Контрастный душ привел Томочку в чувство, ночной кошмар стал таять, отодвигаясь в прошлое. Из-за двери Ирины не доносилось ни звука. Томочка постояла возле нее, но решила не входить: возможно, женщина поздно легла, устала, ей нужно выспаться. Томочка готовила завтрак, варила кофе, успевая одновременно краситься. За ежедневными привычными заботами плохое настроение и тревоги улетучились. Позавтракав, Томочка оставила на столе порцию Ирины и решила зайти к ней перед уходом на работу, проверить, как она. Но не успела взяться за ручку, как дверь комнаты открылась, и мать Ильи показалась на пороге. Сегодня она была настроена более дружелюбно, чем вчера: кивнула, заметив Томочку, и прошла мимо нее. Томочка же, в свою очередь, замерла на месте и, словно завороженная, смотрела на Ирину. От неуверенной, шаркающей походки не осталось и следа. Ногу она больше не приволакивала, спину держала прямо, а походка стала легкой и стремительной, как у молодой женщины, которой неведомы тяжкие недуги. – Как вы… – начала Томочка и умолкла, не зная, что сказать. Ирина улыбнулась победной улыбкой и скрылась в кухне. Глава третья Садясь вечером в автобус, чтобы ехать домой, Томочка призналась себе, что гораздо охотнее задержалась бы на работе. Во время обеда позвонил Илья. Дела у него шли отлично, Екатеринбург произвел прекрасное впечатление: как раз сегодня заказчики организовали для него поездку по городу, и он буквально влюбился в этот город. – Урал – нечто особенное, и люди тут замечательные, – воодушевленно говорил он, повторяя, что им с Томочкой нужно будет обязательно махнуть летом в те края, вдоволь нагуляться по Екатеринбургу и непременно съездить в горы. Командировка была вовсе не скучной: Илья познакомился с хорошими людьми, а герои будущей серии статей оказались по-настоящему глубокими, многогранными – о таких всегда интересно писать. – У тебя все нормально? – внезапно прервав себя на полуслове, спросил Илья. – Голос грустный. – Спала плохо, – отговорилась Томочка. «Надо рассказать о том, что его мать начала ходить, как юная девочка», – думала она, пока Илья расписывал ей красоты Урала. Ведь это же хорошая новость, верно? Чудесная, удивительная. Но почему чудо выздоровления сопровождается эмоциями, ощущениями, которые испытывает сейчас Томочка: недоверие, тревога, опасение? – Не ври, – строго сказал Илья. – Я же чувствую, ты расстроена. – Есть кое-что, – сдалась Томочка. – Ты только не волнуйся. – С мамой? – догадался он. – Случилось что-то? – Да, но не в том смысле… – Она запуталась в словах. – То есть с ней все очень даже хорошо, просто она ведет себя немного странно. – В каком смысле? – Вчера она весь вечер ходила по квартире. Я позвонила врачу, он сказал, ей это полезно. Томочка умолкла. Когда начинаешь рассказывать про эти хождения, словами не передать, что именно выглядит тревожно. Непонятно откуда взявшаяся замкнутость Ирины, ее нежелание общаться, ернические улыбки – как это опишешь? – Но это же хорошо, верно? Что мама ходит? – осторожно спросил Илья. – Ты понимаешь, она ходила весь вечер, может, и днем тоже, пока меня не было! А потом мне такой кошмар приснился… Ладно, это неважно. Утром она вышла из комнаты и… Твоя мама передвигается совершенно нормально, как здоровый человек! Не мотает ее из стороны в сторону, ноги не заплетаются, не… Она не успела закончить фразу, как Илья радостно прокричал: – Так ведь это здорово! Господи! Слава Богу! Прогресс наметился! – Он счастливо засмеялся. – Наверное, это новый препарат: мы в прошлом месяце стали пить. Доктор сказал, у него кумулятивный эффект. Вот, проявился, видимо! – Илья спохватился. – А ты чего встревожилась, Томочка? Наверное, дело в том, что мама непривычно выглядит, ты к ней другой привыкла! – Наверное, – неуверенно проговорила она. Возможно, Илья прав: препарат подействовал, Ирине стало лучше, женщина пошла на поправку. А она, Томочка, просто опешила от скорости перемен. Да и все новое всегда тревожит. – Ты умеешь меня успокоить, – с облегчением проговорила девушка. – Возвращайся скорее. – Еще несколько дней. В среду буду дома. Успею тебе надоесть. После разговора Томочка приободрилась, настроение улучшилось, и до самого вечера она была похожа на себя прежнюю. Вот только, подходя к подъезду, ощутила тревогу. Илья говорил правильно, но ведь он не видит всей картины. И потом, перемены слишком стремительны, вряд ли даже сами разработчики препарата рассчитывали на такой молниеносный эффект. Открывая дверь в квартиру, Томочка нацепила на лицо улыбку, дав себе слово вести себя как ни в чем не бывало. Но притворяться ни перед кем не пришлось: Ирина сегодня не вышла ее встретить, она была в своей комнате. Томочка вошла и увидела, что женщина лежит, накрывшись одеялом, отвернувшись к стене. – С вами все хорошо? – встревожилась Томочка. Короткий кивок. – Может, врачу позвонить? Ирина выпростала из-под одеяла руку и указала на «разговорный» блокнот, который лежал на столе. «Мне нужно полежать. оставь меня. не беспокой», – было написано на листке. Буквы все такие же квадратные, печатные, но выведены более уверенно, а между предложениями появились точки – тоже прогресс. – Хорошо, как скажете, – суховато проговорила Томочка. Прекрасно, что Ирина выздоравливает, только почему этот процесс сопровождается тем, что она стала обращаться с будущей женой сына, как с прислугой, которую за ненадобностью можно выставить вон? Не сказать, что возмущенная, но раздосадованная Томочка вышла из комнаты Ирины и прикрыла за собой дверь. Однако уже через мгновение она устыдилась своих эмоций. Что если улучшение, которое так резко проявилось, сошло на нет? Оказалось временным? Ирина на краткий миг почувствовала, что снова может передвигаться, как здоровый человек, но все вернулось на круги своя. Какое отчаяние и горечь должна была она испытать! Вот и лежит, не хочет, чтобы ее беспокоили или, хуже того, жалели! «Ты просто эгоистка», – укорила себя Томочка. Она вошла в кухню, намереваясь приготовить ужин, шагнула к плите и обомлела. Там стояла большая кастрюля с прозрачной крышкой, а в кастрюле – борщ. Наваристый, горячий, судя по всему, только что приготовленный. Посуда, в которой девушка утром оставила завтрак для Ирины, была идеально вымыта (Томочка, потихоньку от матери Ильи, всегда перемывала за ней чашки и тарелки, потому что та не могла вымыть их достаточно чисто), никаких следов того, что в кухне готовили борщ, не было: ножи, разделочная доска, терка – все сверкало чистотой. Томочка тупо смотрела на все это, не понимая, как реагировать, как воспринимать. Каким образом Ирина могла вымыть, нарезать и натереть овощи на терке, если ее правая рука не функционирует? Если еще вчера она не могла толком убрать за собой? Или это тоже было всего лишь проявлением временного восстановления некоторых функций организма, а теперь Ирина лежит в своей спальне, такая же беспомощная, как и прежде? Чувствуя, что голова идет кругом, Томочка хотела было снова зайти к Ирине, но вспомнила, что ее выставили, попросили не беспокоить, и передумала. Вместо этого сделала себе ванну с морской солью и долго лежала, пытаясь привести в порядок расшалившиеся нервы. Скоро приедет Илья, пусть сам решает, как быть с матерью, стоит ли показать ее специалистам, надо ли продолжать пить те лекарства. Проходя мимо комнаты Ирины, постояла минуту возле закрытой двери, прислушиваясь, но так ничего и не услышала: видимо, женщина спала. Есть борщ Томочка не стала – не смогла заставить себя. Но и готовить не стала тоже, да и аппетита не было. Заварила себе чаю, сделала горячие бутерброды с сыром. Села за стол, мельком глянув в окно: на улице уже стемнело. Томочка пила чай и ела свои бутерброды, одновременно проматывая ленту Инстаграма. Улыбнулась, глядя на Лелю, которая выложила московские фотографии: живописные уголки столицы, себя и маму, на которую была бы очень похожа, будь родительница чуть более живой, не такой вяло-томной. Поставив лайки, отметившись в комментариях, Томочка отложила мобильник, приготовившись встать из-за стола, и тут взгляд ее упал на дверь кухни. Она была сделана из дерева и стекла с пескоструйным рисунком, и Томочка видела, что за дверью кто-то стоит, однако не могла разглядеть, кто именно. «Что за глупости? Ирина, конечно, кто еще!» Томочка хотела окликнуть ее, спросить, почему она там стоит и не заходит, но тут поняла, что силуэт за дверью слишком высокий: Ирина была ниже ростом. Кто мог войти в квартиру? Как умудрился сделать это? Входная дверь заперта, к тому же есть не только замок, но и задвижка, которую снаружи никак не отодвинешь. Наверное, это все-таки Ирина, просто стекло так искажает силуэт. «Никакая это не Ирина, и ты это знаешь!» Томочка буквально приросла к стулу, глядя на длинную темную фигуру. Таинственное существо, неизвестно откуда взявшееся в квартире, стояло там и смотрело на нее. Что же делать? Сидеть и смотреть? Надо позвать на помощь – но кого? Илья за сотни километров отсюда, а кто еще… «Миша!» – сверкнуло в мозгу. Лучший друг Ильи, отличный парень, который точно поверит Томочке – кому, как не Мише, верить в сверхъестественное! А в том, что у создания, стоящего за дверью, сверхъестественная природа, Томочка почти не сомневалась. Не отрывая взгляда от силуэта, Томочка протянула руку к сотовому, и тут существо, что стояло по ту сторону стекла, рухнуло вниз, как пальто с вешалки. И все это в полной тишине, без единого шороха и скрипа. Доля секунды – и нет никого за дверью, словно и не было. Некоторое время Томочка сидела, не находя сил встать со стула. Она не знала, сколько времени прошло, просто ждала, когда ей хватит духу подойти к двери, открыть ее и убедиться, что все в порядке. Ей наверняка показалось! Усталость, недосып, волнение. А может быть, эта темная фигура – только отражение чего-то за окном: дерева, столба, или просто игра света… Томочка пыталась убедить себя, что бояться нечего, что квартира не стала чем-то похожим на комнату страха. Медленно, точно древняя старуха, она поднялась и пошла. Взявшись за дверную ручку, увидела, что ладонь ее дрожит.