— Я хочу чего-то сбивающего с ног, Николя. Чтобы сорвало башку. — Николя все понимать, la belle! Allons y! Сегодня он, как никогда, занялся моими волосами. Накручивая спираль за спиралью, Николя укладывал нескончаемые кудри в потрясающую прическу. Говорят по-французски. — Какие новости, моя красавица? Как твой великан поживает? — Все потрясающе, Николя! Мы решили завести ребенка, — не смогла сдержать я улыбки, любуясь своим постепенным преображением в квадратное зеркало с черной рамкой и круглыми фонариками по его контуру. — Это потрясающе! Как же я рад за вас! Вы такая красивая пара! Ах, любовь! Если будет мальчик, то назовете в честь меня. «Хм… Николас Уайлд. Ник. Отлично звучит.» — Договорились! — рассмеялась я, получая звонкий поцелуй в щеку и порцию распыленного облака лака, отворачиваемая от моего отражения. * * * Через два часа Николя подвел меня к зеркалу, и я ахнула, поворачиваясь к нему, раскрыв рот. — Каждый раз Николя влюбляться в тьебя сильней, ma belle! Allez plus vite ou vous serez en retard! * * * Джеймс. Мы со Стоуном стояли в полумраке посреди неукрашенного банкетного зала, увлеченно обсуждая стратегию бизнеса и дальнейшего взаимодействия. О празднике только напоминали живописные фруктовые горки. Наши ребята веселились напропалую, ведь многие из них уже давно дружили, но варились в практически враждующих конкурентных организациях, слияние которых происходило сегодня под негромкую чаще лиричную музыку. — Стоун, ты уверен, что сможешь отказаться от своих грязных приемчиков и мутных схем? Ты же знаешь, я так не работаю, — вновь спросил своего новоиспеченного партнера, который попивал янтарного цвета жидкость и становился все раскованней в своих жестах и ответах. — Да, Гриф, у меня же дочь… и я уже должен серьезно поменять направление своих дел. Я не хочу, что мои «приемчики», как ты говоришь, отразились на… на… Он запнулся и, как зажеванная пленка, повторял одно и то же. — На чем, Стоун? — Прелесть… — еле слышно произнес он, похожий на местного сумасшедшего, а не владельца охранного бизнеса, чем рассмешил меня, и я похлопал его по плечу. — Ты перепил, партнер? Что с тобой? Он стоял, распахнув варежку, и я поймал его взгляд, который впялился во входную дверь. Я обернулся и мое сердце замерло, ибо в сверкающий легкой подсветкой зал зашла Мили… ее платье облегало ее потрясающую фигуру и обволакивало словно туман, обнажая идеальные изящные плечи. Матовый жемчуг украшал ее лебединую шею. Ее волосы были завиты в крупные кудри и убраны на одну сторону, открывая безупречный вид на высокую роскошную грудь, на которой держалась переливающаяся ткань с позолотой. «Я… я… это… она…» — я запутался даже в своих мыслях, а не то, чтобы в словах. Она плыла ко мне манящей походкой грациозной кошки, слегка покачивая бедрами в такт медленной музыке. Я стоял, как вкопанный, без возможности здраво мыслить и даже дышать. Такой я ее видел впервые. Мое сердце подпрыгивало до самого горла, до боли ударяя в глотку. «Так ослепительно красива… и снова ты на лопатках, Джей…» — Здравствуй, Прелесть, ты шикарна, как всегда! К реальности меня вернул голос Стоуна, который уже распустил слюни, поднял ворот своей серой рубашки и был готов лобызать ручку моей девочки. К моей гордости она вежливо отказала в прикосновении чужих наглых вареников на МОЕЙ коже. «Умничка моя…» — Джеймс, а ты скажешь что-нибудь? — промурлыкала моя лапушка. А я просто молчал и не мог оторвать от нее глаз. Единственное, что я смог выдавить это… — Пойдем. …и увлек ее на импровизированный танцпол под сворачивающиеся бошки суровых парней. Прижимая ее за талию, я вложил ее ладошку в свою ручищу и повел к такт мелодии, не разрывая зрительный контакт. — Ну скажи уже что-нибудь внятное, волчонок. — Мне кажется, моя реакция говорит за меня, лисичка. Мили закусила губу, комкая непроглядно черную ткань моего смокинга, расплываясь в улыбке, и положила голову мне на высоко вздымающуюся грудь, спрятанную в такого цвета рубашке. И все же я сказал. — Ты такая красивая, Мили… просто крышесносная малышка. — Ты тоже… мой Эверест. «Эверест…» — оскалился я своему новому прозвищу и быстро зашептал ей, невесомо касаясь мочки губами. — Может нам поехать домой? А то мой Эверест уже соскучился. — Я два часа собиралась, чтобы пять минут побыть на твоей вечернике? — Думаю тридцати минут хватит, — я взглянул на нее с хитринкой, получая тот же лукавый ответ. — Более чем. Мы вернулись за стол, где восседал Стоун в гордом одиночестве и громогласно вещал. — А мне можно потанцевать с тобой, Прелесть? — Нет, — коротко и резко отрезал я. — Так и думал. — А где Сэм? — вмешалась моя малышка, пытаясь сменить тему и разрядить обстановку. — У Джеймса жар, и Сэм остался с Люси. — Бедный малыш… — взгрустнула всегда такая чуткая к чужим несчастьям крошка. Стоун решил затесаться под эту тему своими тупыми подкатами. — Гриф, я хочу, чтобы ты знал и Прелесть тоже, что, если с тобой что-то случится, я позабочусь о твоей жене. Поднятый стакан с водой лопнул в моем мгновенно сжатом кулаке. — Пошли-ка выйдем на пару слов, — я начал подниматься, и Мили схватила меня за рукав. — Джеймс, не надо! Он просто… просто пошу… — Тихо. Я резко оборвал ее и вывел закатывающего глаза Стоуна из ресторана. * * * На узкой улице было пустынно. Теплый август прощался, встречаясь с прохладным сентябрем, который едва охлаждал мой гнев. — Стоун, ты охренел⁈ — тут же я налетел на обнаглевшего партнера. — Джеймс, да я же не в серьез… — пытался отшутиться он, вызывая во мне еще большее негодование, — мне, безусловно, нравится Мелиса, но я бы никогда не посягнул на чужое, тем более на твое. — Скажу один, первый и последний раз, — равнодушно и колко я начал свой угрожающий монолог, — Не смей больше называть мою жену «прелестью», не смей покушаться даже до касания ее руки. Я тебя с того света достану, Стоун, и убью. Ты меня знаешь. — Да что с тобой⁈