– Потому что идиоты ученые создали их такими! – запальчиво напомнила о реальных обстоятельствах. – И амиоты в этом точно не виноваты. – Троя, я уверен, что в плену мы погибнем. И следующим буду я! – Прекрати паниковать, – поспешила оборвать собрата, догадываясь, что оставшиеся в лагере монстры нас слышат. – Наша задача – держаться к ним ближе и не допускать ссор. Ясно же, что на этой планете безопаснее рядом с ними. А мы с тобой первые земляне, оказавшиеся в таком гиблом месте. Мало того, оставшиеся в живых! Следует сосредоточиться на этом, – продолжила тихо, надеясь, что к штурману вернется способность спокойно рассуждать и он меня услышит. Как скоро появится Седьмой? Возможно, у меня совсем мало времени. – В каком смысле сосредоточиться? – удивился непонятливый собеседник. – Надо собирать информацию! Узнать больше о планете. Вчера, засыпая, я подумала, что неплохо бы начать вести дневник, описывая события и местные явления. В скафандрах есть система фиксации. – Пфф, – почувствовала, как землянин отмахнулся. – Зачем? Эти данные сгинут здесь вместе с нами. Впрочем, – он запнулся, но все же продолжил после небольшой паузы. – Ты наверняка проживешь дольше. Только будешь ли этому рада? – На что ты намекаешь? Штурман снова поднял неприятную тему? Сглотнув, невольно подумала: вчерашние измышления на мой счет для третьего пленника плохо закончились. – Ты же заметила, – Игерь заговорил немного о другом лихорадочным голосом, выдававшим абсолютную убежденность. – Этих их самок… Их меньше! – в темноте он нашарил и судорожно стиснул мою руку, будто желал обратить на свои слова особое внимание. – Пожалуйста, – умоляющим тоном пытаясь вразумить собеседника, и я сжала ладонь мужчины, – не стоит болтать о таком… Ощущение опасности усилилось, мне совершенно не хотелось обсуждать наших пленителей. Повода заподозрить их в сердечности не было, так к чему гневить лихо? Но Игерь словно обезумел, продолжая напрашиваться на проблемы и упорно настаивать на своих выводах. – Их создали с прицелом на размножение, это же очевидно, раз есть женские и мужские особи. Но женских меньше, – шепотом разглагольствовал он, заставив меня посреди стылой от выпавшего снега поляны вспотеть от ужаса. – На всех не хватит. Еще во время полета со всей очевидностью уяснив, что амиоты не осознают причин свойственной нам разнополости, я меньше всего желала просвещать их. И без вчерашних скабрезных намеков военного сама беспокоилась из-за манеры Седьмого держать меня при себе, потому и гасила любые мысли на сей счет, уверившись в его способность слышать невысказанное. Идея, что я могу нравиться этому существу, нравиться как женщина, казалась мне абсурдом. Какие симпатии к еде?! Откуда взяться понятию о симпатии у тех, кто не знаком с самой возможностью чувствовать и испытывать эмоции? Да, им создали тела. Но что такое тело без души? Субстанции, которые ученые вселили в искусственно созданные оболочки, несомненно, разумны, но совершенно бесчувственны. А оболочки очень впечатляющие! Они сбивали с толку, пугая, но и пробуждая некий интерес. Поражали воображение. То, что выдержали эти тела, впечатляло. Амиотов создали неуязвимыми, с массой способностей. И, как совершенно правильно заметил Игерь, одной из них является возможность размножения. Только пусть амиоты никогда об этом не узнают! Радуясь отсутствию Седьмого, невольно оглянулась, забыв о темноте и подспудно желая удостовериться, что он не услышит. – Эй, – спешно перебила штурмана, сообразив, к чему ведет соплеменник. Еще и схватила его ладонь второй рукой, судорожно ее подергав. – Так что насчет наблюдений за планетой? Про ультразвук надо в первую очередь записать. Это фактор, существенно влияющий на нам подобных. Что мы уже знаем? – Отбрось эти бредни, – сердито посоветовал Игерь и, словно не замечая, что делает, накрыл мою руку своей. – Если мы каким-то чудом сможем выжить и добраться до своих, нам достаточно будет сообщить: эта планета – самое гиблое место во вселенной. На этом все! – Добраться до своих? – повторила на автомате, сраженная словами штурмана. Насколько же разные у нас мысли! Я себе думать об этом запретила, еще во время полета решив, что прошлое потеряно навсегда. Отныне оно так же далеко от меня, как эта планета от Земли. Все равно что в другой реальности. Мне казалось, теперь у нас одна задача – приспособиться и выжить здесь. – Должен быть способ! – с убежденностью фанатика зашептал Игерь. – Я тут подумал… – Да заткнись уже! – Не выдержав, оттолкнула мужчину, оборвав на полуслове. Стало страшно, что он просто обезумел! И погибнет прямо сейчас из-за сдавших нервов. – Троя… – Игерь снова подался ко мне и, ткнувшись губами в ухо, упорно пытался что-то прошептать, но я отшатнулась. – Амиот возвращается! О том, кого именно я подразумевала, двух мнений не было. Слова стали попыткой устрашить штурмана, заставить замолчать. Но, уже произнеся завуалированную угрозу, вдруг поняла, что реально ощущаю необъяснимое наитие – Седьмой где-то рядом. На Игеря упоминание о вожаке возымело эффект – он наконец отстранился, застыв в чинной неподвижности, взглядом обшаривая все вокруг: от песчаных окрестностей с вкраплениями разноцветных кристаллов до плотных сплетений ветвей-отростков странного леса. Темнота начала рассеиваться. Тонкая полоска голубого зарева окрасила небо в светлые оттенки. Светлело и вокруг нас – стоянка-лагерь амиотов просматривалась все лучше и лучше. – Голубой гигант восходит, – прищуриваясь от ярких даже сейчас лучей, заметил Игерь. Голос его звучал спокойно, а фраза разумно, и я с облегчением выдохнула. Оставалось надеяться, что остальным амиотам до нас нет дела, и они не особенно прислушивались к перешептываниям пленников. Со всей этой нервотрепкой я даже не оделась толком, лишь максимально укуталась в куртку, сдернутую с товарища по несчастью. Вряд ли амиоты останутся здесь надолго, значит, вероятен новый переход. И лучше, если одежда на мне будет удобной, а не рвано-лоскутной. Может, пока Седьмой не появился из своей вылазки-разведки, мне стоит вернуть Игерю его куртку, обменяв ее на страшным образом освободившуюся одежду? Скосив глаза на демонстративно отдалившегося от меня на пару шагов штурмана, с огромным трудом сдержала рвотный спазм при виде темных и зеленовато-бурых пятен на поверхности его облачения. Уже потерявшая четкость картинка жалких остатков тела прежнего владельца скафандра, буквально вытекших наружу, едва эту куртку распахнул амиот, вновь встала перед глазами. Брр… Малодушие взяло верх. Зато разум сообщил – я точно последняя, кто может осуждать этого парня! Сама бы захлебнулась рвотой, если бы на меня натянули одежду, снятую с трупа. Да еще с такого! Можно ли удивляться лихорадочному возбуждению, что охватило Игеря? Я бы на его месте еще и не такое высказала. Здравомыслие подсказывало – надо быть практичнее! И сильнее. У нас больше нет права на взыскательность и разборчивость! Как нет и возможности думать о мертвых. Надо выжить самим! Резко переведя взгляд на амиотов, большей частью кормивших и помогавших расхаживаться тем из своих, кто плоховато справлялся с телами, решила заняться собой, вернее своей одеждой. Голубоватый свет принес пока едва ощутимое, но все же тепло – холод отступил, белоснежные хлопья испарились, словно их никогда и не было на поляне. Верх скафандра, безжалостно разодранный Седьмым, пришлось отстегнуть от брюк. Ну хоть они сохранили свою форму и функциональность, уже хорошо. Форменная куртка Игеря пришлась впору. Он, не в пример Дорану, имел не самое мощное телосложение. На одежду штурмана старалась больше не смотреть, страшась увидеть следы крови ее прежнего владельца. И всеми силами контролировала свои думы, которые упорно возвращались к вопросу: откуда у меня такая уверенность в скором появлении амиота? Открепив функциональный браслет от бесполезного рукава скафандра, надела устройство на руку. Понятно, что большая часть его функций, необходимых для регулировки жизнеобеспечения, теперь бессмысленна, но тот же блокнот, например, или диктофон работали прекрасно. – Все же будешь записывать? – скептически поморщился, проследив за моими действиями, Игерь. Он поразительно собрался и преобразился с приходом дневного света, будто вспомнил о необходимости играть некую роль. – Может, ты и права. Когда в жизни есть дело, проблемы воспринимаются не так остро… Голос штурмана звучал отстраненно, он словно задумался, хмурясь и покусывая губы, не отрывая взгляда от вещей, которые оставшиеся на стоянке амиоты вытряхнули из контейнера, изучая. Мужчина подался к ним всем корпусом, видимо, что-то его заинтересовало. – Ты чего? – напряглась, отвлекаясь от своего занятия. – Я понимаю – контейнеры с едой и шмотки… Но портативная система дальней связи?.. – по-прежнему не сводя глаз с груды, пробормотал мужчина. – Зачем они ее с собой тащат? – Вряд ли они вникали, что есть что, – пожала плечами, не понимая, почему он придает такое значение этой вещи. На таком расстоянии от ближайшего освоенного сектора космоса никакой передатчик не потянет. – Хватали все, что могли унести с транспортника. Наверное, решили вытащить, а потом разбираться. А чем она тебя заинтересовала? – Ничем, – зыркнув на меня, неожиданно лаконично шикнул Игерь. – Ничем… – повторил, закрывая глаза и запрокидывая голову, словно вознамерился вздремнуть, наверстывая время, потерянное из-за утреннего холода. Я пожала плечами и продолжила кромсать остатки одежды, сооружая пояс и настраиваясь принять с должным спокойствием все сюрпризы нового дня. В том, что они будут, даже не сомневалась. Не хочет Игерь говорить – не надо. Может, и правильно делает. Пусть штурман об этом не догадывается, но я же как открытая книга для Седьмого, и лучше мне не знать ненормальных мыслей собрата. Седьмой и амиоты, которые куда-то исчезли после наступления кратковременной утренней тьмы, появились на поляне так внезапно, словно бы конденсировались из воздуха. Я склонилась к грубому самодельному поясу, затягивая его на талии, – амиотов еще не было. А когда спустя мгновение подняла взгляд – они уже стояли на поляне, привычно безмолвно переглядываясь со своими. От изумления сразу выхватила важную деталь: ушли пятеро, а вернулись четверо! Где еще один? Остался в арьергарде? Не погиб же? Последнее не укладывалось в голове – обладатели специально созданных оболочек после всего, через что мы прошли, воспринимались мной как совершенно неуязвимые. А если все же погиб, значит… Значит, в этом лесу есть нечто кошмарнее амиотов?! Стоило подумать, как Седьмой обернулся, практически пришпилив меня взглядом к земле. Я физически ощущала, как его глаза медленно путешествуют по моему телу и замирают на правом плече и руке, которых касался Игерь. Крылья идеальноскульптурного носа серокожей «статуи» дрогнули, перепугав меня подозрением, что похититель и на расстоянии нескольких метров способен учуять чужой запах на моей коже. Ох, мои мысли… Хлопнула себя по лбу, рьяно принимаясь вспоминать… о динозаврах. Почему? Да просто в панике в сознании возникли гигантские скелеты давно вымерших тварей, что видела в детстве в музее. Что угодно, лишь бы не думать об Игере! Фокус сработал – амиот отвернулся. Но через пару моих быстрых вдохов подошел, протянув какое-то растение. Плотный стебель, увенчанный вкусно пахнущей «шишечкой» размером с приличный хлебный батон. Вчера вечером чем-то подобным кормили моих соплеменников. – Надо есть, – коротко и безэмоционально прокомментировал подношение, подпихивая его мне под руку. Стоило инстинктивно ухватиться за стебелек, как Седьмой демонстративно впился своими жуткими клыками в экземпляр, оставшийся в его руках. Кожура шишки смачно лопнула в мощных челюстях – аппетитный дух усилился, и я едва не захлебнулась слюной. Точно еда! Скользнула взглядом по сторонам – все амиоты трапезничали, активно уничтожая приличную горку этих съедобных отростков. Откуда только взялась? – А он? Прежде чем надкусить местный гибрид плода, овоща и дичи, я осторожно указала на Игеря. Уж слишком нарочито вышло: ели все, кроме него. Седьмому мой маневр не понравился. Сама не знаю, как поняла это, но руку поспешно отдернула, пожалев об инициативе, однако амиот не глядя пихнул еще один стебелек штурману. При этом почти угодил ему кулаком в лоб. – Опять? – едва успев отшатнуться, с подозрением прошипел соплеменник, буравя ненавидящим взглядом руку Седьмого. Тот, к счастью, этого не заметил, продолжая смотреть на меня. – Что, если в этой еде причина гибели военного? Мысленно застонав, прокляла упрямство Игеря: очевидно же, что он не прав. – Не ешь? – Седьмой не шелохнулся, продолжая изучать меня, но уголки его губ дрогнули, выдавая довольство. – Пойдешь голодным. Амиот отдернул руку и поднес предложенную штурману пищу к своему уже успевшему перемолоть первую порцию рту. Пара хрустких движений зубами – и от еды не осталось ни крошки. Испытав прилив жаркого страха, что и меня заставят топать впроголодь, спешно надкусила свою шишку. Немного пряный сок, похожий на мясной, заполнил рот. О том, можно ли это есть сырым, старалась не думать, как и о неизвестных науке местных паразитах и патогенах. Какая, в сущности, разница, если пища вкусна, а альтернативы нет?! Стараясь не отставать от монстра, в считаные минуты уплела свою порцию. И с грустью заметила недобрый взгляд Игеря, направленный на амиота: испытание голодом точно не сделает штурмана доброжелательней. – Нужно идти. – Седьмой поднялся, едва я проглотила последний кусок. Меня потянул за собой. О втором пленнике он вновь не вспомнил. – Куда? – спросила первое, что пришло в голову. – В лес? – Через лес, – к моему удивлению, уточнил амиот и посмотрел на заросли. – Немного. С грузом будет сложнее. Между кристаллами мало места, чтобы нести Трою. – Не надо меня нести, – спохватилась, вспомнив массу «приятных» ощущений, когда приходилось висеть вниз головой, болтаясь на плече амиота и цепляясь за него руками. – Я и сама в состоянии идти.