И явно зациклился на убеждении, что состояние его собрата – целиком и полностью наша вина. Почему? – Он стал пищей для… насекомых, – спокойно пояснил Лех, подступивший вплотную к штурману, чтобы выполнить свою задачу и защитить его от звуковой угрозы. – Насекомых?! – переспросила Троя. В ее мыслях царила паника, дыхание участилось. – Ночью вокруг лагеря летали насекомые, – Лех был настроен донести истину до пленников, которые, словно слепые, не видели очевидного. – Его одежда… возьми. – Собрат уверенно указал на брошенный на песок скафандр и измазанный ошметками плоти. – Что?! – Игерь и Троя отреагировали одинаково: подскочили на месте. – Чтобы согреться, – пояснил совершенно очевидное Лех и вознамерился ткнуть рукой в плечо подопечного, напоминая о переохлаждении. – Ему она уже не пригодится. Трою и штурмана стошнило одновременно. Они даже попыток отойти не сделали – просто рухнули на четвереньки там, где стояли, и принялись давиться сухими спазмами. Наблюдая за ними и дожидаясь заката розового светила, мы мысленно обсуждали собственные выводы. «Защита лагеря была разумной мерой», – признал Орш. «Здесь определенно есть другие плотоядные источники угрозы», – напомнил я, имея в виду местную живность. «Голодать не придется», – согласился Щег. Даже такая мелочь, как насекомые, в некоторой степени восполнила утраченный запас. Что уж говорить о более крупных формах, которые встретятся на нашем пути! «Пора в этом убедиться!» – Я оценил взглядом постепенно темнеющее небо: световой день на планете проявлял себя уникальным образом. Затем чуть пнул штурмана, отчего он рухнул лицом в снег. – Используй оболочку или замерзни. Больше мне нечего было сказать собрату Трои, но первый вариант казался более предпочтительным. – Н-не глупи, – взмолилась моя добыча, протягивая к штурману руки. – Просто с-сделай, как он с-сказал. – Она икнула, со страхом косясь на меня. – Надо выжить! – Как ты можешь… – зашипел Игерь, но оборвал себя, стоило мне отодвинуть Трою в сторону. Осознав, что надвигающийся сумрак – свидетельство розового заката, я оставил добычу на попечение Леха и шагнул к кристаллическому лесу. Что решит пленник, меня не заботило, а за Троей поручил присмотреть собрату. Пора на охоту! Прожорливость насекомых раззадорила и мой аппетит. Темнота долго не продлится – голубой гигант скоро появится на небе, и тогда шанс поймать что-нибудь значительное устремится к нулю. Сейчас, в отсутствие обжигающего света, появилась вероятность, что летающее существо, которое присматривалось к нам ночью, вновь поднимется в воздух. Инстинкты хищников уверенно твердили: живность избрала нас добычей. Поэтому мы первыми поймаем ее! В назидание, доказывая и этому миру, и непреложным законам всего материального существования, что эдаити, даже заточенные в оболочки, остались прежними. Мы – те исключительные хищники, которые охотятся на охотников! И летающее существо станет первым, или мы не эдаити! Разумеется, и населяющая ближайший лес наземная живность с лихвой нас насытит, но… Что-то особенное чувствовалось в овладевшем воздушным пространством существе. Близкое, знакомое, волнующее… Возможно, то самое, что позволяло нам в своем истинном облике, не имеющем привязки к телам, невзирая на гравитацию, перемещаться между звездами и опускаться на планеты? Потому я устремился вперед вслед за своими собратьями, лавируя между кристаллическими деревьями, чутко ловя малейшие колебания пространства, бросая сканирующие волны вверх – методично отыскивая уже знакомый отклик намеченной жертвы. Когда отраженный сигнал принес образ нужного существа, не раздумывая бросился в его направлении. Эдаити, которые тоже прощупывали местность, синхронно совершили тактический маневр – разошлись веером в стороны, чтобы увеличить площадь захвата, делая все для того, чтобы не упустить существо, которому, в отличие от нас нынешних, подвластно небо. «Как планируешь его брать? – на ходу поинтересовался Орш. – Он высоко, у нас нет способностей, позволяющих подняться в воздух». «Кристаллы, – напомнил ему. – Крупные деревья – тверже и плотнее, чем маленькие наземные. Если забраться на вершину, окажемся близко». Тело и разум слились воедино. В окутавшей нас серой тьме зрение обострилось, и в изменившемся серо-фиолетовом спектре я отчетливо видел каждую крошечную зазубрину на грубых плотных поверхностях гигантских кристаллов, между которыми мы скользили тенями. Высоченные, кучно растущие вместе столпы появились здесь явно не вчера, они росли многие годы, вгрызаясь в песчаную почву и противостоя холоду и ветру. Их грани оказались устрашающе острыми не только на вид. За долгое время жизни растения огрубели, превратившись в прочнейшие разномастные пестрые колонны, оскалившиеся смертоносными краями. «Легко рассекут плоть…» – пришла задумчивая мысль Хема, рискнувшего провести ладонью по ближайшей грани, испещренной опасными зазубринами-крючками. Но для нас они не представляли угрозы – маневренность и ловкость оболочек позволяли буквально просачиваться сквозь острогранные заросли, не колыхнув и малейшего отростка. Один шаг плавно перетекал в другой, тела двигались бесшумно, не вызывая даже дуновения ветерка. Каким бы чутким ни был слух добычи, опознать приближение эдаити ей не суждено. Наши пленители обманули сами себя, наградив нас оболочками, в материальном мире сами по себе являвшимися идеальным орудием уничтожения. И сейчас все ресурсы этих совершенных тел были сосредоточены на конкретной цели, сканируя и фиксируя каждый нюанс действий и местоположения добычи. Живность зависла над верхушками самых высоких кристаллов, облегчая нашу задачу. «Добрались», – Орш счел необходимым обозначить ощущаемое всеми. Выбрав самое высокое дерево из тех, над которыми парило существо, я устремился наверх, ловко цепляясь за выросты. Пластичность движений не изменилась, всей поверхностью кожи я осязал окружающее пространство, чувствуя направление ветра, частоту дыхания близкой добычи, малейшие шероховатости на твердой поверхности дерева, по которому карабкался. Не выпуская из виду потенциальную жертву, уцепился за верхушку кристалла. Отсюда координировать охоту и держать под наблюдением местного обитателя и местоположение собратьев было удобнее всего. «Готовимся!» Убедившись, что все вышедшие со мной на охоту эдаити неприметными тенями слились с серыми красками погруженного в темноту леса и заняли удобные позиции, оценил нашу общую диспозицию. «Контролируем дыхание и температуру тела», – напомнил собратьям. Кто знает возможности инопланетной живности? Что, если она, подобно нам, ориентируется на тепловое излучение или энергию мыслительной активности? Если это так, то со стороны мы должны восприниматься как окружающие кристаллы – холодными и неподвижными. И при этом быть стремительными на пределе возможностей оболочек. Определил скорость и направление скольжения существа в воздушном потоке. Рассчитал вероятную траекторию. И все за два ровных удара сердца. Перебросил собратьям образ нужных действий, выждал момент и приказал: «Хем!» Слитным сгустком тени собрат молниеносно и невероятно пластично отделился от соседнего кристалла-гиганта. Мощный рывок, толчок – и его тело стрелой взметнулось вверх, оказавшись над деревьями. Всего на миг! Надолго инерции подскока не хватило – Хем столь же стремительно начал падать. Но даже этих мгновений оказалось достаточно: в полете успев схватиться за одну из веток-отростков, эдаити повис, не упав на землю. Расчет оказался верным, его появление в воздухе привлекло внимание существа. Приняло ли оно Хема за жертву, безрассудно проявившую себя под носом у хищника, или за ринувшегося в открытое противостояние за ареал обитания конкурента, неважно. Главное, летающая живность заинтересовалась и теперь целенаправленно отыскивала незнакомый, стремительно мелькнувший объект. «Хал!» – новый приказ, и очередной прыжок. «Щег… Тас… Орш!» Собратья прыгали один за другим, породив целый вихрь в поглотившей мир темноте. Суматоха служила единственной цели – приманить подстрекаемое голодом существо и одновременно дезориентировать его, заставив потерять бдительность. Последний прыжок – совсем рядом и при этом синхронно со мной. Свои действия я планировал с четким пониманием момента наивысшей уязвимости жертвы. Натурой хищника почувствовал, когда любопытство и жажда охоты затмили осторожность, заставив существо устремиться вниз, вслед за такой неразумной добычей. И атаковал стремительно, взметнувшись вверх, но не ради внимания добычи. Встречное движение, его рывок и мой. На доли мгновения мы оказались рядом – тело существа и моя оболочка. Но не она предвещала необратимый конец летающему хищнику. В тот миг, когда черная туша – шмат органической материи – со свистом рассекла воздух рядом с моей головой, я рванул к ней сущностью эдаити. Оболочка сдерживала, не позволяя развернуться во всю мощь прежних возможностей, но все же расстояние сократилось до минимума, и я почувствовал, что буквально захлебываюсь обрушившимся на меня энергетическим потоком. Погружаюсь в живительную силу другого существа, готовый поглотить ее полностью… Контакт внезапно прервался. Тело ухнуло вниз, утаскивая меня следом. Однако и добыча, получив незримый, но сокрушительный удар по всем системам жизнеобеспечения организма, не смогла сохранить траектории. Я понимал, что больше всего наша незримая атака напоминает молниеносный паралич физического тела. Заваливаясь на бок, оно так же стремительно, как и моя оболочка, по касательной спикировало вниз. Только, в отличие от своей жертвы, я мог двигаться, координируя свои движения. Вот где пригодилась изумительная изворотливость и ловкость навязанной оболочки – я замедлил падение, уверенно ухватившись за жесткие боковые отростки древних деревьев. Когти тоже прошли проверку на прочность, оставив борозды в практически окаменевшей материи и позволив мне зафиксировать положение. «Кин, мы его окружаем», – донеслось до меня сообщение Орша. «Взять в кольцо, заблокировать, не дать подняться в воздух, но не уничтожать!» – среагировал я. Цепляясь за ветви кристаллов и перепрыгивая на соседние, быстро спустился, чтобы немедленно броситься к добыче. Она трепетала. Придавленная телами моих собратьев к поверхности, на которую рухнула, дрожала, то ли пытаясь снова взлететь, то ли в агонии из-за соприкосновения с истинной силой эдаити. Толстая упругая масса, распластанная почти на все свободное пространство поляны, черная, сверху идеально гладкая, она напомнила мне те маленькие кристаллы, что росли под ногами, – когда я на них наступал, они становились такими же плоскими, гладкими и эластичными. Однако в отличие от них добыча двигалась и имела еще более мягкую текстуру материи. «Несъедобно», – мелькнул в общем мысленном фоне невыразительный вывод Хема. В нем не было разочарования, лишь простая констатация факта. Соприкосновение с существом запустило анализирующие механизмы наших новых тел, и все чувства буквально кричали, что местный хищный организм не подходит в пищу нашим оболочкам. «Максимум, что можем – выкачать из него остатки энергии. Но насытит ли это нас нынешних?» – Орш неизменно думал о главном. Мы его поняли: в настоящий момент этого недостаточно, нам необходимо поддерживать жизнеспособность оболочек. Хотелось не прилива энергии, дефицита которой я, кстати, сейчас не ощущал – крошечные сгустки жизненной силы насекомых, наседавших в период долгой темноты, в достаточной степени насытили наши сущности, – а сочного куска пищи во рту, разорванного зубами и заполнившего беспокоящую пустоту, ощущаемую в животе. Как никогда остро чувствовал голод, но иной, не тот, что был привычен ранее. А в этом качестве «плоский летающий упругий кристалл» оказался абсолютно бесперспективен. Открытие напрочь отбило аппетит. На трепещущую под ногами материю я теперь смотрел как на совершенно бесполезную. Оглянувшись, оценил плотность темноты – на первую охоту мы потратили совсем немного времени. «Отпускаем, – бросил собратьям, прикрывая глаза, чтобы сконцентрироваться на способности видеть иначе. Но прежде чем сканирующие волны в поисках новой добычи, затаившейся где-то в зарослях, устремились в пространство, позволил себе нащупать на удивление легко обнаружившуюся в отдалении Трою. Женщина ощущалась слегка недоумевающей, но не обеспокоенной. – Надо найти другое существо. Которое перемещается по поверхности. Возможно, оно будет съедобно». Мы не привыкли к долгим рассуждениям. Действия – вот основа существования эдаити. Есть новая цель! Собратья устремились к ней, оставив бесполезного хищника приходить в себя от постигшей его неудачи. Экономя время, далеко отходить друг от друга мы не стали, вновь рассредоточившись веером. Заросли древних кристаллов тянулись очень далеко – даже с максимальной скоростью перемещения нашим оболочкам понадобится не менее трех местных суток, чтобы их преодолеть. «Чувствуете это?» – мысль Хема кольнула особенным акцентом: собрат подметил деталь, на которой желал сосредоточить общее внимание. «Да. Они мерцают?» – скупой на одобрение Орш тоже заметил странные пятна в образе окружающего мира. Прошедшей ночью несущим дозор собратьям пару раз удалось зафиксировать странное явление – словно вспышки и пульсацию неизвестной нам энергии. Они неосязаемыми сгустками возникали среди зарослей, в которые мы сейчас углублялись, но потом неведомым образом исчезали. По крайней мере сканирующая волна сознания эдаити ничего не фиксировала, что само по себе странно. Нам лучше всех известно, что энергия не может рассеиваться бесследно. «Больше похоже на подвижность. Словно перемещаются», – внес уточнение Орш. «Бестелесная форма жизни?» – предположил Хал. Это было бы интересно, но возможно ли подобное в материальном мире? Да и ощущалось пятно как-то иначе, нежели в прежней жизни воспринимались мы, эдаити. «Не дум…» Мысль Хема не успела оформиться, а мы дружно застыли, подчиняясь единому ощущению накатившего давления. Что-то возникло в пространстве. Что-то, не связанное с отсутствующим светом и влиянием ультразвука. Сложное неидентифицируемое явление, которое без мысленных подсказок моей добычи мне было сложно облечь в смысловую словесную форму. Воздух вокруг словно уплотнился и наэлектризовался, породив то самое ожидание неведомого. Угроза? Так и не обнаружив подходящих в пищу живых объектов, мы сосредоточились на опознании причин явных изменений, происходящих в окружающей среде. При этом продолжали движение, не видя причин останавливаться. Гигантские окаменевшие кристаллы все так же устремлялись к небу, заставляя нас лавировать между ними, избегая соприкосновений с гранями, способными отсечь конечность. Отслеживая перемещение, я отметил, как ловко Щег увернулся от выступающего на пути острейшего отростка, сместился чуть в сторону и в следующий миг… исчез вместе с высоченным голубоватым кристаллом, рядом с которым находился. «Щег!» – единый мысленный вопль оглушающей силы и синхронное движение. Все мы как один кинулись к месту, где только что стоял собрат. Но в ответ, притормаживая наш маневр, метнулась неведомая тень, уже в движении превратившись в огромное существо. «Съедобно!» – Рефлексы оболочек сработали молниеносно, распознав пригодное в пищу еще до того, как мы кинулись на свалившуюся на нас из ниоткуда добычу.