Гермес вздыхает. — Не стоило так тебе говорить. Я… завидовал, если честно. Я смотрю на него, сажусь на лестнице, хлопаю по месту рядом с собой. Он приподнимает бровь — серьезно, все так могут, кроме меня? — и садится. — Завидовал? Почему? Он изящно сдвигает волосы, почти как Аид, двигает ладонью так, словно волосы его сильно обидели. — Ты принадлежишь обоим мирам. У тебя семья в обоих мирах. У тебя цель в обоих мирах. — Как и у тебя. — Нет. Я — Гонец. Я существую только между. У меня есть дядя в этом мире, который терпит меня, потому что я вожу некоторых его мертвых, и отец в другом, который ждет, что я буду шпионить для него. Я шпионю за Аидом. Он не пойдет туда, не пустит их сюда, так что я говорю им, что он делает, если он не решит отчитаться перед ними. — Зачем ему? — спрашиваю я, удивляя себя тем, как меня злит идея. — Он вытянул короткую соломинку, получив это место. Если другие переживают, нужно было с ним поменяться. Они не должны влиять на то, что он тут делает. Гермес улыбается. — Согласен. Но я все еще докладываю, и мой дядя это знает, так что подсознательно держит меня на расстоянии руки. И другие не могут терпеть упоминание смерти или этого места, так что они избегают меня, когда могут. — Ты одинок, — понимаю я. Все те намеки на горечь и печаль скрыты за яркими улыбками. Он ощущает одиночество. — Не важно, — говорит он, звуча как смертный парень. Я подвигаюсь и задеваю его локтём. — Я живу теперь тут, так что можешь в любое время навещать меня. И оставаться на ужин. Гермес ничего не говорит, но подвигается ко мне, замирает, мы прислоняемся друг к другу. Он встает, движение плавное. — Долг зовет, — говорит он, смотрит на меня с привычной улыбкой. — Увидимся. — Я серьезно насчет ужина, — говорю я, пока он идет по холлу. — Ты пожалеешь, что вступила в эту семью, — говорит он. — Я не вступала в семью. — Пока что, — бросает он через плечо, одна из теней открывает ему дверь. — Пока, тетя Кори. Мои щеки горят. * * * Он ушел, и я продолжаю экскурсию. Я нахожу комнату с белым пианино, крышка опущена. Когда я поднимаю ее и нажимаю на клавиши, звук не настроенный, давно не использовался. Видимо, тут гостиная, с одним твердым стулом и одним столом. Он тоже был одинок. Он явно думает, что ничего не заслуживает. Я нахожу кухню — я думаю, что это кухня. Там длинный стол и открытый камин, на одной стороне смертная еда: чаши фруктов и стопки лепешек, бутылки оливкового масла, стеклянные кувшины воды. Все для меня. Я откупориваю кувшин, собираюсь выпить, но он ускользает из моих рук. Аид появляется из воздуха и ловит его. — Здравствуй, — говорит он, протягивая мне кувшин. Я качаю головой и прижимаю ладонь к груди. — Не делай так. — Извиняюсь, — он опускает кувшин. — Привет, — говорю я, сердце снова бьется нормально. — Как давно ты тут был? — Какое-то время, — уклоняется он. — С тех пор, как я тут? — он медлит, потом кивает. Я не удивлена. — Почему ты не сказал, что был тут? — Я сказал, что не буду манипулировать тобой, но кувшин… — он замолкает. Что-то трепещет в моей груди. — Спасибо за это. И, раз я теперь тебя вижу, ты можешь показать мне замок. Я уже видела часть пустых комнат и стен без окон, но я уверена, что их куда больше. Он моргает, и я вдруг ощущаю себя неловко и грубо, оскорбляя его дом в лицо. — Шучу. Отчасти. Ты не обязан. Я не должна была… — Я бы с радостью. Я сгибаю локоть и протягиваю к нему. — Тогда идем? Он странно смотрит на меня, потом берет меня за руку. — Это кухня, — говорит он. — Вижу. — Тут минимализм. Я смотрю на него краем глаза. Он пошутил? — Скажи, что ты хотела бы тут? — спрашивает он. Я медленно поворачиваюсь, ведя его за собой. — Стулья для стола. — Сколько? — Хотя бы три. Я порой буду звать Гермеса на ужин. Аид не смотрит на меня, три стула появляются у стола. — Я слышал. — Это можно? — спрашиваю я, вдруг неуверенная. — Можно, — говорит он, и слово звучит странно от него. — Чего еще ты хочешь? Я озираюсь. Нам не нужен холодильник, но печь или плита были бы хороши. Вряд ли мне нужна смертная еда, но я хочу этого. Полки для посуды. Посуда. Свечи. Ваза. Я говорю ему все это, и он серьезно кивает на каждую просьбу, хотя я просто говорю все, что приходит в голову. Я не знаю, как строить дом. Как жить в таком доме. Мы выходим из кухни, и я веду его в гостиную. — Не обязательно делать это сейчас, — говорю я. — Но нам нужны диваны. Уютные. По одному на каждого. И один для гостей. — Гермес? — догадывается он. — Да. Может, другие. Он в панике, и я нежно веду его по комнате. — Окна, прошу. Я буду создавать сад, нам будет на что смотреть. Стеллажи книг. — У меня мало времени для чтения. — У всех так, но нужно, чтобы они были. — Ясно. — Камин. Может, зеркало над ним. Ковер. Аид останавливается. — Кори. Все это означает, что ты остаешься? Я киваю.