Артему показалось, что в тихом блаженстве он не пробыл и минуты. В глаза ему неожиданно ударил свет. Он зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел в руках пустую ложку. Он сидел за столом, перед ним стояла пустая миска и стакан с ягодным взваром. Артем повертел ложку и, почувствовав сытость, положил ложку в миску. Мысленно усмехнулся: «Артам, негодник, оставил себе все удовольствия жизни: еда, бабы и баня. А мне оставил службу и драки с дикарями. А в среднем мы все делим пополам. Как там говорил отец? Одному капуста, другому мясо, а в среднем каждому по голубцу. Вот так и у нас». Напротив него сидел Козьма. Чтобы понять, о чем Артам разговаривал с денщиком, Артем, сделав задумчивый вид, спросил: – Так на чем мы остановились, Козьма? Тот удивленно посмотрел на мага, криво усмехнулся и вытер усы. – Вы, мессир, велели высмотреть среди поселянок девок помоложе и покрасивше и договориться со старостой поменять кухарок. Больно много они воли себе взяли. Но по мне… Артем покраснел от стыда и злости. – Стоп! – хлопнул он рукой по столу. Миски подпрыгнули, а денщик, испуганный неожиданной вспышкой гнева мага, схватился за сердце и упал с табурета на пол. Артему хотелось убить Козьму. Просто и без затей. Он с трудом удержался, сжав кулаки, и стал считать до десяти. Затем пелена гнева спала, и он, размышляя, понял, что Козьма тут ни при чем. Он человек подневольный, что говорят, то и делает. Это Артам, используя авторитет Артема, решил устроить себе здесь гарем и султанский двор. Но ему стало понятно, что денщик тоже нашел подход к Артаму и потакает всем его страстям. Так легче жить. А тот, пользуясь безграничной властью в поселке, решил развернуться по полной. «Подлец!» – мысленно взъярился Артем, но все же сумел взять себя в руки. – Жив? – помолчав, спросил Артем. – Не знаю, мессир, – проблеял денщик, не поднимаясь с пола. – Скорее мертв, чем жив. – Сядь! – Голос Артема резал как сталь. Денщик поднялся и, с испугом глядя на разгневанного мага, весь сжался. Сунул руки между колен и то смотрел на мага, то прятал глаза. – Я вижу, Козьма, что я такой, каким бываю по вечерам, тебе нравлюсь больше. А ты мне, дневному, нравишься все меньше и меньше. Как ты думаешь, не пора ли мне поменять денщика? Козьма сполз с табурета и упал на колени. – Не губите, вашмилость! Все буду делать, как скажете… днем, а вечером и ухом не поведу. – Встань, Козьма, с колен и сядь на табурет, – приказал Артем. Он терпеливо дождался, когда денщик с трудом встанет на дрожащих ногах. – Тут дело простое. Вечером я становлюсь… скотиной. Ты понимаешь, о чем я говорю? – Артем не подбирал слова. Говорил он не о себе, а о «товарище» по телу. – Понимаешь?. – Понимаю, мессир, очень хорошо понимаю… Днем вы совсем другой, ну словно вас два человека. Днем вы отец солдату, а вечером… простите меня за правду… такой паскудный… – Сказав это, Козьма зажмурился. – Все верно, – спокойно отозвался Артем. – Я тебе скажу, в чем дело… – Дело в том, – за столом появился гремлун, – что по ночам мессира Артама посещает демон… Это его проклятие, Козьма. И этот демон… – Гремлун заглянул в пустую миску. – А почему мне еды нет? – обиженно спросил он. – Гони сюда кухарок, чтоб стол царский накрыли! – Вот он, демон! – рявкнул денщик и, перегнувшись через стол, ухватил коротышку за горло. – Я давно подозревал, нечисть поганая, что это ты так на мессира влияешь! Свад задушенно зашипел, и лицо его стало наливаться кровью. – Отпусти домового! – смеясь, приказал Артем и ударил денщика ложкой по лбу. – Это не демон. Козьма осторожно разжал руки и положил полупридушенного гремлуна на стол. – Как же не демон? – не поверил Козьма. – Маленький, вонючий… У него и повадки все как есть демонические… что в вас проявляются. И пьет, и по бабам таскается, и требует… – Ну, гад, пощады не жди! – поднялся Сунь Вач Джин. Одной рукой он держался за горло, другую сжал в кулак и грозил денщику. – Теперь твоя жизнь будет как синусоида… Да чего там… ось координат. Береги сапоги, я в них тебе гадить буду… Гремлун исчез. А Козьма побледнел. – Как же так? – испуганно проговорил он. – Не надо гадить мне в сапоги, я же… Мессир, помогите! Скажите демону… он вроде вас слушает… – Козьма, твоя проблема – это старание слишком угодить. Ты сначала думай, потом делай. Помоги коротышке наладить отношения с калекой… Лушей, по-моему, ее зовут, и он будет тебе благодарен. Ты же сводник. Не моргай, Козьма, и не смотри на меня удивленно. Сводник, и еще какой сводник… Так на чем мы остановились?.. Да, вот… Значит, по вечерам в меня вселяется демон разврата. Так прокляли меня, когда я родился. С тех пор я днем один, а ночью другой. Но это тайна, Козьма. Денщик осенил себя змейкой. – Поэтому, если увидишь, что я стал другим… Понимаешь, о чем я говорю? – Понимаю, мессир. – Вот и хорошо, что понимаешь. Все мои приказы, которые я буду отдавать о бабах или о пьянке или если они будут тебе казаться не такими, какие я отдал бы днем, просто игнорируй. Сможешь? – Смогу, мессир. Вот истинный змей, смогу! – Денщик снова осенил себя змейкой. – Вот и ладно. Когда у нас развод? – Так все собрались и ждут вашу милость, мессир. – Тогда тащи голову шамана, и пошли за крепость. Козьма быстро ушел. Артем посидел, обдумывая сложившуюся ситуацию, и решил поговорить с Артамом. – Артам? – позвал он. – Слышишь меня? – Слышу. Чего надо? – А ты чего такой грубый, Артам? Кухарка тебе не дала? – Не твое дело. Говори, что хотел. – Так вот о них говорить и хотел. Давай договоримся: ты спишь с той, которую выделил староста, ешь вдоволь, а в дела крепости не лезешь. Не командуешь и баб новых не заводишь. Что скажешь? – Скажу, что пошел ты и твоя кухарка знаешь куда? – Не знаю и знать не хочу. Но не понимаю, почему ты злишься? Живешь как сыр в масле катаешься. Все у тебя есть, и ничего делать не надо. – Почему выпивку давать запретил? – Ах, вот в чем дело? Да, запретил. Потому что пьяный ты становишься дурак дураком и позоришь нас обоих. – Это я, маг Артам, командующий крепостью, а ты, Артем, самозванец. Ты присвоил себе мои права… – Хочешь, чтобы я тебе их отдал? Пожалуйста. Отряд идет в поход на банду дикарей, иди и умри там. Мне надоело жить с вечным пьяницей и дураком. Уж лучше сдохнуть, чем разделять с тобой одно тело. Ты хуже свиньи. От той хоть польза есть, а от тебя одни неприятности. – Какой поход, куда? – Артам, по свой сути весьма трусливый, не на шутку всполошился. – А такой. Идем биться с дикарями. Их отряд тут рядом, перекрыл выходы из крепости. Он еще вырезал три селения по реке. Я сейчас поведу отряд на битву и спрячусь в сердце. Пусть с тебя живого шкуру сдирают. Они это умеют… Неожиданно в их разговор вмешался Иль: – Зачем так кардинально решать вопрос с непутевым Артамом? Мы проведем ритуал переселения Артама в нож. Им втроем там будет весело. Мученик, демон и пьяница. Ты хочешь этого, Артам? – А?.. А кто это? Кто говорит? – Я – Иль, хранитель севера. Артем главный жрец моего культа, и я не хочу, чтобы всякий недоносок мешал ему отправлять службу. Доставай нож, Артем, и зови коротышку… – Не надо! Я понял! Я буду слушаться… – Это хорошо, что ты такой понятливый. Но знай! Моя угроза – это не пустой звук. – Я все сделаю, как велел Артем, хранитель. Артам быстро спрятался. Артем усмехнулся и, надев армейские сапоги, вышел. За крепостью собрались все прибывшие в Черную Падь. И поселенцы, и отряд рейтаров. Они окружили телегу и ждали мага. «Очень хорошо», – подумал Артем. Сам он не догадался поставить что-то, чтобы его видели все, и передние, и задние ряды собравшихся. Артем забрал мешок у денщика и залез на телегу. Вытащил голову шамана и поднял над собой. – Люди! – громко, чтобы все его услышали, начал говорить он. – Это голова шамана дикарей, что привел отряд и убил здесь всех. Он убил дочь старосты и намеревался убить всех вас. Он вызвал меня на поединок, и я победил его. Но победил не своей силой… – Артем обвел глазами притихших людей, достал из мешка головной убор шамана и поднял другой рукой. – Мне помог победить его и еще одиннадцать дикарей наш Иль-хранитель. Прославим его и попросим сил для того, чтобы выжить здесь и победить. Недалеко остался тот самый отряд дикарей, и мы пойдем его уничтожать. Иль нам поможет. Наша сила не в оружии, а в вере. Когда-то маги надеялись на свое колдовство, но пришли крестьяне и закололи их вилами. Сила не в магии и не в руках. Сила в вере в нашего хранителя. Прославим хранителя Иля! Притихшие люди вдруг взорвались радостными неистовыми криками: – Прославим! Славься, Иль, хранитель севера! Крики продолжались минут десять, потом постепенно смолкли. Вновь установилась тишина. Артем бросил на землю голову шамана и головной убор из оленьей головы. Какая-то женщина охнула: – О боги! Он что, наполовину олень? – Дура ты, Авдотья, – засмеялся мужик, стоявший рядом с ней. – Это его шапка. – Ох ты ж, хранитель мой! – всплеснула руками Авдотья. – А я уж думала, чертовщина какая-то. Получеловек-полуживотное. – Он не полуживотное, – проговорил староста, подходя ближе к телеге. – Он чудовище. Такое сотворил с живой девушкой… Такое и звери не делают. Скажи нам, мессир, какое знамение дал нам Иль? – Знамение? – не понимая, о чем говорит Турган, переспросил Артем.