Бросив на нас угрюмый взгляд, Игерь отошел в сторону и остановился возле ближайшего распотрошенного контейнера, который ранее гипнотизировал взглядом. Мысли о том, зачем он там топчется, пока амиоты массово навьючивают на себя нехитрый скарб, у меня не возникло. Наверняка надеется отыскать еду из числа корабельных пайков. Штурман так долго мялся на месте, озираясь по сторонам, что в итоге один из амиотов оттолкнул пленника. Небрежно запихнул рассыпавшееся содержимое обратно в контейнер и легко вскинул его на плечо. По незримой команде все синхронно двинулись вперед, и это меня поразило. Спустя всего лишь несколько сумасшедших дней с побега со станции монстры, попавшие на борт звездолета на руках собратьев, уже шли уверенно и самостоятельно! «Та самая…» – невольно отметила амиотку, ставшую причиной конфликта между ее собратьями в первые часы полета. Вплотную за ней двигался еще один из знакомых амиотов – он чаще других оказывался рядом с моим похитителем. «Надо как-то назвать их», – размышляла я, бочком просачиваясь между двумя высокими кристаллами. Ребристые грани этих колоссов оказались острыми. И я бы давно порезала защитный материал скафандра, если бы на плечо вовремя не опускалась направляющая рука Седьмого. В первый раз, напугав прикосновением до икоты, он, вероятно, счел мою реакцию забавной, поскольку затем регулярно повторял этот маневр, уверенно координируя действия моего тела в опасные, с его точки зрения, моменты. Опасаться было чего: больше всего этот лес напоминал мне механизм мясорубки, где окаменелым исполинам-кристаллам отводилась роль ножей, либо громадные акульи зубы. Для преодоления этих зарослей требовалась концентрация – все внимание уходило на изучение поверхности под ногами и рядом с телом, чтобы избежать соприкосновения с острыми, как лезвия, гранями. – Орш, – вдруг произнес Седьмой. – Обозначение, – пояснил, указав рукой на мужчину, что шел по пятам за амиоткой. И, чуть помедлив под моим озадаченным взглядом, перевел руку на нее. – Риш. – Затем на меня. – Троя. Это их имена! Риш – амиотка. Жуткий тип, который ее отвоевал и теперь явно опекает, – Орш. Я кивнула, запоминая, и проявила понятное любопытство: – А ты? Обозначение? Надо поддерживать любые доброжелательные порывы. Почему-то казалось, так амиоту будет сложнее просто взять и убить меня. – Кин, – очередное короткое заявление от устрашающего мужчины. При этом он легонько подтолкнул меня в плечо. – Троя идти. Спешно шагнула вперед и тут же снова замерла, остановленная ладонью Седьмого. Подняв взгляд, сообразила, что проморгала свисающий сверху острый отросток. И быть бы моей голове пробитой, если бы не молниеносная реакция амиота. – Дьявольские столбы! – гневный вскрик Игеря позади заставил обернуться и вытянуть шею, чтобы из-за необъятной фигуры Седьмого увидеть штурмана. Он шел едва ли не последним. Собственно, казалось, амиотам вообще безразлично, следует за ними пленник или остался на опушке. Но, разумно рассудив, что одному здесь не выжить, Игерь зашагал за всеми. Только никто и не думал вовремя останавливать его, оберегая от травм. Оттого он неустанно ругался, налетая на местную флору. Однако именно благодаря своему любопытству, оглянувшись на штурмана, я неожиданно поймала взглядом других персонажей – Орша и Риш, что двигались рядом. Риш уже не заваливалась беспомощно на бок, как поначалу, но смотрелась все еще неуклюже. Особенно на фоне своего ловкого и стремительного спутника. Момент, когда он с неуловимой скоростью втиснул ладонь между ее щекой и острым стволом, я и зацепила. Глубокий порез, мгновенно набухший кровью, поразил куда меньше, чем потрясенно уставившаяся друг на друга парочка. Они замерли, всматриваясь в лица, ладонь Орша по-прежнему прижималась к щеке Риш. Казалось, оба дышать перестали, а потом… амиотка как-то медленно и неумело, словно в жизни этого не делала, подняла обе руки и обхватила ладонь своего защитника. Нежность?! В ее взгляде, осторожном прикосновении было что-то, так похожее на ласку, что я опешила. Отрезвило, напомнив, за кем наблюдаю, лишь осознание, что полученный Оршем порез успел за эти мгновения затянуться. Я схожу с ума, раз предполагаю подобное у монстров! Подумала – и тут же, испугавшись, что Седьмой уловит, лихорадочно попыталась занять свои мысли чем-то нейтральным. Да вот хоть бы освещением – густые острогранные заросли легко приглушали голубоватое свечение местного солнца. – Иди, – словно намеренно напомнил о себе мой похититель, потянув за руку. Отвела взгляд от остолбеневший парочки, сосредоточиваясь на том, кто незаметно проскользнул мимо меня, пока я глазела на Орша и Риш. И теперь тянул за собой, вынуждая двигаться. Это было разумным напоминанием, но почему он взял меня за руку?! Кажется, впервые поступил так по-человечески. Таскание меня под мышкой не в счет. Растерявшись и забыв и об Игере, и о романтичной парочке амиотов, я бездумно брела вперед, полностью положившись на «рулевого». Как давно мы уже идем? По ощущениям казалось, что несколько часов – ноги изрядно гудели, глаза слезились от сухости воздуха и необходимости постоянно смотреть вперед. Мысль оборвалась – я клюнула носом мужскую спину. Обнаженную, ведь рубашку в дополнение к армейским брюкам Седьмой накинуть так и не удосужился. Едва не упала, когда он резко замер. Удержалась на ногах лишь потому, что амиот рванул меня к себе и прижал к груди. Сердце от неожиданности бешено заколотилось. Почему мы остановились? Что он делает?! Боковым зрением заметила – замерли и другие, шедшие рядом и впереди. Игерь, наконец догнавший всех, тоже застыл, вытягивая шею в попытке рассмотреть причину задержки. Я тоже попыталась углядеть препятствие, оказавшееся на нашем пути. Очередная странность? Присмотрелась в надежде отождествить неведомое нечто с чем-нибудь знакомым. Словно оттого, что я дам этому название, мне станет проще. Мысленно засмеялась. Наивная! Разве так бывает на планете, где все незнакомо и пугающе опасно! – Станет, – вновь в унисон моим мыслям проурчал Седьмой. – Нужно. Всем. Невольно вздрогнув от подобной прозорливости, взглядом по-прежнему изучала то ли новую форму жизни, то ли необычное природное образование. Увиденное впечатляло. Большая поляна, на границе с которой остановились амиоты, полностью свободная от кристаллов – ни «деревьев», ни «травы», – казалась гладкой, как зеркало или поверхность ртути. Нарушало гармонию идеальной ровности лишь невысокое вспучивание в ее центре. Словно в жидкость что-то бросили, и поднявшаяся волна навеки застыла в момент движения. Я бы и рада была сделать какое-то предположение, но увы, в сознании ассоциаций не возникло. Оставалось непонятным, жидкое это или твердое – никто из амиотов границу желтого песка и серебряной поверхности не пересекал. «Вот если бы потрогать… Хотя нет, вдруг эта штука опасна? Швырнуть туда что-то для начала? Что-то ненужное… Да вот хоть горсть песка». Мысль о попытке исследовать очередное местное нечто еще не успела оформиться в голове, как рука Седьмого уже отодвинула меня в сторону, ровнехонько под крыло спутника Риш, которую тот придерживал за локоток. Возможно, упреждая этим вероятность ее крена в гипотетически опасном направлении? Теперь Орш свободной рукой сжал и мое предплечье. Видимая легкость прикосновения не могла обмануть – я осознавала, что меня, выражаясь языком профессионального вояки, зафиксировали на месте. Но почему?.. Ответ пришел молниеносно, как и все, что делали амиоты. Мимо, накрывая ужасной догадкой, в буквальном смысле просвистело тело Игеря. Взмыв по дуге, словно камень, выпущенный из пращи, штурман эффектно рухнул вниз. Аккурат в застывшее зеркальное озеро. Какие же проклятия он при этом изрыгал… Испытав шок, даже не осознавая, я начала верещать, но, глянув на лицо Седьмого, который и отправил Игеря в неизвестность, умолкла. Уголки его губ едва приметно поднялись. Я бы голову в заклад отдала – амиот был сверх меры доволен собой. – Нашел ненужное, – заявил ровным тоном, заставив меня испытать муки совести: штурман пострадал из-за моих идей! – Твари! Чтоб вам всем гореть в аду! – вопил Игерь, буквально разрывая повсеместную тишину этого места. Поверхность, на которую он приземлился, оказалась твердой, как стекло. Скорее, лед. Потому как еще и скользкой – шипя и ругаясь, мужчина попытался встать, но тут же вновь упал. Еще одна попытка – и снова падение. В итоге, призывая на головы амиотов все мыслимые и немыслимые кары, он пополз обратно на четвереньках. Игеря трясло как в лихорадке, испугался до одури. Впрочем, я сама дрожала, умоляя провидение позволить ему выбраться. Но Провидению сегодня было не до богом забытой планетки. И не до мучений, уготованных землянину чудовищами. Зеркальная поверхность вздрогнула. По ней прошла рябь, затем края озерца приподнялись и всколыхнулись, скинув Игеря назад, ближе к центру. Новая встряска – и он уже совсем рядом с… Я похолодела от ужаса, увидев, во что превратилось прежде бесформенное возвышение – вместо него появилась воронка с хищно мечущимися в ее недрах выростами, похожими на языки. Они лишь усилили ассоциацию с разверзшейся гигантской пастью хищника, что жаждал втянуть в себя попавшуюся на уловку безмятежности добычу. Видимо, узрев и осознав то же самое, Игерь завопил и суматошно заскреб руками и ногами по скользкой поверхности. Отчаянное желание спастись заставляло его рваться на свободу. Трепыхаться до последнего, на пределе сил стремиться к нам, лишь сильнее увязая, все ближе соскальзывая к краю бездны… Его крики ошпарили мои чувства реальной болью – мука, агония страха, какой-то животный безумный ужас звучали в них. Терпеть это было невозможно. Словно я сама сейчас погибала, извиваясь и обессиливая в неведомой пасти. Но амиоты стояли как ни в чем не бывало, наблюдая за происходящим со спокойствием и проблесками легкого интереса в глазах. Значит, спасать штурмана никто не будет. Действия шли от сердца, разумом я и не пыталась осмыслить происходящее, просчитать свои шансы. Короткий рывок, стремительный прогиб – поднырнула под руку Орша, освобождаясь от его хватки. Было бы время, оценила бы секундную заминку амиота, он же мог легко воспрепятствовать мне, но не стал, позволив подскочить к Седьмому. Толку впиваться ногтями в это жилистое и прочное серокожее тело не было, но я все равно вцепилась ногтями в руку своего похитителя и завопила, захлебываясь истерикой и собственной болью: – Кин! Кин! Умоляю! Спасите его! Он же живой! Крик мой разнесся над чуждым лесом, вторя слабеющим хрипам Игеря. Осознавала ли я в этот миг, что делаю? Вряд ли. Думала ли о том, кого позволяю себе трясти, вцепившись в плечи? Что сама нахожусь рядом с тем, кто, подобно неведомой пасти, способен осушить меня за секунды и не поперхнуться? – Черт с вами, лучше просто убейте его! Убейте! Сами! Слышишь меня?! Орала так, что связки звенели от боли, а в ноздрях зазмеился аромат спекшейся крови. сжатые в кулаки руки вновь и вновь молотили по непрошибаемой груди монстра, не причиняя ему никакого вреда. Подобно Игерю я билась в агонии, заведомо проигрывая – Седьмой лишь наблюдал, не отступив и на полшага под моим напором. Его голова немного склонилась к плечу, глаза чуть расширились, охватывая всю меня, содрогающуюся от раздирающих сердце эмоций. «Бесполезно, – билась в голове единственная мысль. – Их ничем не проймешь! Игерь обречен». В самые критические моменты мы видим жизнь иначе. Вот и я, словно парящий в воздухе дух, увидела себя со стороны. Маленькую в сравнении с громадным амиотом женщину, бессильную против его непоколебимой бесчувственности. Порыв стал наитием. Я лихорадочно искала хоть что-то – способ его задеть, пронять, достучаться… Подскочив на носочках, из последних сил потянулась вверх. Обхватив шею мужчины, коснулась его губ своими… Поцелуй. И внезапно – целый залп острейших ощущений. Мои губы словно обрели сверхчувствительность. Я будто утратила связь с реальностью, утонув в потоке прокатившегося по телу жара. Так безумно, крышесносно ярко и нестерпимо мучительно… Точно почувствовала амиота от кончиков пальцев до последнего волоска на затылке, ощутила ритм биения его сердца, вкус его потрясения… Стала молнией, что прошлась через все тело мужчины, внезапно развоплотив его на миллионы клеточек, сокрушив… Наверняка это была самая бредовая идея за всю мою жизнь. Самая бессмысленная, но… она сработала. Седьмой пошатнулся и закрыл глаза. Его губы дрогнули, отвечая… – Тро… – жалкий, уже обессиленно-смиренный хриплый вскрик-прощание. Игерь! Очнулась, разом осознав, что ничего не слышу, кроме ударов сердца мужчины рядом. Что забыла даже о цели, ради которой потянулась к нему. К чудовищу, погубившему множество мне подобных! Отшатнувшись, в панике оглянулась вокруг: мир же не перевернулся и небеса не рухнули на мои плечи? Одновременно с моим движением, словно получив незримый приказ, четверо амиотов сбросили на землю свой груз и стремительно метнулись к хищной поляне, без всяких сомнений пересекая границу сжимающегося озерца. Один из них, не притормаживая, подпрыгнул вверх. В момент, когда его ноги оторвались от земли, рука второго амиота крепко ухватила первого за щиколотку. Сам он тоже подпрыгнул, подталкивая дальше первого прыгуна. Тот же маневр повторил третий из них, а четвертый, схватив за ногу своего собрата, остался стоять, упираясь ногами в песок. Немыслимое зрелище! Глаза сами распахнулись шире, а рот приоткрылся: акробатам такое и не снилось. Даже пережитая миг назад чувственная встряска отошла на второй план – я узрела чудо, призванное спасти штурмана. Образовавшаяся цепь из амиотов действительно стала спасением для Игеря – первый, пролетевший дальше всех прыгун схватил жертву за ворот скафандра и рванул на себя. Смазанное движение, похожее на вьющуюся в воздухе веревку из тел, которое я толком не рассмотрела. И вот уже пятеро поднимаются на ноги за пределами опасной поляны. Вернее, четверо амиотов поднимаются, а пятый, Игерь, в шоке от скорости, с которой меняются обстоятельства, силясь поверить в то, что выжил, в ступоре сидит на земле, захлебываясь рваным дыханием. Голова штурмана тряслась, руки и ноги дрожали, плечи ходили ходуном, а лицо отливало даже не бледностью, синюшностью… – Игерь! Ты как?.. Попытку приблизиться к соплеменнику пресек Седьмой. вновь положил ладонь на мое плечо, категорично задавая вектор движения. В противоположном от штурмана направлении. Проговорил спокойно, словно исключительно для меня: – Идти в обход. Его прыткие собратья, подхватив свою ношу, дружно продолжили путь. Деловито, даже буднично, как если бы мгновения назад одному из присутствующих не грозила страшная смерть, а за этим не последовало героическое спасение.