Сотники и младшие командиры турок разразились потоком брани и угроз, обещая подчиненным самые суровые кары и призывая их собраться с духом. Средняя колонна янычар выровнялась и самая первая возобновила свое движение. – Слава султану! Бей русских! Режь! – ревели гвардейцы. – Две с половиной сотни шагов! – Залпом огонь! – скомандовал подполковник. Ударил новый град свинца, и перед самым холмом образовался еще один завал из тел. Колонны продолжали упрямо идти вперед. – Две сотни шагов! – Огонь! – Полторы сотни шагов! – Огонь! – Сотня шагов до цели! – Огонь! Колонны шли! Вот янычары не выдержали заданного барабанщиками ритма, сломали общий строй и ринулись всем скопом вперед. Вслед за ними устремились к русским ретраншементам и простые пехотинцы. – Залпом огонь! – и прямо перед рогатками под градом свинца рухнули сотни тел. Взбешенные большими потерями турки разметали преграду и выбежали ко рву. – Подрывай, Савва! – крикнул Лужин, и командир пионеров резко дернул свой витой шнур. «Ба-ах!» – громыхнул разрыв большого фугаса. Вслед за командиром рванули свои шнуры и четверо его подчиненных. Ударная волна и осколки разбросали сотни людей в стороны, но турки все лезли вперед как одержимые! Алла!!! Волна атакующих хлынула через вал. – Направленные подрывай! – скомандовал Ильин и дернул свой последний шнур. Пять взрывов хлестнули в толпу у рва. Передовое охранение сделало все, что только могло. Задержать турок ему теперь было нечем. Откинув дымовые шашки, под прикрытием белесого облака егеря бежали в сторону основных позиций батальона. – Быстрее! Быстрее, братцы! – кричали им из окопов стрелки. Позади хлопали выстрелы, турки преодолели ров и, увидев убегавших, разрядили в их сторону несколько десятков своих ружей. Пластун Филипп и один из пионеров упали, но их тела подхватили товарищи и бросились к таким близким окопам. – Гренады готовь! – выкрикнул Егоров. – Братцы, бросаем обе и бьем турок в штыки! Фитили поджигай! Толпа турок бежала вверх по склонам холма. «Бум! Бум! Бум!» – грохнули стволы пушек и фальконетов, осыпая атакующих россыпью ближней картечи. И тут же из русских укреплений вылетело множество чугунных шаров. От каждого из них шел дымок и слышалось шипение. На подступах к окопам и ретраншементам разразился настоящий ад! Гремели многочисленные взрывы. Сотни гренад выпустили рой осколков, калеча и убивая наступающих. А потом на турок из-за дымового облака от сгоревшего пороха выскочили цепи егерей. Турки не приняли штыкового боя, развернулись и припустились прочь. Глава 6. Преследование прекратить! «Бам! Бам! Бам!» – гремели выстрелы стоявших в отдалении орудий. Ядра разбивали бруствер окопов, переворачивали корзины с землей и валили наполненные песком мешки. К той дюжине турецких орудий, что подкатили ночью, присоединились еще восемь, и теперь топчу методично расстреливали русский холм. С него сначала отвечали пять орудий, затем одно замолчало. А вот длинноствольные штуцера все продолжали бить с крыши форта. Время от времени на землю падал кто-нибудь из прислуги, происходила небольшая заминка, но затем к пушкам вставали новые люди, и они вновь продолжали бить по укреплениям. – Не высовывайся, балда! – капрал сдернул Егорку в окоп. – Сказали же – в укрытиях всем, словно мышам, сидеть. Ну, вот куды ты все лезешь, неслух?! – Да я глянуть хочу, Иванович! Ну чего нам так вот в полном неведенье сидеть, а ну как вдруг эти снова на нас полезут? – оправдывался рядовой, потирая плечо. – И чего ты меня, словно скотину норовистую, тискаешь? Аж занемело все! – обиженно бурчал егерь. – Для гляденья за супротивником особые наблюдатели имеются, – наставительно ответил егерю капрал. – Специально для этого куды надо господами офицерами поставленные. Плечо не башка, быстро отойдет. А, вон, у Куприяна из Первой теперяча уже нет. Потому как евойную башку уже к шее даже и хомутными нитками не пришьешь. Вона, гляди, как ядра-то летают! – кивнул он на форт. Один из чугунных шаров ударил в его стену, вывернул из нее булыжник и попутно высек массу мелких осколков. – Мочи уже нет нам, Иванович, вот так тут хорониться, – поддержали Егорку трое сидящих с ним рядом стрелков. – Лучше уж в атаку со штыками идти, чем здесь на дне траншеи сидеть да неизвестно чего ждать. Все ведь тут ироды совсем скоро нам развалят. Пушки подкатили, вот и лупят, и лупят издали. – Тихо вы! Как куры раскудахтались! – прикрикнул на солдат капрал. – Их высокоблагородие приказало нам не высовываться, значит, мы и будем здесь дальше сидеть! А ну-ка быстро отставили панику! Вы чего это воете, дурни?! Господам офицерам ведь лучше понятно, как нам нужно свой бой строить! Коли будет команда в атаку пойти, так стеной все поднимемся, а вот пока беречься нам наказали. Елистрат, а ну глянь, у тебя ружжо все в земле! Быстро всем осмотреться и обиходить свое казенное имущество! В окопе пошло шевеление, солдаты щелкали крышками ударных замков, проверяя пороховую затравку, смахивали пыль со стволов и выбивали ее из мундиров. Дело нашлось каждому. Неожиданно стрельба орудий из степи стихла, продолжали только лишь хлопать русские штуцера и четыре оставшиеся целыми пушки. – Ваше высокоблагородие, у турок шевеление какое-то пошло! – донесся крик наблюдателя. – Коней с передками подвели к орудийным позициям. Запрягают пушки они в те повозки. Алексей с двумя офицерами управления батальона поднялся на крышу форта и припал к окуляру подзорной трубы. Действительно, у турок происходило что-то интересное. Стоявшие на безопасном расстоянии две их пехотные колонны развернулись и теперь уходили по тракту на юг. Конница обошла их степью, и уже через несколько минут она вся скрылась вдали. Одна из пехотных колонн рассыпалась и начала сама рыть окопы в версте от холма. – Ну вот и все, братцы, – выдохнул Егоров. – Устояли мы с вами. Турки сняли основные силы от нас и пошли на юг к месту настоящей переправы дивизии. И поспеть им туда все одно уже никак не удастся. А эти больше на холм лезть не будут, – кивнул он на окапывающихся в степи. – Мы свою задачу здесь выполнили, теперь уже слово за Александром Васильевичем. Дивизия Суворова, высадив десант в месте основной переправы, опрокинула небольшое охранение турок и быстро навела понтонную переправу. Уже утром на правом берегу скопилось около пяти тысяч солдат, а войска все прибывали и прибывали. Не дожидаясь выхода всех сил на турецкую сторону, генерал-аншеф направил свои войска на заслон неприятеля, сбил его и повел наступление в глубину османской территории. По наведенному мосту прошли пушки и все остальные воинские подразделения. Неприятель мог бы еще успеть собрать все свои силы и контратаковать дивизию, но его командование колебалось, боясь окружения и удара с флангов. Юсуф-паша, командующий полевой армией турок, отдал приказ своим войскам отступать к Очакову. В версте от холма шел бой, там частили ружейные выстрелы и доносились отголоски криков. – Батальон, цепью за мной бегом ма-арш! – крикнул Егоров, перепрыгивая через бруствер окопа. Егеря, рассыпавшись в свое привычное построение, побежали в сторону гремевшего боя. Какое-то русское подразделение, выйдя по южной дороге в конном порядке, спешилось и теперь атаковало неприятеля во фланг. Удар егерского батальона со стороны холма заставил его бросить укрепления и бежать в степь. – Полковник Остен-Дризен Александр Карлович! – представился высокий худощавый офицер. – Командир Смоленского драгунского полка! Что, жаркое у вас тут дело было, подполковник, сильно турки напирали? – Да уж не без этого! – улыбнулся Алексей. – Но часиков пять назад успокоились и большей частью к вам, в южную сторону подались. Тут они, видать, пехотный заслон около полка при трех пушках оставили. – Отходит к Очакову неприятель, – пояснил командир драгунов. – Не приняли он полевого сражения от Суворова у реки. Александр Васильевич повелел вас здесь проведать да по степи потом прогуляться. Первый его наказ мы уже выполнили, а вот теперь и ко второму приступим. Вам же надлежит присоединиться к основным силам дивизии, кои ведут преследование противника в направлении крепости. Прощайте, Алексей, нам пора турок нагонять, пока они еще далеко не сбежали, – полковник церемонно поклонился и, обернувшись, громко скомандовал: – Драгуны, по коням! Ведем преследование отходящей вражеской пехоты! – Порядок у полковника, – кивнул Милорадович на уходящие вдаль эскадроны. – И развернулись для атаки они грамотно, стреляли тоже хорошо. Одним словом – драгуны. По моему личному мнению, самая что ни на есть полезная кавалерия. Где нужно, она маневренная пехота, а где-то стремительная конница. Не зря ее царь Петр так жаловал. – Не зря, – хмыкнул Лешка. – Еще конно-егерские полки создать, и вообще бы полный комплект в коннице был. Матвей, а ну-ка поди сюда! – подозвал он старшего вестового. – Бегом за командиром дозорной полуроты! Он с первым своим плутонгом дорогу оглядеть отправился, зови его поскорее сюда. Господин подпоручик, готовь своих людей к поиску, – ставил задачу старшему разведчику батальона подполковник. – Сажаешь часть егерей на тех лошадей, что нам удалось здесь отловить, и посылаешь их проверить ту дорогу, что идет к Очакову. Остальных ты разбиваешь по пятеркам и потом расставляешь их боковыми дозорами. Через полчаса наша колонна выходит в путь. Мы должны соединиться с основными силами дивизии, и при этом нам ни в коем случае нельзя нарваться по пути на неприятеля. Без опоры на серьезные укрепления нам против его больших сил в этой степи никак не выстоять. Все ли понятно? – Так точно, понятно, господин подполковник! – козырнул Тимофей. – Разрешите выполнять? – Выполняй, – кивнул головой Егоров. – Докладывай обо всем мне через вестовых. Так, Живан, роты хоть и всухомятку, но у нас обедают, через полчаса, не позже, как только они закончат и оправятся, ты выстраиваешь их все в колонну, и мы начинаем движение по западной дороге. Я здесь в свое время сам ее своими ножками, и даже не один раз, проходил, так что хорошо знаю всю эту местность. Так вот, верст через десять, немного не доходя до реки Березань, дорога поворачивает на юго-запад и потом выходит прямиком к Очакову. Где-то в половине дня пути, если все будет спокойно, мы и должны будем встретиться с войсками генерал-аншефа. Наши конные дозоры смогут их обнаружить загодя, а потом уже и нас на них выведут. Ты тут пока распоряжайся, а мы с Сергеем Владимировичем пройдемся по местам недавнего боя. – Да-а, серьезно повоевали, – Гусев кивнул на покинутые позиции османской артиллерии. В пыли здесь лежали десятки окровавленных тел. Валялись два пушечных ствола, тут же лежали разбитые лафеты, рядом застыло несколько зарядных передков. Всюду были разбросаны ядра, картечные картузы, амуниция и орудийные принадлежности. – А вот и третья стоит, совсем себе целе-ехонькая, – удивленно протянул майор. – Почему же ее с собой турки не утащили, а здесь на позициях бросили? О-очень странно! – А вот и отгадка, – Алексей пошатал широкое колесо на лафете. – Ступице конец. Как еще колесо-то с оси не свернуло? На одном честном слове оно сейчас только и держится. Нам и то понятно, что никуда уже такое орудие не уедет, а уж хозяевам орудия тем более, вот оттого они и бросили его здесь. По-хорошему подорвать бы пушку нужно, а они только лишь затравочное отверстие у нее заклепали. – Ничего, – усмехнулся квартирмейстер. – Нашим артиллеристам такие вот заклепки всего лишь на пару часов работы. А вот с остальными неполадками придется уже подольше повозиться. Ну да ладно, стволы у всех пушек здесь целые, а уж с ремонтом лафетов наши мастеровые вполне совладают. Сейчас на Херсонских корабельных верфях ведь чего только не делают. Сам своими глазами это видал, когда мы оттуда наши полевые кухни забирали. А в реляции на имя Александра Васильевича я пропишу, что захвачено во время десанта, обороны от неприятеля и последующей нашей атаки одиннадцать пушек, из них восемь самой новой французской системы. – Пиши, – согласился Егоров. – Отметь там героизм всего рядового, унтерского и офицерского состава батальона. Отбито нами шесть больших штурмов, захвачено в плен полторы сотни турок, убито и ранено более восьми сотен. На холме и в его окрестностях мелькали фигуры солдат. – Пятая учебная вместе с интендантами занимается, – кивнул на них Гусев. – Дел тут Рогозину невпроворот. За сутки он здесь точно со всеми не управится. – Подойдем? – кивнул на холм Егоров. – Пока колонна не тронулась, успеем переговорить с Александром Павловичем. Проходя мимо рва, офицеры были свидетелями весьма неприятного зрелища. Здесь уже высилась огромная куча снятых мундиров, ремней, патронташей и всей прочей амуниции. Солдаты укладывали в траншею длинными рядами раздетые до исподнего, окровавленные трупы, а им их все подносили и подносили новые с поля. – Ружья отдельно, холодное оружие и пистоли отдельно! – крикнул Рогозин. – Захарка, а ну бери пятерых да дуй на берег. Там большие мешки с известью лежат, тащите их все сюда, уже опять новые ряды пересыпать нужно, забудемся, так зараза потом пойдет. – Ну у тебя и запах здесь, Александр Павлович! – Гусев шумно выдохнул и закрыл платком нос. – И как ты тут только рядом стоишь? – А чего делать-то? – пожал тот плечами. – Дело привычное. По нашим интендантским артикулам, все ведь с поля боя положено учесть и сдать на армейские склады. Если мы сегодня до ночи не управимся, тут так смердеть начнет. Сами видите, какая жара начинается. – Павлович, там перед нами в версте позиции, брошенные турками, – кивнул за спину Егоров. – Извини, дорогой, придется тебе и на них оглядеться. Три орудия брошенные на артиллерийских позициях остались, а помимо того, пушечная амуниция и транспортные, зарядные передки. – Понял, Алексей Петрович, – кивнул тот. – Пушечный учет – он самым первым по нашей интендантской линии проходит. Все в одно место приберем, а потом с рапортом и в армейское интендантство доложимся. Пока оттуда команда за трофеем не придет, капрала с отделением для караульной службы здесь оставлю. – Александр Павлович, ты у нас человек хозяйственный, опытный, – Лешка сощурил глаза. – Сам ведь знаешь, какая у нас нехватка в пистолях и в холодном оружии среди молодняка. Если что-нибудь интересное из трофеев вдруг попадется, ты его того, отложил бы в сторонку. Хорошо? Интендант оглянулся и осмотрелся по сторонам. – За это вы не волнуйтесь, Алексей Петрович, я все понял. Сам же ведь сколько мучился, аж кажный месяц эти полгода мотался в Елизаветград да выбивал все для Пятой учебной. Со мной здесь Мальцев Афанасий у реки остается. Так-то, как я погляжу, смышленый оружейник этот унтер. От меня он уже задание получил, во-он, второй уже час в оружейных кучах копается да выискивает там все пригодное. – Ладно, Александр Павлович, пора нам, колонна уже строится для марша, – Алексей кивнул в ту сторону, где на дороге вытягивались стрелковые роты. – Тебе в помощь здесь рота Самойлова остается. Как только вы тут закончите, так переправляйте по понтонному мосту все наши повозки и полевые кухни, догоняйте батальон. Мы без провианта три-четыре дня, конечно же, продержимся на сухом пайке, а вот потом уже по вам заскучаем, ну или ругать сильно будем. Так что вы уж тут побыстрее с интендантскими делами заканчивайте.