Шкипу показалось, будто он услышал, как дядя вздохнул. – Вот что я скажу тебе, Шкип: мир перевернулся и вверг меня во тьму. Не далее как на прошлой неделе получил я письмо от Энн, твоей кузины, – Энн была дочерью полковника, – так она, оказывается, спелась с леваками из колледжа, ты только подумай! Вот что она пишет: «По-моему, тебе стоит задуматься о том, какие цели преследует наше правительство во Вьетнаме» – каково, а? А ещё путается с битником – каким-то мулатом. Мать её мне рассказать боялась. Пришлось узнать об этом от твоего дядюшки Рэя. «Какие цели преследует наше правительство?» Господи Иисусе! Какая же ещё цель может быть у правительства, если не вытаптывание ростков коммунизма повсюду, где те ни проклюнутся? Шкип припомнил Энни Сэндс: вот она сидит на корточках, не отрывая пяток, на тротуаре в клетчатом летнем платьице, подбрасывает крохотный красный мячик и подбирает камешки с мостовой; перед глазами без всякого труда предстала картинка, как Энни прыгает через скакалочку, развивая ловкость ног и напевая песенку, а по её плечам хлопают косички. Письмо от кузины его рассердило, но утрата патриотизма тут была второстепенна – её проступок состоял в выходе за пределы шаблонного образа маленькой девочки… Какой ещё мулат-битник?! – Ну, – сказал полковник, – давай-ка приободримся и кое с кем познакомимся. Он указал на этого кое-кого, когда тот приблизился, – тощий юноша в армейском камуфляже книзу от пояса, но в то же время щеголяющий цветастой лёгкой рубашкой с коротким рукавом; та была расстёгнута и открывала перед оливковой майки. – Сержант Шторм, – сказал Шкип. – Ты его знаешь? – Вчера вечером он встретил меня в аэропорту. – Да-да-да, – проговорил полковник. – Садись, Джимми. Хотите выпить – оба? Шкип сказал: «Нет», а Джимми попросил: «Американского пива». Шкип впервые разглядел Джимми при свете дня. Загорелое лицо и ясные, серьёзные маленькие глазки, того же цвета, что у самого Шкипа, – в удостоверении личности его определили как «светло-карий». Он располагал броскими татуировками и всего парой зубов. На майке было выведено по трафарету: «ШТОРМ Б. С.» Полковник подозвал официанта, заказал пиво и ещё один бокал виски и промолвил: – Ну а теперь, леди и джентльмены, почтительный жест: Джимми застегнёт для нас свою рубашку. По-моему, по тебе с этой твоей рубашкой гауптвахта плачет. – Я просто моден до безумия. – А ещё ты появляешься на людях со штанинами, не заправленными в ботинки. – Я же сейчас не в форме. – Думаю, в этом и суть твоего залёта. Шторм осведомился: – Вы уже поели, Шкипер? – Пока ещё нет, – признался Шкип. – Шкип говорит, вчера вечером ты приехал встречать его с дороги. Должен тебя поблагодарить. – Да не за что. – Ещё Шкип говорит, что встретился с Фоссом. Фосс нашёл его на базе Кларка – раньше, чем тот успел сюда добраться. – Не портьте моё пиво бредовыми разговорами, – скривился Джимми. – Фосс спрашивал у него про статью, над которой я в своё время работал. – Шкипу же полковник сказал: – Я отозвал этот материал. Там не хватало стержневой темы, если не сказать большего. Я просто барахтался в пруду собственных измышлений, загребая широким веслом и наворачивая круги. Только воду почём зря баламутил. Так о чём он говорил – Фосс-то? – Да я вроде как избавился от его компании прежде, чем он успел рассказать то-то существенное. – О статье-то он как отзывался? – Да никак не отзывался. А можно будет взглянуть? – А почему бы тебе не помочь мне её дописать? – Не знаю. Если бы я видел черновик… – Если бы я мог найти тот черновик! А то у меня там чёрт ногу сломит. Где-то с год он провалялся в ящике, а потом я его достал и не сумел уследить за ходом своих же мыслей. – Что ж, – вставил Джимми, – вот что бывает, если целый год не доставать бумаги из ящика. – Заметь, я не посылал этот черновик в журнал. Это Фосс постарался уже по собственному почину. – Разве это не превышение полномочий? – Чертовски верно, превышение полномочий, а как же! Это акт саботажа. А что он ещё сказал? В смысле, на базе Кларка. – Ну давайте посмотрим, – сказал Шкип. – Он говорил, что вы интересовались каким-то футбольным матчем. – «Нотр-Дам» против «Мичигана». Невероятный матч. Очень поучительный. Я пытаюсь раздобыть его запись на плёнку и соорудить на её материале лекцию. Хотелось бы показать её войскам. А то на этом театре с боевым духом просто беда. Сама земля источает какой-то запах, который сводит тебя с ума. Нет, Шкип, это не просто иное место. Это иной мир под управлением иного бога. – Эта мысль становится навязчивым философическим наваждением, – подметил Джимми. Шкип сказал: – Навязчивые философические наваждения выигрывают войны. – Туше, – сказал Джимми. Сэндс переспросил: – Туше? – Как там дела с французским? – полюбопытствовал полковник. – Я от него не отрываюсь, – заверил Сэндс. – Мы тут со Шкипом ударились в воспоминания, – объяснил полковник. – Я его не проинструктировал. Джимми спросил: – Можно, я сначала немного перекушу? – Валяй. А я пока воспользуюсь уборной. Оба удалились из-за стола, и Джимми скоро вернулся с тарелкой в одной руке и большой булкой в другой. Пока Шторм пытался поесть, Шкип допрашивал его в потогонной манере Управления: позволь человеку взять сигарету, но задавай вопросы так быстро, чтобы не дать ему её выкурить. – Откуда вы родом, Джимми? – Округ Карлайл, штат Кентукки. Ноги моей там больше не будет. – Вас зовут Б. С. Шторм? – Верно. Биллем Стаффорд Шторм. – Биллем? – Б-И-Л-Л-Е-М. У моего дедушки кличка была такая. У отца матери, Уильяма Джона Стаффорда. На самом деле, мужик, это не распутывает головоломку, а только добавляет к ней безумную деталь, которая не лезет ни в один из пазов. И так всё изначально запутано, а в конце концов совсем сбивает с толку. – И вас не называют Биллом. – Не-а. – Ну а «Штормиком»? – Джимми – самое то. Я прекрасно отзываюсь на «Джимми». Шкип продолжал: – Вы из армейской разведки? – Из отдела «Пси». Прямо как ты. Мы хотим превратить эти туннели в зону психологических ментальных пыток. – Туннели? – Вьетконговские подземные ходы по всему уезду Кути. Я подумываю про какое-нибудь психоактивное вещество без запаха. Скополамин там. ЛСД, мужик. Пусть оно пропитает всю систему ходов. Эти козлы будут выползать из нор с начисто переформатированными мозгами. – Ёшкин кот. – Отдел «Пси» – это, мужик, прежде всего необычное мышление. Мы хотим, чтобы идеи где выскакивают, там и взрывались. Мы стоим на передовом рубеже самой реальности. Ровно там, где она превращается в мечту. – Рик Фосс же не входит в отдел «Пси»? – Не-а. – Но иметь с ним дело для тебя в порядке вещей? – «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе». – Это кто так сказал?