Стивен заказал еще порцию джин-тоника и вышел из бара, намереваясь посидеть где-нибудь в укромном уголке и все обдумать. Ему удалось выявить источник заболевания и сам премьер-министр поблагодарил его за это. Презрение Стивена к политикам не могло полностью загасить удовлетворение от этого факта, но, с другой стороны, он пока совершенно не представлял, чем объяснялось возникновение заболевания у «джокеров», а неизвестность всегда вызывала у него тревогу. Смерть Кэролайн причинила Стивену такую боль, что он до сих пор не мог взглянуть этому факту в лицо. Ему успешно удавалось вытеснить эти мысли на задворки сознания, пока официантка не бросила ему в лицо ужасную правду. Кэролайн не только стала жертвой вируса — ее к тому же несправедливо обвинили в том, что она была причиной вспышки. Виктор Спайсер разрушил ее карьеру и косвенно стал причиной ее смерти, и обеспечил то, что для истории она навсегда останется в черном списке. Осознание этого факта вызвало у Стивена приступ гнева. Единственное преступление Кэролайн заключалось в том, что она руководствовалась здравым смыслом, а не следовала инструкциям, как безмозглый автомат. Его совсем не утешало то, что это была тенденция в масштабах всей страны. На каком-то этапе здравый смысл вдруг заменила политкорректность. «Кроткие» в виде глупых и неосведомленных «унаследовали землю» чуть раньше, чем планировалось. Вспомнив о той работе, которую Кэролайн и остальные медсестры проделали в церкви Святого Иуды, Стивен почувствовал вину. Эпидемия действительно пошла на спад, но еще не закончилась. Кэролайн умерла, но Кейт и ее коллеги по-прежнему делали для больных все, что могли, пока он сидел тут, попивая джин-тоник. Теперь Стивен знал, чему посвятит оставшуюся часть вечера. Когда Стивен вошел в церковь, Кейт пила кофе из треснутой чашки с улыбающимся медвежонком. Она смущенно улыбнулась в ответ на его приветствие и спросила: — Как дела? — Отлично. А вы тут как? — Гораздо лучше — теперь, когда выявлен источник заболевания. Вы хорошо поработали. Остальные медсестры присоединились к поздравлениям. — Я очень хорошо понимаю, кто настоящие герои во всем этом деле, — сказал Стивен. — То есть, героини. Честно говоря, я не представляю, как вы все это выносите, день за днем… — Это потому, что мы слишком глупы и не знаем лучшей доли, сэр, — сказала одна из медсестер с нарочито деревенским акцентом. — Нет, Мэвис, — возразила вторая с тем же акцентом. — Я считаю, что грести дерьмо лопатой — это своего рода искусство, и мы вроде артистов, как… — Хватит уже, — беззлобно оборвала их Кейт. Все три медсестры расхохотались, и Стивен, не удержавшись, присоединился к ним. — Что ж, еще один глупый человек пришел предложить свои глупые услуги сегодня вечером, если они вам понадобятся, — сказал Стивен. — Мы никогда не отказываемся от еще одной лопаты, — сказала Кейт. Стивен обрадовался, обнаружив, что церковь полна лишь на три четверти, доказывая тем самым, что газеты не врали. Кейт показала, откуда ему следует начать, и он принялся за работу, идя вдоль ряда кроватей. Когда он подошел к последней пациентке, по спине у него пробежал озноб: это была Труди, помощница по дому в семье Спайсера. Он долго и тяжело смотрел на нее, надеясь, что ошибся, но в глубине души знал, что прав. Девушка была в полубессознательном состоянии, волосы были грязными и спутанными, она похудела, но он все равно узнал ту, которая открыла ему дверь, когда он в первый раз пришел к Спайсеру. И вспомнил выражение лица Спайсера, когда предупредил его о возможности заражения жены. Теперь все обрело смысл: Спайсер не выказал облегчения, когда сказал, что они с женой не занимались любовью, потому что делал это с Труди и тем самым подвергал ее риску. Может быть, именно из-за Труди он и бросил Энн Дэнби — просто сменил объект. — Ублюдок! — прошептал Стивен. — Гнусный ублюдок… После дежурства Кейт и Стивен вместе вышли из церкви. Заметив, что спутник погружен в свои мысли, Кейт поинтересовалась, в чем причина. Стивен рассказал ей о Труди. — Вот подлец! — не сдержавшись, воскликнула Кейт и, помолчав, тихо добавила: — Знаете, я считаю, что он лично отвечает за то, что случилось с Кэролайн. Она не давала себе отдыха, и я уверена — это потому, что Спайсер обвинил ее в распространении вируса. Она искупала вину, которой на самом деле не было. Стивен молча кивнул, от воспоминаний у него перехватило горло. — Говорят, ему снизят меру наказания, — сказала Кейт. — Что?! — воскликнул Стивен, не веря своим ушам. — Ходят слухи, что его преступление будет расценено как непредумышленное убийство. — Но это было убийство! — Как видите, нет, если вы член парламента и у вас влиятельный папочка и друзья, занимающие высокие посты… Стивен провел беспокойную ночь, но проснувшись и увидев, как солнце светит в окно, решил последовать первоначальному плану и поехать в Камбрию, чтобы отдохнуть в горах и подышать свежим морозным воздухом. Горы, он знал по опыту, заставят его почувствовать себя песчинкой в масштабах вселенной и одновременно с этим — ощутить единение со всем миром. Именно это чувство он хотел испытать. Оно всегда приносило с собой ощущение внутренней свободы. Стивен ходил пешком пять часов, остановившись лишь раз, высоко над Виндермиром, чтобы посидеть на камне и съесть взятые с собой бутерброды. Он не стал отдыхать долго, потому что быстро замерз так, что занемели пальцы. К тому времени, как он вернулся в машину, уже сгущались сумерки, и натруженные мышцы икр и бедер настоятельно требовали отдыха. Подчинившись внезапному порыву, по дороге обратно Стивен решил сделать крюк и заскочить в Гленриддинг — деревню, в которой прошло его детство. Он медленно проехал по узким деревенским улочкам, но не остановился. Его родственники давно умерли, и здесь не было никого, кого он хотел бы увидеть. Однако сам Аллсуотер, на берегу которого находилась деревенька, не изменился, с удовлетворением отметил Стивен, двигаясь по его северному берегу. Это место вызвало целый каскад воспоминаний детства — той поры, когда летние дни, казалось, длились вечно. Хотя этот выходной помог ему расслабиться, мысли Стивена упрямо возвращались к словам Кейт о том, что Спайсеру смягчили меру наказания. Этот человек зарезал Пелоту кухонным ножом в его собственном ресторане, и признал это. Как могла служба уголовного преступления принять решение о смягчении наказания? Стивен изо всех сил старался сдержать гнев, прекрасно понимая, как легко ловкие юристы могли повернуть дело Спайсера под другим углом. Пелота шантажировал его, и он вынужден был защищаться. Никто не станет оспаривать этот факт, и в суде не будет споров по этому поводу, и уж конечно никто не будет симпатизировать Пелоте, когда защитник представит дело таким образом. Адвокат Спайсера заявит, что его подзащитный решил поступить правильно и обратиться в полицию. Но сначала Спайсер решил пойти к Пелоте, и тот, больше не имея возможности шантажировать, стал угрожать ему ножом. Завязалась борьба, во время которой Пелота был случайно ранен. Черт, Спайсер вообще может отделаться мягким приговором вместо пожизненного заключения, на которое рассчитывал Стивен. Он может даже выйти из всего этого на волне симпатии со стороны общественности! Мысли о Спайсере и его роли в смерти Кэролайн преследовали Стивена весь вечер настолько упорно, что он решил, как проведет свой второй выходной день. Возможно, это был не самый разумный поступок, но он постарается встретиться со Спайсером в тюрьме. Спайсер — единственный, кто может восстановить поруганную репутацию Кэролайн. Кроме того, возможно, этот подонок не знал о том, что произошло с Труди. Он должен узнать об этом, определенно должен! Когда поздним вечером Стивен добрался до компьютера, в почтовом ящике его уже ждали первые результаты из лаборатории Портона. Гистосовместимость митрального клапана, взятого у Мари Ксавьер, была хорошей — если не сказать, идеальной. — Рад слышать, — пробормотал Стивен, выключил компьютер и уснул сразу же, как только голова его коснулась подушки. — Возможно, Спайсер захочет, чтобы на встрече присутствовал его адвокат, — предупредил начальник тюрьмы, когда Стивен озвучил свою просьбу. — Это абсолютно неофициальная встреча, — уверил его Стивен. — Речь не идет о взятии интервью, учитывая предупреждение полиции о праве хранить молчание, так что нет никакой опасности, что заключенный будет свидетельствовать против себя самого. Я просто хочу поговорить. — Поговорить… — повторил начальник с понимающей улыбкой. — В таком случае он может отказаться встречаться с вами. — Может. Но не повредит, если он подумает, что для запроса есть какое-то официальное основание… Улыбка начальника стала шире. — Хорошо, — сказал он, — давайте попробуем сыграть по-вашему, но если он попросит адвоката, он его получит. Понятно? — Понятно. — Вообще я не думаю, что он откажется. Наш мистер Спайсер переживает, скажем так, восстановление утраченной самоуверенности — с тех пор, как ему смягчили меру наказания. — Так это правда? — О да, — вздохнул начальник тюрьмы. — Вот что бывает, когда твои высокопоставленные дружки прибегают к услугам лучшего королевского адвоката страны и местный королевский прокурор проводит много времени в туалете. — А еще говорят, что в нашей стране не ведутся переговоры о признании вины, — мрачно проговорил Стивен. — Ага, точно так же, как у нас нет классовой системы, — усмехнулся начальник тюрьмы, поднимая телефонную трубку. Очень скоро раздался ответный звонок, в котором сообщили, что заключенный ожидает в комнате для переговоров. Несмотря на тюремную одежду, Виктор Спайсер выглядел аккуратно и даже щеголевато, подумал Стивен, входя в комнату. — Спасибо, что согласились встретиться, — сказал он. — Просто из любопытства, — ответил Спайсер, фамильярно улыбаясь, чем вызвал у Стивена отвращение. — Слышал, вам смягчили меру наказания, — заметил он. — Я полностью доверял английскому правосудию, и оно меня не подвело. — Вы убили Энтони Пелоту, чтобы заставить его молчать, и, кроме того, вы отвечаете за смерть более сотни людей в нашем городе. Ухмылка Спайсера поблекла. — Давайте ближе к делу, — прошипел он, наклоняясь к разделявшему их голому столу. — Я не подозревал, что являюсь носителем этого проклятого вируса, и вы отлично это знаете. Моя история болезни — конфиденциальная информация, и если хоть малейший намек достигнет прессы, вы лично будете отвечать за это перед судом. — Кроме того, вы очернили репутацию доктора Кэролайн Андерсон, чтобы нажить себе дешевый политический капитал, — не обращая внимания на его угрозу, продолжал Стивен. Спайсер расслабленно откинулся на спинку стула. — Так вот почему вы здесь! — сказал он с понимающей ухмылкой. — Она послала вас, чтобы попытаться спасти свою карьеру? — Она умерла, — ответил Стивен. — Она умерла, ухаживая за жертвами вируса. Спайсер вопросительно поднял брови. — А вы питали к ней нежные чувства, так? — Думаю, я любил ее, — сказал Стивен будничным тоном. Спайсер слегка опешил. — Что вам от меня нужно? — спросил он, начиная нервничать. — Я хочу, чтобы вы открыто признали, как все было на самом деле относительно ситуации Кэролайн. — Она так много значила для вас, а? — усмехнулся Спайсер, и по выражению его лица было понятно, что он считает себя хозяином положения. — Не, приятель, не выйдет. Она приняла неверное решение. Ей нужно было вызвать всех ребят, которые были на дискотеке, и запретить им выходить из дома. — Это ничего не изменило бы. Кэролайн руководствовалась здравым смыслом и предотвратила панику. Она была хорошим врачом, преданным своему делу, и заслуживает, чтобы о ней вспоминали именно так. — Не выйдет, Данбар. Мне нужно подумать о своей карьере.