Он прав. Вокруг неизвестная патогенная микрофлора, любые открытые раны могут быть смертельно опасными. – Пожалуйста… – Надеясь, что взгляд передает мольбу, подняла глаза на Седьмого. – Игерю нужна аптечка. Это коробка с медикаментами в одном из контейнеров. Медикаменты – это лекарства. Помнишь, мы брали на корабле?.. – Запнулась. Вряд ли он понимает. Мысленно представила царапину, которую покрывают заживляющим кремом, и она исчезает. – Раны. Их необходимо обработать. – С небольшой заминкой амиот кивнул, явно усвоил этот жест согласия, переняв его из наших со штурманом редких разговоров. – Спасибо… Я испытала облегчение, когда Игерь доковылял до контейнера, а один из амиотов помог снять крышку. Намеревалась было встать и помочь штурману, но сытость лишь добавила вялости, двигаться не хотелось. В конце концов, он же мужчина, может сам о себе позаботиться. Сквозь мутнеющий от сонливости взгляд я какое-то время смотрела, как Игерь роется в контейнере, потом прикрыла глаза и, завалившись на бок словно дикарка, заснула прямо на земле. Что происходит вокруг, какие угрозы наступают на пятки – не волновало. Мое тело израсходовало все силы и нуждалось в отдыхе. Глава шестая Привал Кин Многое изменилось… Я испытывал практически осязаемую потребность во всем разобраться. Словно само мое тело требовало ясного и конкретного объяснения, подстегивая меня ощущением нарастающего в груди и животе напряжения. День принес множество неясностей. Причем та, что казалась главной, вовсе не была связана с этим местом, тут все как раз понятно: физический мир лишь формами воплощения отличается от нашего родного. Что касается энергии, то она везде одинаково перетекает от одного объекта к другому. Так что мы с легкостью сможем здесь освоиться. Но Троя… Она никак не вписывалась в понятную мне модель существования. Добыча совершала иррациональные поступки. И именно их значение я желал понять сильнее всего остального. Наблюдая, как женщина сначала торопливо, а затем все медленнее пережевывает пищу, не терял из виду и второго пленника. Так и не присевший для отдыха, он ругался и требовал… Аптечку? В мыслях Трои явственно увидел знакомый образ флакона, содержимое которого помогало заживлять раны. Подобные повреждения у штурмана нас не беспокоили, этот пленный в принципе бесполезен. Не имеет значения, отчего он погибнет. Но если для него есть возможность оставаться в живых как можно дольше, то это в первую очередь несомненный плюс для нас – Игерь отличный материал для экспериментов с окружающим миром. Сегодня я в этом наглядно убедился. «Дайте ему то, что просит, – бросил собратьям. – Шох! Контролируй его, будь рядом». Так пленник избежит воздействия ультразвука, насекомых и хищников, что могут появиться позже. На нас все это не действует – доставшиеся нам тела неуязвимые и стойкие, поэтому на основе результатов влияния на них окружающей среды сложно делать правильные выводы. Значит, имеет смысл сохранить того, на ком это воздействие проявляется явственно. Троя? Кинул на нее быстрый взгляд – глаза женщины почти закрыты. Сделать подопытной мою добычу? Нет! Игерь в этом качестве куда предпочтительнее! Я уже оценил возможность испытывать на нем неизвестное. И это принесло неожиданные результаты. Поведение Трои изменилось. Ее действия спровоцировали новую реакцию моего тела. Пока непонятную, но впечатляюще мощную, полностью дестабилизирующую меня на некоторое время. Это и опасно, и интересно одновременно. И я обязательно повторю удивительный опыт с прикосновениями. Как выяснилось, они во многом зависят от того, какой частью материальных оболочек и с кем соприкасаться. В этом я разберусь, а пока… «Щег так и не нашелся», – одновременно со мной подвел итог Орш. Поиски собрата и были основной целью сегодняшнего перехода. Те из нас, кому не достались «глухие» женские оболочки, неизменно чувствовали его где-то рядом. Поэтому точного направления движения не было. Мы просто бродили среди кристаллических зарослей, пытаясь определить, где ощущение близости собрата было бы максимальным. Однако оно словно перемещалось вместе с нами, то отдаляясь, то приближаясь. Дважды мне казалось, что мы в шаге друг от друга, но, когда я делал этот шаг, ощущение присутствия пропадало – Щег снова становился размытым отголоском своей сущности. Явление непонятное, но мы знали точно – не уйдем, пока не познаем его суть, а судьба собрата не станет ясной. «Он жив! Значит, мы сумеем найти его». Помогая другим эдаити разместиться на поляне, периодически поглядывал на Трою. Она свернулась в комочек и ворочалась с боку на бок. Ей холодно? Жестко? «Орш, – воззвал к собрату, – во время полета Троя советовала тебе что-то для Риш. Чтобы успокоить и позволить отдохнуть. Что?..» «Подстилку!» – сразу откликнулся он, словно сам думал о том же… В наш беззвучный мысленный разговор вмешалось шумное сопение: – Дикари! Людоеды! Они что, думают, я стану сырым мясом питаться? Да и чье мясо-то? Всякую гадость в рот тащить?! Нет бы прежде просветить его в пищевом анализаторе… Должен же быть хотя бы один в комплекте с корабельными пищевыми пайками? И если съедобно, надо костерок развести, запечь… Игерь, сосредоточенно выуживающий что-то из контейнера, бормотал едва слышно, но для нас его голос звучал отчетливо и громко. Мы внимательно прислушивались, недоумевая – чем ему не угодила еда? Отклик наших тел на структуру многоножек был однозначным: в ней нужный для оболочки набор веществ. Что пленник собрался делать с добычей? Для нас, существующих ради поглощения энергии, сама идея о каких-то приготовлениях к процессу питания звучала абсурдно. И непрактично! Сместившись к Игерю, который с небывалым рвением копался уже в третьем контейнере, заглянул поверх плеча. Он вздрогнул. – Э-э-э… ничего, я уже все почти нашел… Побагровев, штурман суетливо прижал к себе стопку каких-то пластин в прозрачной упаковке, а черную коробочку с цифровым экраном и вовсе поспешно сунул за полу скафандра. – Зачем это? – Я ткнул пальцем в упаковку в его руках. Искреннего интереса не было, но испуг пленника выглядел впечатляюще. – Т-термиче… – начал он и запнулся, – термические горючие пластины. Чтобы… – Сглотнул, перевел взгляд на конечность местного хищника, предложенную ему для питания, а теперь лежащую на крышке контейнера. – Чтобы мясо приготовить. Я проверил, оно съедобно. – Съедобно? – клацнул зубами. Вплотную приблизился к вмиг побелевшему пленнику. Не стоит ему забывать, что и он для нас сгодится в этом качестве! – Если поджарить… – Как это действует? – Я снова ткнул пальцем в плоские диски. Если уж мы прихватили с собой все, что удалось спасти с корабля, следует узнать его практическое применение. – Запал поджигает горючее, – растерянно пробормотал Игерь. – Еще замедлитель срабатывает… Я не химик, мне проще показать, чем объяснить. – Показывай. Трясущимися руками он разорвал упаковку и вытащил верхнюю круглую пластину. Отложив остальные в сторону, присел, разровнял ладонью песок под ногами и аккуратно разместил на нем непонятный предмет. Ухватив пальцами тонкий шнур, выступающий из центра, резко дернул вверх. Место контакта полыхнуло огненным росчерком, выбрасывая волну тепла и плазмы. Раздался вскрик не ожидавшего вспышки Риша. Это было так похоже на взрывы, которыми военные осыпали транспортник, чтобы нас уничтожить, что я не рассуждая бросился к губительной субстанции. Схватив за горло, рванул Игеря вверх, ногой затаптывая пластину в песок и уничтожая источник разрушительной угрозы. – Решил нас истребить? – прошипел прежде, чем вырваться сутью эдаити из оболочки и поглотить замышляющего подлость пленника. Но мужчина яростно замолотил по воздуху руками и так замотал головой, словно настали последние секунды жизни. Выпучив глаза в бессильных попытках вырваться, просипел: – Это не то, что вы подумали! Это не опасно! Помедлив, все же отпустил его. Пока! Любопытство пересилило – другие эдаити тоже наблюдали за происходящим. Тяжело дыша, Игерь рухнул на песок. Отыскал глазами растоптанную пластину, от которой остались лишь фрагменты. Бросил на меня полный ужаса взгляд и потянулся к упаковке. Дрожащая рука. Рывок. Вспышка. Пластину снова охватил огонь, но на этот раз я сдержал порыв, позволив Игерю продолжить. Схватив кусок многоножки, он осторожно положил его на раскалившийся диск. Орш, стоявший с наветренной стороны за спиной пленника и подобно мне подскочивший с намерением его уничтожить, с интересом потянул воздух носом. – Надо подождать, – сообщил штурман, когда я заинтригованно присел рядом, присматриваясь к тому, как обугливается и потрескивает кожа на лапе многоножки. Запах, первоначально тревожащий, навязывающий воспоминания об оружии, вскоре сменился совершенно иным. И чем дольше питательная материя нагревалась, тем более сочным и насыщенным становился аромат. Аппетитным в той же степени, в какой и выросты в нишах-ловушках живой горы, но без доводящего до безумия дурмана. Даже спавшая Троя зашевелилась и приподнялась, принюхиваясь и осматриваясь. – Хватит, наверное, – с долей неуверенности пробормотал Игерь, которому было неуютно в эпицентре нашего внимания. Натянув край рукава куртки на ладонь, он схватил совершенно видоизменившуюся конечность и вытащил из огня. – Горячая… – зашипел, торопливо поднимаясь, чтобы скорее положить еду на крышку ближайшего контейнера. Посмотреть на процесс приготовления подошли и другие эдаити и с тем же интересом, что и я, изучали трансформировавшуюся под влиянием высокой температуры материальную еду. Зачем делать это? Не проще ли употребить ее в первоначальном виде? Есть ли преимущества или какой-то еще смысл в таких манипуляциях? По ощущениям пища осталась сьедобной, пусть и изменившей первоначальную структуру, но привлекательность ее для оболочки на порядок повысилась. Все мы вдруг осознали, что рот наполнился жидкостью, призванной стимулировать процесс питания. Любопытное явление… Штурман тоже сглатывал эту жидкость, с вожделением обоняя притягательный аромат. Питаться под прицелом наших взглядов ему было неуютно, но голод и пробудившийся аппетит пересилили. Отодрав жесткий обуглившийся верхний слой, Игерь обнажил матово-белую волокнистую субстанцию, усилив сочный аромат. Оторвал кусок и торопливо отправил в рот. Лицо мужчины при этом выражало удовольствие. «Такая обожженная еда для материальных предпочтительнее», – сделал я очевидный вывод. Это стало значимой информацией. Запасы пищи с корабля практически иссякли, а до шишек не всегда можно будет добраться, если мы уйдем от живой горы. Чем тогда кормить мою добычу? Но прежде нужно попробовать самому! Ждать не стал, протянул руку и забрал с контейнера видоизменившуюся еду. Под пристальным жадным взглядом нервно дожевывающего свою порцию штурмана оторвал такую же полоску. Надкусил, на миг замерев, анализируя впечатления вкусовых рецепторов оболочки: безопасно, вкусно, допустимо. Передав поджаренную лапу Оршу, вытащил из второго контейнера кусок толстой ткани и с остатками горячей еды направился к недоумевающе хлопающей глазами Трое. – Ешь, – присев рядом, протянул ей… «Жареное мясо?» Добыча активно задвигала носом, а в ее мыслях так четко и образно отразилось название, что я удовлетворенно кивнул – точное и конкретное обозначение. Все же необычайно удачно, что с нами оказалась именно Троя, ведь мыслей других пленных я не слышал. А как-то называть все эти новшества материального мира нам необходимо даже между собой. Троя, прикрыв глаза и слегка покачиваясь от усталости, бездумно жевала, я наблюдал за ней и одновременно держал в поле зрения то, что происходило вокруг. Игерь забился в щель между большими контейнерами и злобно следил за процессом дележки. От пожаренной им ноги уже ничего не осталось – Орш, демонстрируя присущую ему практичность, предусмотрительно разделил мясо на части, позволив попробовать всем желающим. Интерес к модифицированной еде, подстегнутый аппетитным ароматом, пробудился у многих. В том числе и у обитателей «глухих» женских оболочек: не способные воспринять наши образные впечатления, они оглядывались на Игеря, явственно принюхиваясь. – Жареное мясо, – подхватив ретранслированное мною обозначение, Орш предложил новинку Ришу, – попробуй. – И заботливо предупредил: – Горячее! Предпочтение, оказанное собрату, было понятно каждому: мы продолжали надеяться, что сможем выявить фактор, что позволит совершенствовать женские тела. Довести до общего уровня мысленного восприятия. Что, если это зависит от качества потребляемой пищи?