– Берегись! Осторожно! Дайте пройти! – закричал Колин. Секунду спустя дверь распахнулась, и через проём в комнату протиснулся огромный матрас, который рухнул на пол, подняв облачко пыли. – Это зачем? – спросила Вайолет. – Сегодня мы спим здесь, – объяснил Колин. – Мы – в смысле, все вместе? Почему нельзя поспать в своих комнатах? – удивилась Эйприл. – Во-первых, потому, что снаружи бродит какой-то псих с мечами. И таинственный грабитель тоже! – Колин ждал, пока кто-нибудь засмеётся, но так и не дождался. – Просто шутка в духе Габриэля Винтерборна. Хотел разрядить атмосферу. – А что во-вторых? – Пол наверху слишком твёрдый. Подвинься, – Колин сдвинул матрас в сторону, и у него за спиной возник Тим, бросив на пол второй матрас. – А здесь пол не такой? – спросила Вайолет. – Нет. Конечно нет. Этот пол ещё твёрже. Поэтому… матрасы! – Колин торжественно раскинул руки, но Эйприл посмотрела на Тима, который поймал её взгляд. Оба, скорее всего, думали об одном и том же: в этой комнате был экстренный выход на случай, если что-то произойдёт. Отсюда можно было попасть в погреб и тоннели, где они смогут отсидеться – или сбежать наружу. Если придётся. Эйприл надеялась, что до этого не дойдёт. – Тебе не нравятся пижамные вечеринки, Ви? – Тим натянуто улыбнулся и вышел в коридор, чтобы затащить в комнату третий матрас. – Это не похоже на пижамную вечеринку, – скептически произнесла Вайолет. Возможно, она была самой маленькой и тихой из детей, но глупой она не была. – Конечно, похоже! Видишь, Смиттерс оставил нам зефирки? – Колин потряс кульком и палочками, но Вайолет указала на угол. – Поэтому Тим прячет меч под подушкой? Все повернули головы, а Тим замер, и какое-то время был слышен только треск огня в камине. – Я решил немного потренироваться. Конечно, я не так хорош, как Габриэль, но это лучше, чем ничего. – Но почему… – сказала Сэйди и замолчала. Колин закатил глаза. – Три слова, Сэй: «грабитель в маске». Тебе не приходило в голову, что даже если он перевернул тут всё вверх дном, мы могли прийти раньше, чем он успел найти то, что хотел? Кому-нибудь ещё интересно, что вообще он искал? В том смысле, что картины на месте, но вдруг он искал драгоценности, или ценные бумаги, или наличные, или… – Вопрос не в этом, – перебил его Тим. Колин посмотрел на него как на сумасшедшего. – Вопрос не в том, чего он хотел, – объяснила Эйприл. – А в том, получил ли он это. Какое-то время дети сидели молча, опасаясь даже думать над ответом. – Может, его забрал фальшивый Страж, – сказала Вайолет. – Габриэля, – добавила она шёпотом. Она поёжилась и сильнее прижалась к Эйприл. – Ви, я уверена, что это не так, – попыталась успокоить её Сэйди. – Уверена, Габриэль сам пошёл искать того фальшивого Стража – кем бы он ни был. И когда Габриэль его найдёт, то вернётся. Уверена, утром мы его увидим. Но утром Габриэль так и не объявился. Дети тихо сидели за кухонным столом перед мисками, в которых размокали кукурузные хлопья. – Мы должны кому-нибудь позвонить, да? – спросила Сэйди. – Думаю, стоит кому-нибудь позвонить. – Нет! – огрызнулся Тим. – Нужно сообщить в полицию. Когда ищешь без вести пропавшего человека, первые двадцать четыре часа самые важные, а прошло уже… – она замолчала и посмотрела на часы. – Ты считаешь, он пропал без вести? – поморщился Тим. – Ну… да, – сказала Сэйди. – А как ещё назвать, когда кто-то исчезает? Мгновение Тим молча смотрел на неё так, словно не мог поверить, что в мире существуют настолько наивные люди. – Я называю это «быть Габриэлем Винтерборном». Сэйди покачала головой. – Я не… – Он уже делал это, Сэй, – объяснил Колин. – Делал что? – огрызнулась Сэйди, а Колин и Тим обменялись скептическими взглядами. – Сбегал, – мягко сказал Колин. – Это не первый раз, когда Габриэль сбежал. Никто из них не знал мальчика, которым был Габриэль Винтерборн, когда сбежал впервые, но они уже несколько месяцев жили вместе с мужчиной, который вернулся. Хотя Эйприл чувствовала, что и этого Габриэля они по-настоящему не знали. – Габриэль нас бы не бросил, – голос Вайолет был тихим, но отчётливым. Это был не вопрос. Это был факт. – Точно! – воскликнула Сэйди. – Это его дом! А мы… – Занозы в его пятой точке? – закончил Колин за неё. – Рой саранчи? Ох. Разве последнюю неделю он не называл нас постоянно прыщами на своей заднице? Прыщи на заднице. Вот как он нас называл, Сэй. Сэйди опустила взгляд в стол. – Он просто шутил. Габриэль не шутил; Эйприл прекрасно это понимала. Но она даже не догадывалась, где он мог находиться прямо сейчас. А для детей имело значение только местонахождение Габриэля. – Габриэль нас любит, – сказала Вайолет, подняв на остальных большие карие глаза. Хоть она и росла с безумной скоростью, но по-прежнему оставалась маленькой девочкой. Хоть у неё и не было причин верить, что всё будет хорошо, но девочка всё равно это делала. Её взгляд и интонации разбивали Эйприл сердце. И Тиму тоже, судя по тому, с каким выражением лица он переглянулся с Колином. Похоже, между мальчишками шёл молчаливый разговор, хотя никто не произнёс ни слова, пока Колин не подошёл ближе и не прошептал: – Ничего личного, Ви. Просто… Габриэль – не домашний питомец. Вот и всё. Если подумать, то, что он столько времени оставался здесь – это уже чудо. Но он всегда был готов сбежать… – Он не сбежал! – Стул Сэйди заскрежетал по полу, когда девочка вскочила на ноги. – Габриэль ни за что бы нас не бросил. Правильно, Эйприл? Сэйди посмотрела на Эйприл в полной уверенности, что та с ней согласится – что это будет спор девочек против мальчиков, а девочек было большинство. Но Эйприл не была уверена. Ни в чём. – Эйприл? – снова спросила Сэйди дрожащим голосом. И той пришлось признаться: – Я не знаю. Она не могла смотреть на Сэйди или Колина, Тима или Вайолет. Ей даже не хотелось смотреть на саму себя. – Нет, Эйприл! – чуть не плача, воскликнула Сэйди. – Ты же знаешь Габриэля. – Неужели? – ответила Эйприл. Ей захотелось смеяться. – Знаете… Я не думаю, что он нас бросил. – Видите? – Сэйди обрадовалась, что её слова подтвердили. – Но я и не надеялась, что он останется навсегда. Слова Эйприл повисли в воздухе. Раньше она никогда не произносила их вслух, но они всегда жили где-то глубоко внутри неё. Какое-то шестое чувство давно твердило, что Габриэль уйдёт. – Ну же, Эйприл, – заговорил Колин. – Ты же видела Габриэля на празднике. Он пошёл туда, чтобы увидеть Иззи, но её там не было, и он расстроился. И только потом ты устроила своё маленькое представление. Я думаю, Габриэлю было в девятьсот раз уютнее в погребе со сквозняками и с охапкой мечей, чем на той вечеринке. И Габриэль Винтерборн никогда не хотел возвращаться по-настоящему. Просто он встретил нас, почувствовал себя виноватым и попытался вернуться. Но в конце концов сорвался… и ушёл – Колин отвёл взгляд в сторону. – Все когда-нибудь уходят. Мама Эйприл оставила дочь у пожарной станции, когда девочке было два года. Мама Колина однажды явилась в дом Винтерборнов, пытаясь убедить мир, что Колин был сыном Габриэля, а затем сбежала посреди ночи, прихватив столовое серебро и оставив сына. Даже мисс Нельсон ушла, и лишь несколько открыток напоминали о том, что она вообще была в их жизни. Все когда-нибудь уходят. И Эйприл с Колином прекрасно это знали. Но родители Сэйди погибли. Она до сих пор верила в лучшее и поэтому воскликнула: – Габриэль не стал бы сбегать, не предупредив нас! – В прошлый раз он никого не предупреждал, – напомнил ей Тим. – В прошлый раз Иверт пытался его убить! – огрызнулась Сэйди. – Сэй, как считаешь, что замышлял тот грабитель с мечами? Кем бы он ни был, он порезал Габриэля, помнишь? И даже тогда Габриэль не стал звонить в «Скорую». Тебе не интересно почему? – Потому что он Габриэль, и он скрытный. Конечно, он не хотел, чтобы мы кому-нибудь рассказали об этом, но… – И о том, что происходит сейчас, мы тоже не можем рассказать, – перебил её Тим. – Никому. Ни о чём.