Ну надо же какая ирония. Еще один мужик пробует откупиться от своего косяка, и все это на меня одну за вечер. — Как? Встряв в еще одно говно? И не похож он на переживающего. — Он переживает. Честно. Все мы ощущаем себя уродами из-за того, что тебе пришлось… с этим… Вот только о Захаре сейчас еще не надо. В мозгах и так уже каша из злости, обиды, затаившейся, но никуда не исчезнувшей похоти и полного бессилия навести в этом эмоциональном кавардаке подобие порядка. Самое причудливое во всей этой мешанине в моей голове, что сейчас мне Шмель начал видеться во всем изначально больше виноватым, чем даже чертов волкокот. Он нас поволок в тот дом. Да, не силком, но все же. А Захар… ну он взял и воспользовался ситуацией. Что не отменяло того, что он все же мудак, скотина и прочее, и прочее. — Да ладно, — упала я рядом с Сазаном и откинулась на спинку. — Забыли. Да, вот именно забыли. И то, что тогда было, и то, что случилось недавно. Я смогу. Никаких больше чертовых повторений. Пусть валит этот зверюга биполярный совать свои щедрые пожертвования тем самым, что у него обычно спрашивают, когда будет следующий раз. Сука похотливая! И член свой здоровенный пусть туда же несет. Мы с Сазаном упорно пялились в экран телека, только я даже ни черта не понимала, что за фильм мы, типа, смотрим. Вроде начинали какую-то комедию, но я не могла совершенно на ней сосредоточиться, как и он, похоже. Парень часто прикладывался к банке с пивом, ерзал и вздыхал, сжимая то и дело спинку дивана позади меня. — Ну что? — не выдержала я, поворачиваясь к нему. — Утебясэтимвсесерьезно? — выпалил слитно он, как будто все время только и ждал, когда я спрошу. — В смысле? — Ну с тем… с кем сегодня ты была… У тебя это серьезно? — Сазан неожиданно покраснел, осип и уставился на свои колени. — Встречаетесь, планы и все такое? — Э-эм-м… Нет. Трахались мы, как ополоумевшие животные, а потом мне пихнули под нос деньги и спровадили в туман на такси. — Хорошо, — как-то уж слишком облегченно выдохнул друг. — Хорошо? — Ага, а то я уж подумал… — Сазан примолк и уставился снова в экран, и мы стали делать вид, что проводим неплохо вечер за совместным просмотром кинца. Но надолго меня не хватило, потому что реально казалось, что воздух вокруг становился все тяжелее и в нем скоро затрещит от электричества. Оно уже почти кусало мою кожу, вызывая подобие зуда, а еще зачесалось в носу. — Устала я. Спать пойду, — встала, и тут же вскочил и парень. — Лимонк, я это… Слушай, девушкой моей станешь? — чуть ли не выкрикнул он. Я, опешив, уставилась на него, открывая и закрывая рот. И осознала, отчего свербит в носу. Запах, насыщенный и тяжелый, исходил от друга и становился все интенсивнее. Я улавливала его и раньше от него, привыкла даже, но никогда он не бил по моему обонянию с такой силой, заставляя подумать о… возбуждении? — Ты не подумай, что я… — он давился словами и заикался, зыркая на меня исподлобья. — Ты что? — Что я это просто, чтобы пожалеть или еще херня какая. — Нет? Так с чего тогда вдруг? — Не вдруг. Давно это. Ты мне всегда нравилась. Кому ты можешь не нравится? Просто мы же были друзья и все такое. — А теперь уже не друзья? — А теперь мне мало быть твоим другом! Я не собираюсь сидеть и молча, ушами хлопая, смотреть, как тебя какой-нибудь чувак от нас уведет. — Я тебе коза на веревочке, чтобы водить меня? — Да при чем тут… Я же о том, что не хочу быть лохом и упускать тебя. Наша дружба мне дорога, но ее уже недостаточно. И вообще, все, конечно, супер так, как у нас всех вместе сейчас, но это же не навсегда. Нам уже не по восемнадцать, надо о будущем думать. А Шмель с Мелким… им пока это не в тему. — А мне в тему? Считаешь, ты и я готовы даже задуматься о семье? Чушь ведь, не хочу я ничего такого… или хочу? Постоянные, нормальные по всем понятиям отношения, уют, всегда рядом кто-то, чтобы помочь, поддержать. Но ведь и сейчас у меня все это есть. Что изменится? Секс… то есть общая постель. Каждую ночь. А вдруг это и хорошо? Вдруг это излечит от той дурной тяги к Захару? — Почему нет-то? Моя мамка замуж в девятнадцать выскочила, а твоя и того раньше. — И посмотри, что из этого вышло, — с грустью вздохнула я и встрепенулась. Я что, вот прям спокойно рассуждаю о наших с Савой шансах на удачу в отношениях? Ну реально? — Мы не они, у нас по-другому будет. А то наши родители женились, мечтая о том, что станут жить вот так. Сазановы вон бухают на пару, мои скубутся и дерутся каждый день. — Жилье у нас опять же есть уже. Пацаны свалят скоро… — Погоди. Ты точно что-то знаешь, раз говоришь об этом так уверенно. И разговор сейчас не просто так завел. — Да при чем тут… Ну Айка! Услышь ты меня. Пусть они делают что хотят, ты мне скажи про нас. Я тебе, что ли, ни капли не нравлюсь? Я залупала глазами, глядя на парня… ну, как на парня — впервые. Все мои друзья были привлекательными, девчонки на них запросто висли, и Савка не исключение. Вот только я никогда никого из них не рассматривала в романтическом плане. И если уж начистоту, то при их замашках по отношению к тем, кого им удавалось закадрить и на спину уложить, надо быть совсем уж дурой, чтобы рассматривать. Для них же все кругом чисто одноразовые. Максимум постоянства — это сбегаться периодически, покувыркаться, и каждый в свою сторону до следующего случайного пересечения. Знаю я нескольких девчонок, у которых хватает ума использовать того же Шмеля и самого Сазана в качестве «парня на перебиться до лучшего». В перерывах между попытками выстроить нормальные отношения. — Савка, ты же и сам в курсе, что симпатичный. — Не-не-не, не начинай вот так, — мотнул он головой. — Если ты о том, что я потаскун и начну от тебя налево ходить, то сразу забудь. — Но ты же не с кем не пробовал быть долго. Господи, это что у нас за чокнутая беседа? И чего я хочу на самом деле? Пусть он убедит меня, что у нас что-то выйдет, и намерена согласиться попробовать? Или же ищу железобетонные причины наотрез отказать? — Так я и не хотел такого раньше. А все потому, что я, можно сказать, и был уже долго с кем-то. С тобой, Аян. Чего нам бояться? Мы же друг друга как облупленные знаем. Что любим, что раздражает, нам же вместе легко и просто. Сазан осторожно, как крадучись, положил ладонь мне на щеку и погладил, остановив пристальный взгляд на губах и часто сглатывая. — Попробуем, а? — прошептал он, наклоняясь к моему лицу, а я застыла, ожидая не пойми чего. Что во мне что-то отзовется, потянется к нему навстречу? «Какой же у тебя рот, как, мать его, нарисованный. Сожрал бы, вместе с сосками твоими», — прохрипел в моей голове голос проклятого котоволчары, как только губы Савы коснулись моих. Мягкие, слишком мягкие, чересчур осторожные, не дерзкие, властно захватывающие, лишающие почвы под ногами своим бешеным напором, забирающие в свое владение, не спрашивая трепетно согласия. — Нет! — Я отшатнулась, на мгновение увидев лицо Захара вместо Савелия перед собой. Лицо, искаженное бешеными похотью и гневом. — Прости-прости, Лимончик! — схватил меня парень за плечи, а то бы упала на задницу. — Я не буду напирать, честное слово! И торопиться не буду, клянусь. Мы же с тобой никуда не торопимся, у нас же это надолго. — Надолго? — ошалело мотнула я головой, силясь избавиться от морока, что не желал уходить так запросто. — Я же еще не согласилась. Дай мне хоть подумать. — Конечно, — с готовностью вроде кивнул… друг еще? Мой парень уже? Но мне почудилась нотка обиды в его голосе. Ожидал, что все вот так сразу у нас и срастется? Сбежав-таки на свою койку на втором ярусе, закуталась целиком, отворачиваясь к стене и нуждаясь хоть в каком-то уединении. По телу расползлась какая-то сытая, что ли, усталость, разливаясь повсюду из единого источника в низу живота, а вот разум никак не хотел успокаиваться. До утра я то и дело засыпала и просыпалась, как от грубого толчка. Будто как только погружалась в дрему, нечто взбрыкивало, стремясь вырваться, но стоило проснуться, и это не пойми что затаивалось, оставляя вспотевшей и с колотящимся сердцем. Смирившись с тем, что нормального сна мне, судя по всему, не видать, сползла с кровати. — Ты куда? — вскинулся Сазан со своего дивана. — Побегаю пойду, — указала я зачем-то на посеревший уже прямоугольник окна. Пока бегала, решила, что работать в супермаркете больше не буду. Найду что-то другое. В глубине-то души понимаю, что спрятаться так от Захара не выйдет. Захочет — найдет, но нах ему меня нарочно искать. А вот от случайных пересечений увольнение меня избавит, и то хорошо. Ночью лужи затянуло хрупким тончайшим ледком, и первые косые солнечные лучи творили настоящее радужно-искристое волшебство с ним, и моя рука привычно полезла в карман за телефоном. — Вот же зараза! — выругалась я, вспомнив о потере. — Ну вот я и знаю, на что потрачу твою щедрую подачку. Уходя на работу, Сазан торопливо чмокнул меня в щеку, прошептав «решай скорее». Весь день я прослонялась по квартире, наводя порядок от нечего делать и заглушая хоть этим непонятный нудеж внутри. Уже давно наступил поздний вечер, а никто из парней так и не объявился. Как же все-таки неудобно без телефона. Когда замок на входной двери наконец щелкнул, я вздохнула с облегчением, но тут же напряглась и вскочила, как шарахнутая электрошоком, когда сквозняк донес до меня аромат дорогого парфюма. — Добрый вечер, Аяна. — Шелковая удавка голоса Захара в секунду стянула мое горло, заставляя подавиться вдохом. — Заждалась, смотрю. Глава 17 Вызвав между делом к себе Антона Снегова, моего чудо айтишника, я сделал абсолютно дурацкую, по здравому размышлению, вещь — поменял статус Аяны с идиотского «все сложно» на «встречаюсь». Зачем? Да черт знает, захотел — и все тут. У меня с ней все основано на этом принципе. Захотел. Точка. — Снегов, ты мне можешь колдануть так, чтобы все: звонки, сообщения и передвижения владельца этого гаджета — проходили через меня? — спросил парня в очках без оправы, усевшегося передо мной. — То есть тотальный контроль, как я понимаю? — деловито уточнил он. — Незаконно.