с делами. И вообще, человек – тварюшка непостоянная. Я ведь хотела комфорта с самого начала, а за него тоже надо платить, пусть даже простым участием в организации всяких хозяйственных вопросов. И вот у меня есть большой дом и слуги, а меня тянет на природу, можно подумать я последний месяц не там жила. Глава 17. Обживание нового места – Как вы сидите? – всплеснула руками Дейра. – Как? – опешила я, все еще держа в руке кусочек недоеденной плюшки и рассматривая темно-зеленое великолепие с корсетом, воланами и рюшами. – Элеонора, видела бы это ваша матушка, сгорела бы от стыда! – продолжила женщина, но понятнее, что именно не так, мне не стало. – Почему? – Ваша спина, – она подошла и надавила мне чуть ниже лопаток, отчего я невольно аж прогнулась в пояснице. – Так-то лучше. Она отошла на шаг, любуясь делом рук своих, и тут же метнулась обратно. Ее рука коснулась подбородка: – Голову выше. И ноги! О боги… Как так можно?! – С ними-то что не так? – не поняла я, несколько раз качнув той, что была перекинута через вторую. Нога как нога, колготочки новые надела, и даже отсутствие педикюра незаметно. – Так допустимо сидеть только мужчинам! Женщина должна демонстрировать строгость нравов, и… Лекция обещала стать долгой, и я оборвала свою нравоучительницу на полуслове: – Женщина? Может. А должна ли это делать ведьма? Хамство? Возможно. Понимаю, мне все это в теории нужно, но совершенно не хочется становиться такой как она: прямая спина, вздернутый подбородок, на лице – бессменная личина отрешенного спокойствия, граничащего с высокомерием, ровный тон голоса, почти лишенный эмоций. Я хочу жить, радоваться жизни, а не превращаться в куклу-марионетку, самостоятельно дергающую себя за ниточки по заложенной неведомым кукловодом программе. После моей фразы про ведьм губы Дейры сжались в тонкую полоску, лицо напряглось, и кажется даже желваки заиграли. Интересно, это она настолько не любит когда кто-то противоречит, или ей ведьмы чем-то не угодили? Краткий миг слабости, и она вновь взяла себя в руки, правильные черты лица, снова превратились в холодную маску безучастного высокомерия. А ведь когда-то она явно была невероятно красива: приятный овал лица, высокие скулы и лоб, узкий и словно точеный носик, миндалевидный разрез зеленых глаз в обрамлении густых темных ресниц. Но что-то лишило ее тепла. Неужели потеря статуса? И почему она не замужем? Или существует некая тайна? Может, не столь она и любила мою не мою мать? Отчего та умерла? И отец? Надо будет покопаться в прошлом не только собственной семьи, но и этой женщины. Не исключено, что я заблуждаюсь в своих опасениях, но лучше быть настороже. – При дворе сначала осудят, а потом никаких доводов слушать не станут, – на удивление спокойно отозвалась служанка. – Уж поверь, я не такая стерва как тебе кажется. Благодаря твоей матери у меня есть дом и смысл жизни. И теперь это – ты. А о неприятии любых отклонений от норм этикета мне не понаслышке известно. Вот тут уже я растерялась, не зная, как реагировать на столь завуалированное откровение. А может это вообще игра? Ложный маневр, единственная цель которого сбить меня с толку и отвести от нее подозрения? Ну что за жизнь? Почему вопросов со временем становится лишь больше? Они копятся, разрастаются как катящийся с горки снежный ком. – Может все так, – коротко отозвалась я. – Но именно сейчас не хотелось бы обсуждать тему правил поведения. Сегодня, не обессудь, я просто отдохну, а пробелами в моем воспитании займемся позднее. – Как скажите, госпожа, – вновь вернув манеру общения «служанка-госпожа», откликнулась Дейра. – Давайте, помогу вам одеться. Я думала, что с самого утра благодаря этой женщине испытываю моральные страдания? Увы, это заблуждение! Страдания начались сейчас. – Выдохните! – затягивая корсет до ломоты в ребрах, командовала она. – Не могу! – простонала я, чувствуя, что уже не в состоянии и вдохнуть полноценно. – Вы непозволительно потеряли форму! Нужно срочно худеть! – восклицала пыхтящая у меня за спиной Дейра. – Худеть?! – возмутилась я, и слова как-то пропали, вернее, лимит приличных иссяк. Мне не то что худеть, мне откармливать эту тощую задницу надо! Ни бедер, ни попы толком нету. А она спит и видит меня гремящим костями суповым набором с осиной талией. Кошмар. – Дышите глубже! – наконец-то отстав от тесемок многострадального корсета, и поправляя складочки пышной юбки, словно издеваясь, напутствовала Дейра. Аж пародия на один известный мультик вспомнилась: «Дышите – не дышите, дышите – не дышите… не дышите… не дышите… Выносите! Следующий!» – Грудь должна чувственно вздыматься в такт дыханию, – не догадываясь о направлении моих мыслей, добавила женщина, и многое тут же встало на свои места. Упс… Вот оно что! Я привыкла дышать животом, а он затянут. Казалось бы, ларчик просто открывался, панацея найдена, но как это делать, если привык иначе? Пока думаешь, контролируешь, вроде бы даже получается, а стоит переключиться на что-то – и все, вновь не хватает воздуха. От всех этих издевательств с утра пораньше жутко захотелось есть. Не ту жалкую плюшку, что была на завтрак, а яишенку на беконе или омлетик, а к нему булочку с маслицем и запить бы все это кофейком сладким и с двойными сливками! Мечты, мечты… Стоило очутиться в комфорте и вспомнились привычки из прошлой жизни. Месяц прожила как-то без бекона, батона и сливочного масла с яйцами, а тут нате вам. Хочу – не могу! Вернее, даже если дадут, съесть все равно не смогу – слишком уж корсет затянут. А я-то наивно радовалась поначалу, что здесь корсеты скорее видимость, чем элемент утяжки. Увы, это лишь у простонародья. Хорошо хоть корсеты не от пупка до подмышек, а заканчиваются под грудью, иначе бы я точно скончалась от здешней моды. – И еще… – начала что-то говорить Дейра, но я малодушно прихватила пискнувшую от неожиданности Мику и тихо скомандовала: – Ласточка, вжик! Метла послушно поддала под пятую точку. Благо окно было предусмотрительно открыто нараспашку, в него я и вылетела, слыша вслед возмущенные: – Элеонора! Ветер в волосах, а в голове полная каша. Столько всего навалилось: магия вроде пропала и вернется ли – неизвестно, хотя метлой я уже сутки спустя смогла пользоваться; жених неведомый где-то; необходимость ехать в столицу и подавать прошение об удостоверении моего вступления в наследство; участившиеся воспоминания из детства о Виталике; нынешние о Диве; дела поместья ждут; еще надо про Дейру разузнать побольше и поесть бы… Солнце припекает; поднялась повыше, где встречные порывы ветра попрохладнее. Озерцо уже подо мной, но вдали, почти у горизонта, виднеется еще одно. Я сама не заметила, как направила метлу к нему. Оно словно манило, чем-то напоминая то, что осталось возле ставшей мне родною избушки. На какой-то миг метла будто увязла в воздухе и «заглохла». Я даже закричать от страха не успела, как полет вновь выровнялся. Зато испугаться успела. Думала, это моя неполноценная в данный момент магия решила в отказ пойти, перед глазами едва ли не вся жизнь пронеслась, пока падала. И вот снова лечу, как ни в чем не бывало. Озеро оказалось еще красивее Мелозерского. С одной стороны, откуда я и прилетела, простирался покрытый разнотравьем луг, небольшой склон плавно переходил в белоснежный мелкий песок, омываемый лазурными, будто морскими водами довольно крупного водоема. Противоположный берег красовался многовековыми деревьями со стволами в два, а то и все три обхвата. Высоченными. Красивыми. Плавно опустилась на песочек. Мика тут же соскочила на бережок. Едва ноги коснулись песка, и раздался знакомый до боли хруст, напоминающий то ли снег, то ли крахмал. Точно также хрустел под ногами песок на побережье Гоа, где я однажды успела побывать в своей прошлой земной жизни. Положив метлу, прошлепала к воде. Коснулась рукой. Теплая. И так захотелось искупаться, но как из этого капкана в виде корсета выбраться? Ближайшие полчаса, под задорное подтрунивание передразнивающей меня Мики, боролась с одеждой. И победила! Разделась догола, расплела волосы, искренне надеясь, что здесь не найдутся ненужные свидетели моего грехопадения. Шаг – и ставший влажным песок приобрел плотность едва ли не асфальта, второй шаг – и вода коснулась стоп, еще, и еще… Вот уже по колено, до бедра, талии, по грудь. – Как хорошо… – плавно откидываясь назад и окуная голову в воду, блаженно простонала я. И все же блага цивилизации в виде текущей из крана горячей воды это хорошо, но ни в какое сравнение не идут с ощущениями от купания в теплом, нагретом солнышком озере. Тихо. Спокойно. Даже обилие разрывающих сознание мыслей и вопросов куда-то на второй план отошли, словно растворились. Набултыхалась в воде вдоволь, выбралась на берег. Улеглась на песочек. Хорошо! Ни души вокруг, на лужке бабочки порхают, пчелки жужжат, иногда мимо проносятся, сверкая крыльями, стрекозы, где-то стрекочет кузнечик. В воде изредка рыба плеснет. С другого берега доносится равномерный гул ветра в вершинах деревьев-великанов, да пение птиц. Некоторых я даже узнаю: лесной голубь, дрозд, дятел добывает себе пропитание… На этой мысли желудок предательски заурчал. Еще и вошедшее в зенит солнце стало нещадно припекать, уже не лаская, а обжигая кожу. Оделась кое-как, не то чтобы затянув, а просто завязав тесемки корсета, чтобы платье не сваливалось. Расчесала пятерней влажные волосы, подхватила на руки недовольно пискнувшую Мику и скомандовала: – Ласточка, вжик!