— Я возьмусь, — не сумев сдержать ухмылки, ответил Лене. — За результат не ручаюсь, но сделаю что смогу. Да-да, сделаю, еще как сделаю, вот только не для тебя, тупая ты корова, а чисто в своих и только в своих интересах. Моя совесть голоса не подала. Она у меня хорошо воспитана, делает стойку на чужие гадкие поступки, но хозяина не грызет. — Только фото брата его у меня нет, хотя тоже такой хорошенький мальчик… Зато у меня этого добра хоть отбавляй, но тебе об этом знать не обязательно. Обе мои пассажирки ликующе защебетали, я же, попросив скинуть мне фото и переписку о деньгах, велел Лене назначать встречу с «братом» в клубе «Аргон», одном из множества тех, где мы «убедили» владельцев использовать нашу охрану, а не собственных секьюрити. И после опять напустил на себя жутко занятой вид и спросил, где их высадить, ибо «тороплюсь прямо до невозможности». Само собой, Алана чуть задержалась и полезла ко мне с поцелуем, как только ее подружка выбралась из салона. Я поборол порыв подставить ей щеку, но вот заставить себя ответить на манипуляции ее губ и языка не смог. И тут же почувствовал крепкое рукопожатие на моем еще не совсем опавшем после мгновенного воспоминания о тесной влажной жаре в Аяне члене. Секунду я прислушивался к себе. Я знаю прикосновение этой женщины, оно мне приятно. Но приятно — это и близко не то, что я мог бы почувствовать, окажись там сейчас ладонь моей мультяхи. Черт, да я только подумал об этом, о том, как однажды она сама, добровольно полезет лапать меня вот так внаглую, наплевав на проходящих мимо людей, и у меня опять встал, да так резко, что аж больно стало. Я такая свинья. Позволяю трогать себя и целуюсь с одной женщиной, с той, с которой предстоит связать жизнь, а разумом и каждой каплей желания нахожусь с другой. Ну а что поделать? Не мы такие, жизнь такая. — Давай я вечером приеду к тебе, — промурлыкала Алана, уже в открытую натирая рукой мою ширинку. — Я соскучилась по тому, какой ты горячий и ненасытный. Во сколько ты заканчиваешь? Ну да, столько лет скука не одолевала, а тут оголодала по мне. Как же. Ты приедешь, а потом «совершенно случайно» нагрянет моя мама, а то и, по удивительнейшему совпадению, с твоей, мы все дружно порадуемся в стиле «ой, ну наконец-то вы за ум взялись, давно пора, назначаем дату». — Скорее всего, я закончу очень поздно, дорогая. — Я взял ее за запястье и убрал руку от своего хозяйства. — С большой вероятностью вообще придется улететь из города. Дел невпроворот. — Тебе нужно чаще отдыхать, Захарка, — псевдосочувственно посоветовала Алана, искусно пряча разочарование вперемешку с раздражением. — Тогда увидимся позже. Позвони мне, как вернешься. — Обязательно. — Черта с два. Я планирую быть жутко занятым мужиком какое-то время. — Ты же понимаешь, дорогой, что некоторых вещей все равно не избежать, сколько ни затягивай! — наклонилась она, уже покинув машину. Господи, да свали ты уже, ду… дорогая. — Ну естественно, — ответил, сверкнув зубами в фальшивой улыбке. Однажды я начну опять трахать тебя, исполняя сраный супружеский долг и трудясь в поте лица над продолжением нашего, такого исключительного и элитарного даже среди оборотней, племени метаморфов, а ты — делать вид, что я лучший любовник в твоей жизни, а вместе мы счастливейшая истинная пара. Но это начнется не завтра. И не послезавтра. И не в этом месяце, а если повезет, и не в этом году уж точно. — Славатехосподи, — пробормотал и резко тронулся с места, открыв все окна, чтобы выветрить запах навязчивых духов. Через пару кварталов увидел уже открывшийся приличный ресторанчик и заказал там кучу всякой еды, оказавшись первым клиентом. Ел с необычайным удовольствием и то и дело ухмылялся, представляя лицо моей мультяхи в момент, когда она поймет, что теперь моя с потрохами. Прихлебывал кофе и все скалился дурак дураком, предвкушая свой триумф. Вот ведь зараза, как, оказывается, давно мне не случалось чему-то по-настоящему радоваться. Как и чего-то хотеть так сильно, реально до трясучки от нетерпения, как в раннем детстве. В офис входил час спустя, насвистывая какой-то тупой, прицепившийся мотивчик. — Людочка, доброе утро, — усмехнулся я вытянувшемуся лицу личной помощницы при виде моей небывало довольной с утра физиономии. — Не спросите тут у народа мне зарядку для телефона с вот таким разъемом? — Слушайте, Люда, а как там у вас называется человек, который может взять другого человека и превратить его в суперзвезду прямо? — рассеянно спросил я, ставя телефон Аяны на зарядку, когда секретарь раздобыла нужное. — Что, простите? — недоуменно моргнула помощница. — Ну какие-нибудь стилисты или кто там, — нахмурился я. — Типа берем кое-кого, переодеваем, причесываем, красим… хм… ладно, красить не обязательно, ставим на каблуки, учим ходить, смотреть, круто одеваться — и вот она уже вся из себя красавица. Вы меня поняли? — Вам нужен личный стилист? — Люда выглядела удивленной совсем недолго, моментально вернувшись к профессиональному тону. — Не мне. В смысле, мне, но не для меня. У вас есть кто-то на примете, или стоит поискать в сети? Мне рисовалось преображение Аяны в нечто… голое. Да, в этом смысле мое воображение наглухо застревало каждый раз на моменте «снимите с нее всю эту хрень немедленно!». Как бы мне хотелось одеть ее потом — не представлял, потому как одевать не хотелось ее пока в принципе. — Захар Александрович! — А? — Я сказала, что могу предложить два варианта: известный в городе бренд, имеющий большой штат великолепных специалистов, обучавшихся в Штатах, Европе и в Китае. Сеть салонов, все официально, с договорами на обслуживание, с возможностью покупки годового абонемента, включающего самые изысканные СПА-процедуры… — заметив мой раздраженный взгляд, Людмила спохватилась. — Простите, увлеклась. Да, так вот. И второй вариант — если надо неофициально и даже с возможностью посещения на дому либо у клиента, либо у мастера. Конфиденциально. Набор услуг чуть меньше, но качество практически не уступает. Это моя личная знакомая, за которую я могу поручиться во всех смыслах. Что предпочтительнее? — Конфиденциально, говоришь, — постучал я кончиками пальцев по столу, — и на дому… Идеально ведь. Нечего пока моей кукляхе шляться по салонам. Мало того, что ее туда наверняка по первости силком заволакивать придется, так еще есть большая вероятность при этом встретить знакомых с длинными языками. Или вообще на мать, Алану или ее многочисленных подружек нарваться. А оно мне надо? Ясное дело, в нашем кругу правила подобных игр всем прекрасно известны. Делай что хочешь и с кем хочешь, но не допускай огласки. — Людочка, ты абсолютно уверена, что эта твоя личная знакомая в полной мере понимает, что есть настоящая конфиденциальность? — Захар Александрович, я работаю на вас столько лет, неужели был хоть один повод сомневаться в моей компетентности? — немного обиженно поджала тонкие губы моя бессменная помощница, и я покачал головой. Она исключительно бесценный и незаменимый кадр. — Давайте контакты этой знакомой, Люда, — кивнул ей и, запустив подзарядившийся телефон Аяны, погрузился в изучение остальных фото на ее странице. Глава 16 — Я нашел способ круто поднять бабосов, а ты сразу в пену? — набычился Шмель. — Мне не все равно, как низко потом захотят опустить нас после этого твоего подъема, — уставилась я ему прямо в глаза. Друг смотрел не отрываясь, вызывающе вздернув подбородок, но уже через несколько секунд скосился на Мелкого, а потом и вовсе отвернулся, делая вид, что берет себе новую банку пива. — Ты ту еще только открыл, — заметила я ему, продолжая давить взглядом. — И что? — окрысился Шмель. — То, что ты явно затеял какую-то полнейшую херь и знаешь об этом. — Лимонк, да брось, ничего такого… — попытался вписаться за нашего генератора проблем Мелкий. — Ты, — ткнула я в него, — ты в этом тоже замешан? Поэтому рычали на меня на пару тогда. — Да ни в чем я таком не замешан! — повысил голос Лешка и дернул головой. Врет, зараза. — Это хоть немного законно? Как скоро кому-то из вас или всем нам сразу проломят бОшки или захотят поиметь в качестве компенсации? — Никто нам ничего не проломит! Все будет нормально, — почти заорал на меня Шмель. — И, судя по тому, что мы слышали и потом увидели, не особо ты тогда и пострадала, расплачиваясь за… Его прервал мой кулак, с хрустом врезавшийся в нос. — Ну ты и козел, — прошипела я, сжав пострадавшую кисть здоровой, пока Шмель, завывая, нарезал круги по комнате, а Сазан с Мелким вскочили и встали между нами, будто собирались разнимать. — Блин, ты мне нос сломала, граната бешеная! — прогундосил друг-засранец, запрокидывая голову и вытирая кровь. — Бля, еще и рубашку эту изгваздал! И синяки сто пудов под глаза набегут. Лимонка, вот на хера? — Ты за язык свой получил, — веско заметил Сазан. — Айка, ты не думай, он это просто так ляпанул. Никто из нас не верит, что тебе там нравилось. Знал бы ты. И от чего тогда я, по-вашему, там орала? От боли? Черта с два вы так думаете. — С каких пор тебя стали синяки и нос сломанный волновать? — опять закипела я, стремясь уйти от скользкой темы. — С таких! — отгавкнулся Шмель, но сразу сдал назад: — И правда, прости, Лимонка, я не по делу вякнул. Ты ж не такая, чтобы тебе понравилось. Ага, не я тут одна пытаюсь утанцевать от неприятных вопросов, переведя внимание на другого. — Давайте замнем, нормально же сидели, — обхватив за плечи, Сазан потянул меня обратно на диван, и снова посетило это странное ощущение, что его прикосновения будто поменяли тональность. — А ты еще подобное ляпнешь, Шмель, я тебе сам втащу, и одним носом не отделаешься. — Нет, не давайте, — дернулась я из захвата парня. — Я хочу знать, откуда он собрался взять эти сраные бабки и во что втягивает Мелкого, а значит, и всех нас. — Да с какого перепугу допрос?! — взвился уже Лешка, явно принимая сторону Шмеля. — Он же просто предложил поехать вместе оттянуться от души и сказал. Какая тебе разница, где мы… он возьмет на это деньги? — Значит, все-таки вы, и это сто пудов какая-то эпичная лажа. Говори давай! — насела я теперь на Мелкого. — Так, все, вечер перестал быть томным, и я сваливаю отсюда, — схватил куртку со стула Шмель и хлопнул по плечу Лешку. — Ты со мной? — Нет, он не с тобой! — бросилась я наперерез, но Сазан схватил меня за руку, задерживая. — Ты что, тоже с ними заодно? — С тобой. — Мелкий выскочил из комнаты, воспользовавшись заминкой. — Надеюсь, твой гребаный ПМС пройдет до завтра и ты станешь опять нашей Лимонкой! — крикнул из прихожей Шмель. — А я надеюсь, что в твоей башке, придурок, появится хоть одна извилина, которая подскажет тебе, как не подставить всех нас опять! — заорала я, но дверь уже хлопнула. — Да прекрати! — выдернула я ладонь из захвата друга. — Ты ведь тоже знаешь. Не можешь не знать. — Айка, да не лезь ты в это. — Сазан плюхнулся на диван и похлопал мне: — Ну чего ты грузишься? — Они мои друзья. И твои, между прочим. — А еще мы все уже взрослые люди и сами за себя решаем и делаем выбор. — В прошлый раз выбор этот боком вышел. Мне! — Вот Шмель и пытается… ну как-то компенсировать все.