Дюха, дурачась, щёлкнул пассатижами, изображая кинохлопушку, и объявил скороговоркой: – «Высокотемпературные сверхпроводники»! Дубль два! Воскресенье, 18 мая 1975 года, утро США, Вирджиния, Лэнгли Фултон[44] широко шагал впереди, пересекая гулкий холл и топча знаменитое панно с орлом, восседавшим над розой ветров. А Даунинг с любопытством вертел головой. Смешно, но в Лэнгли он попал впервые. Как-то было недосуг посетить замок «рыцарей плаща и кинжала»… Статуя Натана Хейла[45], барельеф Аллена Даллеса, мраморная мемориальная доска, истыканная звёздочками в память погибших разведчиков, – всё влекло Джека новизной и скрытыми истинами. Он даже улыбнулся, сравнив себя с простым деревенским парнем, заробевшим в логове тайных сил. – Джек, не отставай! – подстегнул его голос Фултона, нетерпеливо манившего из кабины лифта. – Иду, иду! Даунинг заскочил внутрь, и двери сошлись. – Боюсь, сегодня наша командировка и закончится, – проворчал Роберт, – а завтра опять в Россию. – Судьба… – пожал плечами Джек. Он уже и не помнил толком, когда подхватил это чисто восточное отношение к жизни – философское и круто приправленное фатализмом. Вряд ли в красном Китае, скорее в Малайзии, где скрестились пути Будды Шакьямуни и Мухаммада. Лифт замер на седьмом этаже. Сунув под нос охраннику идентификационные карточки, Даунинг с Фултоном зашагали к кабинету директора. Колби уже ждал их, нервно вышагивая от огромного письменного стола к окну, откуда открывался вид на Потомак, и обратно. – Ну наконец-то! – воскликнул он. – Проходите, садитесь – или бегайте кругами, как я! Роберт выбрал нечто среднее – остался стоять, а Джек счёл за лучшее развалиться в мякоти большого кожаного кресла. – Признаться, господа, – заговорил директор, помяв руки, – я не слишком верил в операцию «Некст», но факты заставляют считаться с собой. Мы получили список, переданный «Микки»… Я правильно называю этого русского предиктора? – Можно и так, сэр, – подал голос Даунинг. – «Миха» – это производное от имени «Михаил», как Микки – от Майкла. – Уже легче! – хохотнул Колби. Джек с интересом посматривал на директора ЦРУ. Уильям Иган Колби больше всего походил на бухгалтера, но именно этот слюнявый интеллигент вёл операцию «Феникс» во Вьетнаме – сколотил первые в мире «эскадроны смерти» и устроил кровавую баню тысячам туземных коммунистов или причисленным к «комми». И как в одной шкуре ужились две разные натуры, Хайд и Джекил? Директор присел на стол, складывая руки на груди. – Вчера, джентльмены, – торжественно провозгласил он, – на конкурсе «Мисс Америка» в Ниагара-Фолс победила Саммер Бартоломью! Не сказать, что куколка, но именно её назвал этот ваш «Мика». – Шеф, вы знаете моё мнение, – осторожно начал Фултон, – русские способны на всё. Так почему бы им не состряпать якобы Михин список в секретных институтах КГБ? – Согласен! – вскинул руки Колби. – Согласен! Никто не мешал Советам подкупить жюри конкурса красоты или… или ещё как-либо явить нам своё разнузданное коварство. Но плевать на эту Саммер! Откуда они могли знать то, что случилось тридцатого апреля? Допустим, здесь, в этих стенах, засел русский «крот». Допустим! И вот он вызнал сроки тайной операции «Порывистый ветер» и число кораблей 7-го флота, в ней задействованных… Ладно! Джек, вы, кажется, тоже служили во Вьетнаме? – Да, сэр, – наклонил голову Даунинг. – Морская пехота, сэр. – Следовательно, вы в курсе тамошней бестолковости! – вывел директор ЦРУ. – А уж когда коммунисты подходили к Сайгону, она и вовсе перешла в состояние хаоса! Допустить можно всё что угодно, но какой «крот» мог знать, что мы успеем эвакуировать именно тысячу семьсот тридцать семь граждан США, не считая вьетнамских прихлебателей? Да нам самим не было это известно! Несколько семей решили спасаться на машинах – их перехватили уже за городом. Трое или четверо купили лодку вскладчину – вертолёт снял их, когда они сплавлялись к порту. Узнать подобное заранее просто не-воз-мож-но! Вывод один – мы действительно имеем дело с предиктором! Где он сейчас? Резидент обернулся к Джеку, и тот неспешно ответил: – В России, сэр, в надёжном месте. Наш агент помог «Михе» скрыться и уговорил-таки на выезд из страны. Предиктору не хочется покидать СССР, но он боится угодить в лапы КГБ. По словам агента, «Миха» не верит, что его станут пытать в застенках Лубянки, однако и перспектива всю жизнь провести на охраняемом объекте, пусть даже с райскими условиями, тоже… не радует. И «Миха» выбрал свободу! – Отлично! Роберт? – Директор по-птичьи дёрнул головой, взглядывая на резидента. – Мы готовы, сэр, – уверенным голосом заявил Фултон. – Эксфильтрация будет осуществлена в течение месяца максимум. Необходимо учесть все мелочи, тщательно продумать каждый шаг, поскольку второго шанса русские нам не дадут. – Действуйте! – энергично кивнул Колби. Вечер того же дня Первомайск, улица Мичурина – Максим! Иванов подошёл к столу и тяжело опустился на лавку. Вальцев возник как добрый дух из сказки. – Младший лейтенант Вальцев… – начал он браво. – Отставить, – проворчал Борис Семёнович. – Как нос? Максим смешно скосил глаза на свой курносый, изменивший кривизну. – Да нормально, товарищ генерал-лейтенант, – сказал он. – Я уже привык! – Горбинка розовым выделяется… – озаботился Иванов. – Проходит уже! – заспешил Вальцев. – Косметологи говорят, за пару дней пройдёт совсем. Главное, что шва не видно! – Ну да, ну да… – протянул генлейт и вздохнул. – Могу тебя обрадовать – ЦРУ заглотило крючок вместе с приманкой и поплавком. В Лэнгли дали добро на твою эксфильтрацию. Вальцев побледнел. То, к чему он готовился, но считал далёким и не совсем взаправдашним, вдруг приблизилось одним скачком, окружая холодной, опасной реальностью. – Я готов, товарищ генерал-лейтенант. Иванов кивнул. – Границу будете пересекать в Ленинградской области, – сухо проговорил он. – Надо полагать, в Финляндию вы попадёте в багажнике лимузина с дипломатическими номерами. – Разрешите, товарищ генерал-лейтенант… Так мы всё-таки вдвоём… туда? – Вдвоём, – кивнул Борис Семёнович. – Экс-фильтрация вместе с Вакарчуком выйдет естественней и правдоподобней, лишние вопросы отпадут. Не знаю, можно ли доверять ему до конца, но и выбора нет! А такой случай упускать просто нельзя. – Да вы не волнуйтесь, товарищ генерал-лейтенант! Степан, он свой, просто с закидонами! – Ну ты меня утешил, – усмехнулся Иванов. – Ну-у… Давай привыкай… Михаил Иваныч Зорин! Вживайся, нелегал, в новую шкуру! – Есть! – С Хинкисом занимаешься? – Так точно! – Ступай… Синицын здесь? – Так точно! – Позови его. – Есть! – Да брось ты эту армейщину, – поморщился генерал-лейтенант. – Забудь о звании, «Миха»! – Есть… – упавшим голосом сказал Вальцев. – В смысле, да… Иванов хмуро поглядел вслед вышедшему «Михе» и покачал головой. Не любил он вот таких непродуманных операций. Чистая импровизация! Вальцев – молодой оперативник, а его в нелегалы! С другой стороны, Максиму не нужно куда-то внедряться. Наоборот, отсутствие спецподготовки – благо. Задача у Макса простая: выдать вероятному противнику строго дозированную информацию о будущих событиях. Его будут проверять и перепроверять, а когда американцы убедятся в точности «сверханализа»… Вот тогда и посложнее игру затеем! – Звали, Борис Семёныч? Иванов обернулся к Синицыну и молча пожал тому руку. – Как там твой подопечный? – спросил он ворчливо.