Она опять закричала, стала вырываться, но тут пришла в себя и увидела, что по-прежнему лежит в ванне. Похоже, что пока она дремала, ноги действительно занемели. Тело покрылось пупырышками. Подбородок дрожал. Тряслось все тело — то ли из-за женщин из сна, то ли от холода. Сонгён быстро вскочила на ноги, выдернула из ванны затычку и включила душ. Холодная вода быстро слилась, и на нее дождем полилась горячая. Она немного постояла под душем, чтобы согреться. Выключила душ, выбралась из ванны и открыла шкафчик. Вынула большое полотенце, насухо вытерлась. Опустив голову, наскоро протерла волосы. Прикосновение мягкого хлопка немного успокоило сердце, все еще сжимавшееся от приснившегося кошмара. А когда она подняла голову, то увидела стоящую перед собой девочку. Сонгён так перепугалась, что едва не поскользнулась и не упала. Едва ухитрилась ухватиться за раковину и удержать равновесие. — Хаён, ты когда проснулась? — спросила она, поспешно прикрываясь полотенцем и глядя на ребенка. Девочка посмотрела на нее все еще сонными глазами, что-то неразборчиво пробормотав. — Что ты сказала? — переспросила Сонгён. — Туалет, — произнесла девочка. Должно быть, проснулась, потому что приспичило. — Туалет и в спальне тоже есть… Ладно, все нормально. Я уже выхожу, — сказала Сонгён и немедленно вышла из ванной, закутанная в одно лишь полотенце. С волос капала вода. Осознав, что вся ее одежда осталась в ванной, Сонгён зашла в спальню, чтобы взять что-нибудь чистое. Оделась и наскоро просушила волосы феном. Приоткрыв дверь, Хаён уставилась на нее. Теперь она полностью проснулась, глаза были чистыми и ясными. — Что такое? Чего-то хочешь? Проголодалась? — спросила Сонгён. — А где папа? — А-а, он у себя в больнице. На лице девочки промелькнуло разочарование, но тут же исчезло. — Хочешь еще поспать? Или уже выспалась? — продолжала расспрашивать Сонгён. Хаён посмотрела на нее и, осознав, что ее руки пусты, поспешно подхватила с кровати своего плюшевого медведя и вышла из комнаты. — Ты куда? — спросила Сонгён, устремляясь за ней, но ответа не последовало. Выйдя в гостиную, Сонгён обнаружила, что девочка уже надевает свои кроссовки возле входной двери. — Хаён! — крикнула ей Сонгён, протягивая руки, чтобы перехватить ее. Хаён, однако, неистово оттолкнула ее, сильно пихнув обеими руками. Сонгён повалилась прямо на спину. Попыталась опять подняться на ноги, но пол был мокрым от накапавшей с волос воды, досушить их она не успела. Сидя на полу, Сонгён в полном удивлении уставилась на девочку. Подхватив с пола своего плюшевого медведя и бросив на нее гневный взгляд, Хаён негромко пробормотала: — Это вы виноваты, что моя мама умерла. Ее холодный взгляд, нацеленный на Сонгён, был полон угрозы и негодования. — Что?! — вскричала Сонгён. Она пребывала в полном ошеломлении. Никак не могла понять, почему ребенок бросается такими словами. Сонгён вообще всего пару часов назад узнала о смерти ее матери. А теперь девчонка утверждает, что это она во всем виновата… И даже не непонятные слова, а этот ледяной холод в глазах — вот что поразило Сонгён в самое сердце. Ее словно обдало холодом. Совершенно ошарашила эта неприкрытая враждебность девчонки, которая оскалила зубки и едва ли не рычала на нее. Похоже, что ребенок был настроен к ней враждебно с самого начала. Хаён постояла, все так же обжигая ее взглядом, а потом распахнула входную дверь и шагнула за порог. Неожиданный удар лишил Сонгён дара речи. Почему ребенок говорит такие вещи? Сонгён поймала себя на том, что гадает, отчего умерла мать девочки. Та ведь была еще совсем молодая, не исполнилось еще и сорока. Джесон никогда не посвящал свою новую жену в такие подробности. Но что бы то ни было — болезнь или автомобильная авария, — ребенку было трудно смириться с ее смертью. Мать умерла, а отца не было рядом. Ей, наверное, хотелось найти виновного, возложить на кого-то ответственность за это. Особо далеко не заглядывая, она, видно, решила, что Сонгён и есть этот «кто-то». Но проявленная ею враждебность не была лишь смутным гневом или возмущением. Сонгён впервые почувствовала, что жить с этим ребенком будет ох как непросто. Попытавшись встать на ноги, опираясь руками в пол, она почувствовала боль в запястьях. Наверное, потянула их, когда падала. Потирая кисти, вышла во двор. Калитка была открыта. Охваченная волнением, Сонгён сразу побежала к воротам. Нигде в переулке, представлявшем собой просто ряд отдельно стоящих домов и обычно довольно безлюдном, девочки не было видно. Сонгён побежала в сторону главной улицы. Едва не натолкнулась на женщину, владелицу местного магазинчика, которая по счастливой случайности сидела под навесом перед входом, обмахиваясь веером. — Тут маленькая девочка, примерно вот такого роста, не пробегала? — спросила Сонгён, показывая рукой. — Девочка? С каким-то грязным плюшевым зверем под мышкой? — уточнила в ответ женщина. — Да, — выдохнула запыхавшаяся Сонгён. К ее большому облегчению, женщина видела убегавшую Хаён и, ткнув пальцем в сторону дороги, сообщила, что та только что промчалась мимо. Хаён нерешительно расхаживала вдоль главной улицы, по которой проносились машины, явно не зная, куда идти дальше. Подбежав к ней, Сонгён крепко ухватила ее за руку. Хаён попыталась вырваться, но на сей раз это оказалось непросто. Сонгён вцепилась в её руку изо всех сил. — Пойдем-ка домой и поговорим, — сказала она. — Никуда я не пойду! Я хочу к папе! — отрезала Хаён. — Он скоро будет дома. Сказал, что вернется домой, как только закончит у себя в больнице. — Отпустите, отпустите меня! — вскричала Хаён, едва не срываясь на визг. Сонгён невольно отпустила ее руку. Нельзя было волочь Хаён силой, и если б она так поступила, это было бы далеко не лучшим началом их взаимоотношений. — Ладно, поступай как знаешь. Но что он скажет, если узнает, что ты так себя ведешь? Думаешь, он обрадуется? — спросила она. При этих словах личико Хаён затвердело. Она наверняка о таком не подумала. Девочка дернула ртом — явно пока не собиралась сдаваться. — Ты же была сегодня с ним в больнице; должна бы вроде знать, как сильно он занят, — продолжала Сонгён. Хаён ничего не ответила. — Лично я возвращаюсь домой. И все же Хаён продолжала упорно хранить молчание. — В общем, сама выбирай — отправляться к отцу в больницу или идти со мной, — объявила Сонгён, поворачиваясь, чтобы уходить. Каждым нервом в теле ее тянуло обратно к ребенку, но, делая вид, что ей абсолютно все равно, она решительно направилась к дому. Уже уходя и намеренно не спеша, Сонгён услышала за спиной неохотные шаркающие шаги. Уже у самых ворот она обернулась и увидела, что за ней стоит Хаён, прижимая к себе своего плюшевого медведя и повесив голову. Открыв ворота, Сонгён шагнула во двор. Немного помедлив, Хаён вошла вслед за ней, демонстративно соблюдая дистанцию, чтобы случайно не задеть ее плечом. Глядя, как Хаён идет по двору, Сонгён невольно вздохнула. Провожая девочку в прихожую, она всем сердцем надеялась, что в конце концов не пожалеет о своем решении взять ее в дом. Часть II 12 Джесон явился домой позже обычного. И вдобавок ко всему от него разило спиртным. — Ты… ты выпил? — изумилась Сонгён. — Где Хаён? — Вот был его единственный ответ, когда он протолкался во входную дверь, даже не поздоровавшись. — Наверху, в своей комнате, — недоуменно ответила Сонгён. После всех треволнений дня она все-таки прибралась в комнате на втором этаже и подготовила ее для ребенка, поставив туда кровать и письменный стол, за которыми пришлось сгонять в мебельный магазин по соседству. — Она уже ужинала? — поинтересовался Джесон. Сонгён покачала головой. Ей не хотелось рассказывать, как все ее планы приготовить карри и поужинать с Хаён пошли прахом. Девчонка даже не дотронулась до тарелки, заявив, что терпеть не может карри. Под конец просто удалилась к себе в комнату, и Сонгён пришлось поесть в одиночестве. — Нам лучше поговорить! — крикнула она в спину Джесону, когда тот двинулся в комнату Хаён.