– Вроде бы стреляют там. Значит, нам идти сюда… – Игерь неуверенно указал направление, но в этот момент громыхнуло и в другой стороне. – Сюда, туда, – сердито топнула ногой. – Везде опасно. Озера, треклятые насекомые, многоножки, червь, зияния. – Перечисляла автоматически, все мысли были лишь об одном: куда бежать? Пытаться пробиться к Кину? Безрассудство! Стать обузой, добавив ему проблем. К приземлившимся военным? Тоже спорно. Так наивно я к появлению преследователей не относилась и истинными масштабами эксперимента над эдаити была впечатлена – раз уж следом за ними на планету явился такой «хвост»… Проклятье, как же поступить?! – Мы должны попытаться вернуться в долину, – наконец приняла решение, осматривая песок под ногами в надежде отыскать наши следы. – Троя, ты спятила? – Игерь схватил меня за руку. Причем так решительно, словно готов был тащить меня волоком в нужном направлении. – Щег говорил, кто-то приближается, – напомнила, пытаясь деликатно освободить свое запястье. Но в душе была готова врезать штурману как следует. – Точно наши! – возликовал он. – Иначе эти монстры так не улепетывали бы. Как крысы по норам. Ха! Зияние… В гробу я видел их фокусы. – Это не фокусы, – огрызнулась, – Я там сама была. – Будь счастлива, что вернулась! – Безапелляционность Игеря поражала: вот кто не испытывал сомнений, твердо стоя на своем. – Может, это вообще какой-нибудь гипноз! Впрочем, неважно. Одно лишь имеет значение – в это дьявольское место прилетели наши. Могла ты такое представить несколько дней назад? Признайся, потеряла уже веру?! Пришлось кивнуть: штурман попал в точку. – А они прилетели! Это наш шанс, мы вернемся домой! Только подумай об этом! Наша прежняя жизнь вернется. Моя уловка удалась! Сам не верю, что хватило смекалки и навыков переиграть амиотов! – Игеря распирало от самодовольства. – Они смотрели на меня, как на ходячие консервы, а я устроил им западню! – Или сам себя в нее загнал, – буркнула себе под нос, оставив попытки переубедить штурмана. Пора было разобраться в ускользнувших от внимания деталях. – Ты где клинок достал? – Нашел в контейнере, когда искал аптечку. И прихватил вместе с передатчиком. – Каким передатчиком?.. – запнулась, начиная прозревать. И небезосновательно. Ответ Игеря полностью подтвердил мои догадки. – Дальней связи. Отправил сигнал, когда вы в зиянии пропали, а амиоты отвлеклись и за мной не смотрели. Вот почему нас так быстро обнаружили! Ошеломленная откровениями мужчины, я отвернулась и замерла, заметив движение в просветах между кристаллами. Хищник? Или… Военные? Судьба вновь сделала выбор за меня, воссоединив с теми, о встрече с кем я уже не просила. На поляну выступили десантники. Не узнать фигуры в защитной экипировке было невозможно. Направленные на нас бластеры заставили сглотнуть и просипеть: – Не стреляйте, – голос подвел, пришлось прокашляться. Зато Игерь на него среагировал и радостно развернулся навстречу прибывшим. – Я же говорил! Они нас… – и поперхнулся, наткнувшись взглядом на ствол бластера – десантники держали нас на прицеле. Даже издали было видно, что предохранители отключены, а уровень заряда выставлен такой, что одного выстрела хватит, чтобы бронетанк разнести в клочья. А уж от нас вообще ничего не останется. – Не стреляйте! Мы же свои! – закончил штурман испуганно, срываясь на фальцет. – Оружие бросить! – заорал усиленный динамиками голос взводного. – Лечь на землю! Руки за голову! – Какое еще оружие? – опешил Игерь, растерянно хлопая глазами. Идиот… Вырвав из-за пояса штурмана клинок, бросила его к ногам десантника. С силой рванула мужчину вниз, заставляя выполнить приказ и молясь, чтобы не вздумал сейчас качать права или рассуждать о сопричастности. Не в том мы положении… Лежа на песке и чувствуя, как чужие ладони меня обыскивают, ощупывая тело, умоляла себя не паниковать. Ощутив рывок, поднявший на ноги, нажим, заставивший опустить руки вниз, и усилие, заводящее их за спину, чтобы надеть наручники, – уговаривала себя потерпеть. Получив бесцеремонный толчок в спину, зашагала следом за одним из десантников, надеялась на… На что? Какие у нас перспективы? Как ни крути, для военных мы оба – дезертиры. Даже если лишь косвенно способствовали побегу и невольно выдали знания и информацию о своих, попав в плен не по своей воле. Я прекрасно знала позицию руководства: если ты попал в лапы противника, обязан сдохнуть. Не сдох, то есть жив, здоров и упитан, – значит, стал сообщником врага. Нас могут обвинить в содействии противнику, и церемониться никто не станет. Мы – лишние свидетели. Хотя остается вариант, что нас могут счесть полезными, ведь за время, проведенное с эдаити, мы немало о них узнали. Другой вопрос: хочу ли я сообщать эту информацию военным, прекрасно понимая, что они будут настойчиво искать уязвимые места эдаити. Слабости Кина… Хочу ли возмездия? Расплаты за пережитое?.. Нет! Узнав эдаити лучше, я пересмотрела отношение к мести. – Не дрейфь, Троя, прорвемся, – негромко, но внятно заявил штурман, шагающий позади меня. Фыркнула презрительно: вот уж наивный оптимист. Кто бы говорил?! Он же штатский, пусть и рукастый! Транспортник, на котором Игерь летал всю жизнь, занимался снабжением. Оттого и заблуждения, что нас примут с распростертыми объятиями. Уж я-то лучше знаю свое начальство и внутренний регламент. – Не болтать! – заорал, ударяя в спину прикладом, один из десантников, видимо, решив, что пленные ведут себя неподобающе. По инерции ускоряясь, больше с Игерем не разговаривала. Но думать мне никто запретить не мог. Штурман сказал, что использовал передатчик. Странно… Портативные радиостанции не настолько мощны, чтобы достичь других звездных систем. Максимум – сработает в пределах пары астрономических единиц. Получается, военные были где-то рядом? Упорно выискивали сбежавших? А Игерь ускорил их появление и упростил задачу поиска на планете, указав точное место приземления. Видимо, не совсем точное, потому что оно оказалось с другой стороны леса, я узнала местность, куда нас привели. Ровное пространство с мягкими приземистыми кристаллами-травой. На горизонте выразительно вздымались горы, одна из которых едва не свела меня с ума запахами еды. С противоположной стороны невнятной полосой уходило вдаль оранжевое болото. В этом месте была первая стоянка эдаити. Сейчас же здесь раскинулся другой лагерь. Военный. И такая знакомая организация тыловой территории! По периметру пространства шесть огромных кораблей-транспортников, их устремленные в небо носы раскрыты, как лепестки цветка, а из сердцевин поднимались вертикальные столбы – преобразователи энергии. Генерируемое силовое поле, почти прозрачное, но переливающееся радужными разводами, мерно дрожало и накрывало собой лагерь. Защита… Защита, которую то и дело разрывали, проходя сквозь нее, возвращающиеся в лагерь десантники. Сбрасывали оружие в специальный контейнер и отправлялись на импровизированный плац – место отдыха и тренировок. Эту же защиту прорывали и влетающие в лагерь штурмовые корабли. Я насчитала семь, стоящих в отдалении, и еще три успели приземлиться, пока нас вели к «штабу», большому быстро собираемому походному армейскому модулю, окруженному более мелкими. – Так… Кто тут у нас? Сидящий за столом и тем не менее заметно возвышавшийся над ним худощавый офицер в фиолетовой форме СКР, приспустив очки, придирчиво осмотрел сначала меня, затем Игеря. Я невольно вздрогнула. СКР – служба космической разведки, и, насколько мне известно, ее сотрудники никогда не покидают своих кораблей. Не высаживаются на планеты, предпочитая для большей мобильности жить в космосе, а действовать и получать информацию чужими руками. Вывод прост – амиоты, то есть эдаити, оказались настолько важны, что специалисты СКР решили пренебречь собственными правилами. Стало жутко. – Рядовая в запасе Троя Флэш. Третий взвод шестого резервного подразделения «Стигма», – коротко отчеканила по уставу, но, получив очередной удар прикладом в спину от своего конвоира и заметив соответствующие нашивки на рукавах формы, спешно добавила: – Господин полковник. – Э-э… Игерь Сержевич Ям. Механик и резервный штурман грузового транспортника «Перепелка-2», – покосившись на меня, куда менее четко выдал спутник. – Любопытно… – бесцветные глаза офицера спрятались за толстыми линзами, а взгляд опустился на разложенные на столе инфомодули. Тонкие пальцы скользнули по ним, или отыскивая определенный, или пытаясь отвлечь наше внимание, пока мужчина принимал какое-то решение. Больше всего я боялась, что Игеря начнут допрашивать отдельно от меня и первым! Он же такого наговорит, что потом сам рад не будет. Мои попытки хоть как-то объяснить наши действия уже не будут иметь принципиального значения! Как назло, именно это и произошло. Спустя пару минут по приказу тощего начальства, так и не сняв наручники, меня увели в соседнюю палатку. Стояла она практически вплотную к штабу, и потому крики и поначалу гневный, а затем жалобный голос Игеря я прекрасно слышала. И прекрасно осознавала – методы влияния на степень разговорчивости мужчины не ограничиваются психологическим давлением. В ход идет и физическое воздействие. Однако я даже не предполагала, насколько сильное… Когда мне приказали выйти из палатки, чтобы отвести в штаб, Игеря как раз оттуда вывели. Вернее, выволокли под мышки практически безвольное тело. «Практически» – потому что голову он все же поднял, чтобы посмотреть на меня. Мужчина выглядел жалким, взгляд его отражал страдание и чувство вины в равной степени. Синяк на всю левую щеку, заплывший глаз, содранный по пояс скафандр и выразительные ярко-красные полосы на спине – все это рассказало о допросе куда больше полного боли и отчаяния взгляда штурмана. Зато я хотя бы оказалась готовой. Увы, военные оправдали мои наихудшие ожидания: ни намека, что в нас видят спасенных из неволи соплеменников. Хотя, конечно, ни уровня боли, ни обиды на своих это не уменьшило, скорее притупило ощущения. Все вдруг стало безразлично. Всматриваясь в лицо представителя разведки с невыразительным рыбьим взглядом, не могла отделаться от ощущения, что все происходит не на самом деле. Не со мной. Словно фильм смотрю. Одичала ли я за время, проведенное в плену у Кина, утратив навыки сосуществования с представителями своей цивилизации? Или из-за стремительности событий и перемен схожу с ума, а неверие – защитная реакция сознания? В чем бы ни была причина отрешенности от реалий происходящего, мысленно я больше переживала о состоянии Кина, чем о своих перспективах. Оттого и не сразу сосредоточилась на заданных негромким тоном вопросах, не сразу отреагировала на поток «неопровержимых» заявлений, красноречиво иллюстрирующих позицию «спасителей». Получила пощечину. И еще одну, вновь не успев внятно ответить на вопрос. В праве на заторможенность по причине пережитого мне тоже отказали, от души дернув за плечо. Кажется, вывих. И вновь внимание парадоксальным образом сконцентрировалось на незначительных деталях. Грязно. Цвет стен серый, будничный, на этом фоне Капли свежей крови на полу смотрятся так ярко. Интересно, из носа брызнуло или губы уже кровоточат? Разведчик повысил голос, рявкнув: – И как ощущения? Когда так запросто предаешь своих? Очередная хлесткая пощечина. Громкий звук вкупе с болезненным ударом привели к нужному результату – я начала вслушиваться в слова. Тут мои мысли никто прочесть не мог… – Этот амиот действительно привязался к тебе? – Короткий удар под дых, от которого потемнело в глазах и перехватило дыхание. – Почему он именно тебя не убил? Скручивающее движение, выламывающее запястье. Как же больно… «Свои» сыпали вопросами, приправляя их жесткой демонстрацией физического превосходства, не оставляя мне шанса ответить. Замедленная реакция моего сознания, которое словно заново училось выражать мысли, проговаривая их вслух, не позволяла действовать в одном с ними темпе. – Кто еще выжил? – Болевой прием, после которого хотелось завыть волком. Граш-ш-ш! Сколько же можно?.. – У них есть слабые места?