– Ты с ума сошёл? – воскликнула Эйприл, помогая Колину забраться внутрь. Он промок до нитки и дрожал, и Тим, который спрыгнул вслед за ним на толстый дешёвый ковёр, выглядел ничуть не лучше. В окно летел колючий мокрый снег, маленькими иголками вонзаясь в кожу Эйприл, и она захлопнула окно за мальчишками. – Что вы делаете? – воскликнула Сэйди и выглянула в окно. – Вы совсем с ума сошли? Этот карниз шириной не больше шести дюймов! – (Расстраиваясь, Сэйди часто переходила на английскую систему счисления.) – Мы пришли вас спасать, – сказал Колин. – Это вас надо было спасать! – возразила Сэйди. – Спокойно, Сэй, – Колин взял одно из полотенец, которые протянула Вайолет. Он выглядел спокойным. Почти оптимистичным. – Тут было недалеко. И оно того стоило. – В смысле? – спросила Сэйди. – Вот, – Колин бросил на кровать свой рюкзак, из которого вывалились бутылки с водой, еда, светящиеся палочки и пластыри. Часы мамы Эйприл. Паспорта и кредитки. И наличные – очень много наличных. Это было не всё, что хранила мама Эйприл в мини-особняке, но и этого было достаточно. Сэйди быстро поняла, что всё это значило. – Вы хотите сбежать? – Эйприл видела по лицу подруги, что она впервые в своих расчётах пришла к результату, который ей не понравился. – Мы не хотим, – огрызнулся Тим. – Но если останемся, нас разделят. Может, ты не знаешь, как работает система опеки, но остальные… – Иззи вернётся! – Ты не можешь этого знать, Сэй, – возразил Колин. – Вернётся. Она должна. – И что потом? – воскликнул Колин. – Думаешь, Дама с Карандашиком просто скажет: «О, вернулась женщина, которая оставила детей под присмотром сумасшедшего. Да. Хорошо. Давайте отдадим детей обратно». Нет. У нас была хорошая жизнь. Но она закончилась. – У нас была хорошая жизнь, и поэтому теперь мы должны бежать. Серьёзно? – съязвила Сэйди. – Габриэль придёт за нами, – сказала Вайолет. – Габриэль мог отстоять нас час назад, но он буквально вытолкал нас за дверь, – возразила Эйприл. Она вытащила часы и нервно завертела их в пальцах, но не почувствовала себя ближе к матери. Или к дяде. – Он даже… – голос девочки дрогнул. – Он даже не попрощался. – Смотри, – тон Колина был тихим и ровным. – У нас есть деньги. Ресурсы. Мы жили сами по себе несколько дней и выжили. Кроме того, – добавил он немного робко, – мы будем не одни. Мы есть друг у друга. – И куда отправимся? – спросила Сэйди, задумавшись. – В мини-особняк? Колин и Тим переглянулись, и Тим сказал: – Может быть. По его тону было ясно, что это значит «нет». – Мы справимся, Сэй, – сказал Колин. – Нет. Скоро вернутся Смиттерс и Иззи. И тогда… – Хорошо, Сэй. – Тим вскочил на ноги. – Оставайся. Вайолет? – он протянул руку маленькой девочке, но Вайолет впервые за неё не взялась. – Я хочу к Габриэлю. – Она прижалась к Сэйди, и Тим присел, чтобы оказаться с ней на одном уровне. – Скорее всего, мы больше не сможем жить вместе с Габриэлем, Ви. Но мы с тобой будем вместе. Обещаю. Люди давали обещания постоянно. Каждый день. Они обещали любить и заботиться. Они обещали вернуться за двухлетними детьми и таинственными ключами. Эти обещания были исполнены, но сердце Эйприл всё равно оказалось разбито. И девочка не надеялась, что оно исцелится в ближайшее время. – Что здесь происходит? – При мисс Питтс не было её карандашика и планшета. Но женщина выглядела так, словно в неё снова прилетело яйцо, или оладья, или даже содержимое целого холодильника. Она стояла в дверном проёме с пылающими гневом глазами, уперев руки в бока. – Вы двое! – она указала на Колина и Тима. – Как вы сюда попали? – тут мисс Питтс заметила воду на подоконнике, и тон её голоса подскочил на целую октаву. – Вы пролезли… вы были снаружи… Как вы посмели… – Ну, так всё и было, дорогуша, – признался Колин. – Просто девочки боятся, когда нас нет рядом. Мы их защищаем… Ай! – Колин посмотрел на Сэйди, которая быстро замотала головой. – С тобой я разберусь позже, – мисс Питтс указала на Колина. – Но сначала мне нужно переговорить с Эйприл. – Эй, я не лазила по окнам. Пока. – Спускайся, – мисс Питтс отступила в сторону, ожидая, пока Эйприл пройдёт, но девочка не пошевелилась. – Быстро! Кто-то догадался прикрыть припасы Колина подушкой, но Эйприл всё равно покосилась в ту сторону, шагая к двери, а затем посмотрела на остальных детей, словно ожидая, что те исчезнут, как дым. Словно у неё вообще не было друзей. В доме странно пахло. Воздух был пыльным и спёртым, словно здесь давно не открывались окна, а где-то в корзинах залежался мусор. Но, может, Эйприл просто слишком привыкла к дому Винтерборнов. Там тоже было пыльно, а в некоторые комнаты почти не попадал дневной свет, но иногда в особняке пахло лимонным средством для уборки, готовящимся супом и антисептиком для ран, которые детям приходилось обрабатывать. Эйприл скучала по дому. Девочка скучала по нему очень, очень сильно. И она знала, что для саднящих внутри неё ран нет лекарства. Мисс Питтс спустилась на первый этаж и сообщила: – Эйприл, у меня для тебя замечательные новости. Но та только фыркнула в ответ. – Сомневаюсь. Мисс Питтс скривилась, словно хотела улыбнуться, но не знала, как это делается. – Ты брала с собой какие-нибудь вещи? Эйприл инстинктивно потянулась к шее, потому что её главным сокровищем был ключ, который раньше висел там. Вот только девочке он не принадлежал. Это было сокровище её матери. Сокровище Габриэля. Теперь ключ остался у него, поэтому Эйприл сказала: – У меня нет вещей. – Очень хорошо. Тогда ступай за мной. И тогда Эйприл вдруг поняла, что женщина имела в виду. – Нет! – она застыла на месте. – Вы сказали, что нас распределят утром. Вы не можете меня отдать. Не можете. У меня есть время до утра! – Для остальных всё так и есть, дорогая. – Я вам не дорогая! – Мы делаем исключение, когда есть возможность поместить ребёнка к родственникам. На этих словах мисс Питтс остановилась. Родственники. Грудь Эйприл на мгновение наполнилась надеждой, словно внутри надулся воздушный шарик. У неё была мама, но, что важнее, у неё был дядя. И он пришёл за Эйприл. – Он уже здесь? – Да, он здесь. Мисс Питтс указала рукой на комнату возле входной двери, и Эйприл бросилась вперёд, крича: – Габриэль! Ты… – Привет, Эйприл. Эйприл узнала этот голос. Ещё до того, как девочка успела пройти в комнату и увидеть посетителя, ей захотелось зажмуриться и потрясти головой. Эйприл хотелось, чтобы у неё был волшебный ластик, который мог без остатка стереть последние пять минут, оставив чистый лист. – Ты не Габриэль, – девочка сделала шаг назад, стараясь не думать о том, какую глупость она сказала. Она даже не рассердилась, когда мужчина рассмеялся и ответил: – Нет. Я не Габриэль. – Эйприл, это твой папа! – объявила Дама с Карандашиком, торжественно раскинув руки, словно Эйприл выиграла какой-то конкурс. Словно это была игра. – Мы сделали тест ДНК. Всё уже улажено, есть даже постановление суда. – Тест ДНК? – переспросила Эйприл. – Трубочка, – Реджи пожал плечами. – Помнишь, мы пили газировку в магазине сладостей? Я украл твою трубочку. Хотя она всё равно отправилась бы в корзину. Когда берёшь мусор, это же не считается кражей? Я не в курсе. Кажется, Реджи нервничал. Он выглядел почти напуганным. Но Эйприл была просто в ужасе – стоящий перед ней совершенно незнакомый мужчина утверждал, что он – её отец. А у Эйприл совершенно точно не было отца. У девочки что-то заворочалось внутри. Чувство было похоже на то, как замёрзшие руки начинают отогреваться в тепле. Всё тело заныло. Мисс Питтс сказала: