И все же не голод управлял нами, когда, не задумываясь и не анализируя, мы так же стремительно, как появление этого существа, атаковали. Сейчас оно предстало перед нами не пищей, скорее преградой. Отвлекло от несоизмеримо более важного: спасения собрата, с которым что-то произошло. Какой бы невероятной ни была мысль, но каждый из нас отчетливо осознавал: Щег исчез, будто за доли мгновения бесследно растворился в воздухе. Действуя, словно единый организм, сразив противника – неизвестного хищника, – ни один из нас даже не подумал заняться изучением добычи. Совсем иные потребности управляли сейчас каждым эдаити, допустившим, как нам казалось, роковой просчет… В голове родилась единственная мысль: оболочка подвела! Ее несовершенные зрительные органы подвели, и все мы видим то, чего быть не может – отсутствие одного из нас! Словно бы его физическое тело развоплотилось, явив взамен неизвестного противника, который вознамерился атаковать, посчитав нас добычей. Но мы, разумеется, оказались быстрее. Итог – прижатая к поверхности туша неизвестного существа у нас под ногами. И по-прежнему необъяснимое отсутствие Щега. «Что, если…» – начал Тас и оборвал себя. «Может ли быть?..» – продолжил Хем. «Случайно нашел способ отделиться от материального тела?» – Орш поспешно завершил невероятную мысль, которая накрыла нас одновременно. И тут же пришло общее разочарование – нет, это не объяснение. Ведь тело, пустое и бездыханное, все равно осталось бы! «Щег?» «Щег… Щег! Щег?» Каждый из нас звал собрата. Все мы недоступным пониманию образом ощущали его присутствие, но… его не было. Нигде! Забыв о голоде и так удачно оказавшейся рядом съедобной добыче, мы вновь и вновь торопливо прощупывали местность. Сканирующие волны сознаний эдаити разлетались во всех направлениях – мы раскинули поисковые щупы на максимальный радиус, но… Щега не было! И одновременно он существовал. Был жив – факт, явственно осознаваемый нами. «Как такое возможно?» Случилось что-то, с чем мы прежде не сталкивались. «Почему он не откликается?» «И мы его не слышим!» – наблюдательность Орша помогла обратить внимание на еще одну странность – распознать мысли собрата не получалось. Все усилия оказывались тщетными, будто что-то неодолимое отделило нас от Щега. Как физически, так и ментально. Кажется, раньше мы ни на что не реагировали так остро. В прежней жизни мы никогда не теряли одного из своих: или исчезали все разом, или существовали все. А с учетом того, что нас в принципе осталось так мало… «Надо вспомнить, как это случилось», – я надеялся отыскать объяснения в предшествующих событиях. «Стремительно даже для нашего восприятия. На этом месте полыхнуло мерцающее энергией пятно, подмеченное во время ночного патрулирования», – откликнулся Тас. «Наэлектризовавшийся и уплотнившийся воздух», – следующее уточнение от Хала. «Это все предвестники его исчезновения?» «Еще это, – Хем пнул ногой пока еще живую и силящуюся вырваться из захвата добычу, – появилось ровно на месте Щега». «В миг его исчезновения?» «Нет, – немедленно ответил наблюдательный Орш, – секундой позже». «Трансформация оболочки?» Мы дружно уставились на существо, не представляя, имеет ли предположение реальную основу. Способны ли к таким метаморфозам материальные оболочки? И все же, несмотря на отсутствие ответа на этот вопрос, способности эдаити говорили однозначно – внутри свалившийся из ниоткуда добычи нет нашего собрата. Это не он. «Абсолютно не он!» «Но я чувствую Щега… где-то», – затряс головой Тас, словно пытался разобраться в путанице мыслей и образов. «Все мы чувствуем». «Но найти и определить местоположение не можем». «Тогда возвращаемся», – решил я, одновременно прислушиваясь к мыслям собратьев, оставшихся возле зарослей: не случилось ли и там чего-то странного. «А Щег?» «Мы не можем действовать разрозненно. Если отправимся на поиски, то разделимся. Это неверный подход. Поэтому возвращаемся, забираем всех и движемся вглубь леса. По ходу продвижения будем искать Щега». Все приняли это решение, понимая, что собрат небеззащитен. И, пока жив, так же будет стремиться вернуться к нам. «А добыча?» – пихнув ногой гигантскую тушу, обездвиженную нашим давлением, Орш напомнил о тех, кто помимо нас нуждается в пище, и все мы увидели образ Риша. И столь же сосредоточенно изучили обреченную жертву: две пары конечностей, мощное, но не неуязвимое тело, крупная голова с пастью, усеянной острыми пластинами, перепончатые выросты на спине. Однозначный хищник, возможно, способный к простейшему полету. Но самое главное, чутье подсказывало, что эта материя отличается от структуры кристаллов. Тело существа было иного состава. В его основе находился волокнистый белок. Именно то, что нужно для подпитки оболочки. «Пробуем», – коротко бросил я, понимая, что в острогранных зарослях целиком эту тушу не протащить. Не теряя времени, мы когтями распластали добычу на куски, действуя скорее инстинктивно – подобно тому, как бестелесными втягивали в себя энергию, наполнявшую других. И после первого же проглоченного куска последовал общий вывод: «Вкус хороший». «Идентичен съедобным выростам в нишах окаменевшего гиганта возле болота». «Точно! Такая же сочная волокнистая ткань. Только без пробуждающего безумный голод аромата!» Клыки разрывали питательную материю, мощные челюсти перетирали ее, насыщая тело. И ничто не мешало нам вести мысленный диалог, одновременно продолжая фиксировать размытое ощущение присутствия Щега. «Возвращаемся. Начинает светлеть». Наша охота увенчалась успехом – добытая туша оказалась так велика, что даже после полного насыщения всем пришлось изрядно нагрузиться огромными кусками сочащейся аппетитным соком плоти, что напитает ресурсы оболочек оставшихся в ожидании собратьев. Пищу мы получили, но еще столкнулись с чем-то неоднозначным. Впрочем, и в этом разберемся. Это лишь вопрос времени… Глава пятая Наблюдатели Троя – Ушли? Мне не требовалось пояснений: штурман спрашивал о вездесущих амиотах. Вернее, о том из них, кто постоянно держал меня подле себя. И группе его неизменных сопровождающих. – Да… думаю, ушли, – прошептала я в ответ, практически уткнувшись в ухо мужчины. Мы сидели близко друг к другу прямо на холодной заснеженной земле. Где-то рядом, чуть в стороне, лежали останки погибшего военного, с которого один из амиотов содрал скафандр. Неожиданно наступившая темнота не позволяла мне вновь и вновь обращать взор к тому месту. Но спокойнее от этого не становилось. Всеми силами старалась совладать с эмоциями, однако ощущение дрожи, сотрясавшей тело привалившегося к моему плечу штурмана, мешало. Еще и странное состояние тревоги… Не сразу поняла, что оно связано с амиотом. Я неведомым образом чувствовала отсутствие Седьмого. Или просто интуиция подсказывала, что монстр ушел? – Ты должен надеть… это, – запнувшись, я ткнула Игеря в плечо. В темноте мы не могли видеть следы крови на скафандре, но ее запах… Неважно. Воображаемый или реальный! Он усиливал панику и рождал отвращение. – Ты спятила? Я не могу… Игеря трясло. Он обессиленно обмяк, в поисках поддержки привалившись ко мне. – Ты же замерзнешь. Надень, – продолжала увещевать. В сумерках мир сузился до нас двоих. Я догадывалась, что другие амиоты рядом – изредка доносились похожие на бормотание звуки и стоны амиоток. Но как-то реагировать на их присутствие, опасаться или прислушиваться сил не было – ни моральных, ни физических. И не у меня одной. – Какая разница? – голос мужчины дрожал. Возможно, он плакал. Я и сама с трудом сдерживала слезы: после всех пережитых смертей, казалось, уже ничто не способно поколебать мое смиренное принятие происходящего. Но нет. То, как ужасно погиб этот человек, пусть он и произвел на меня неприятное впечатление… Такой смерти никто не заслуживает. – Все, что нам остается, – цепляться за жизнь, – я заставила себя ожесточиться и настойчиво толкала сверток штурману в руки. – Не думай о случившемся. Сейчас намного важнее, чтобы системы обогрева этого скафандра работали. – Подняв глаза к небу, куда тише добавила: – Это место… оно жуткое. То ультразвук, то внезапная темнота, хотя лишь недавно наступило утро. И странный снег… Накануне ничто его не предвещало. Другой теплой одежды не предвидится, а с заходом розового светила снова похолодало. Что с климатом на этой планете? Вдруг дальше будут заморозки? Игерь ко мне прислушался и, пересиливая рвотные позывы, кое-как на ощупь очистив скафандр от ошметков чужой крови, наконец оделся. – Они с ним это сделали? Говорил он глухо, но дрожал уже ощутимо меньше. А неприязненное поеживание легко было объяснить воспоминанием о судьбе, постигшей предыдущего владельца скафандра. Ясно же, о ком речь… – Не они. – У меня сомнений не было. – Те, кого они убивали, после смерти выглядели иначе. Да и зачем бы амиотам утром интересоваться его гибелью, если сами это устроили? Планета сама по себе гибельная. Или ты забыл сообщение переселенцев-колонистов? – Амиоты куда большее зло, чем вся планета! Думаешь, почему ничто здесь не может их сокрушить? – Игерь не унимался. Под влиянием согревающих систем его озноб прошел, темнота, дарующая условное уединение, никуда не исчезла, проголодаться мы еще не успели. Оттого весь свой пыл штурман направил на обличение врагов в моих глазах. Только я была с ним не согласна.