Одно время я интересовалась эзотерической группой хакеров сновидений и общалась с поколением их младших последователей. У нас был практикум, в ходе которого мы должны были добиться совместных осознанных сновидений. Я практиковала вместе с девушкой по имени Арфа. Она приезжала ко мне домой, и мы подолгу настраивались друг на друга: сидели в полутёмной комнате и рассказывали друг другу разные важные истории о себе, наблюдая при этом едва различимые наплывы разных цветов в полутьме на наши тела. Совместных осознанных снов никто из проходящих практикум так и не добился. Однако у нас с Арфой произошло одно интересное явление. Как-то раз, когда я гуляла, Арфа позвонила мне и сказала, что собирается лечь спать и попробовать посновидеть. После этого я зашла в книжный магазин и моё внимание привлекла книга, на обложке которой большими буквами было написано «ИБИ». Я подошла полистать эту книгу, и оказалось, что это как раз книга на тематику, близкую к хакерам сновидений, кажется, даже в той же книжной серии, где выходили книги про них, – вероятно, поэтому я и обратила на неё внимание. Я прочитала в аннотации, что ИБИ – это институт биохимических исследований, где якобы проводились какие-то экстрасенсорные опыты. Полистав книгу, я пошла домой, и мне снова позвонила Арфа. Она сказала, что ей удалось заснуть, и у неё было осознанное сновидение, в котором она вышла на кухню, и на кухне на стене большими буками было написано «ИБИ». «Ты не знаешь, что это может значить?» – спросила меня Арфа. В байкерском клубе Лет в двадцать я любила тусоваться в байкерском клубе. Байкеры катали меня на мотоциклах по ночному городу, мы пили пиво, танцевали под хорошую рок-музыку, и так продолжалось, пока я на пьяную голову не пообещала одному байкеру выйти за него замуж. Он запомнил и стал требовать выполнения обещания. Пришлось перестать туда ходить. Подстава с ударением Я очень много прогуливала, но экзамены всегда сдавала на пятёрки. Первую в жизни четвёрку на экзамене я получила, сдавая античную философию и отвечая билет про Плотина. Я всё рассказала очень хорошо, но было одно «но». Поскольку я прогуляла лекции и готовилась к экзамену по книгам, я не знала, как произносится имя Плотина, и говорила «Пло́тин». Тем самым я сразу себя выдала. «Пло́тин? Ну-ну», – сказал наш замечательный преподаватель по античной философии, Царствие ему небесное, и впаял мне четвёрку. Открытия Мы с моим первым мужем Денисом очень многое открывали друг для друга. Так, Денис рассказал мне, что на планете Уран нет урана, а на планете Плутон – плутония. А я рассказала ему, что изюм делают из винограда. Под наблюдением Однажды на вечеринке, где я случайно оказалась, ближе к концу одна девушка мне сказала: «Всё, я ухожу спать, рада была знакомству. Правда, мы с вами так и не пообщались, но я внимательно за вами наблюдала. Спасибо за этот бесценный опыт». Синюшные бабы поцапались Наши соседи по даче на тот момент уже давно перестали приезжать, и вот как-то раз на майские праздники приехал, видимо, их выросший мальчик Дима со своей бабой. И эта баба очень громко включила музыку и стала танцевать. Дедушка пошёл и сделал ей замечание из-за музыки, которая орала на все участки, а она в ответ его обругала. А дедушка у меня – это святое. И тогда я пошла к ней, чтобы бить ей морду. Пошла в своём обычном дачном виде – в ватнике, с длинными растрёпанными тёмными волосами. Бить я её не била, просто наехала на неё, что она дедушке нагрубила, а она в ответ истошно орала на меня на все участки и назвала меня «синюшной бабой» и «черномазой шлюхой». Мама после этого повела меня в парикмахерскую, чтобы мне сделали приличную причёску. А соседи эти больше не приезжали, и я в сентябре вошла к ним на участок – как весной была – в ватнике и с грязными спутанными волосами, собрала урожай сливы и тут же съела. Всё равно добро пропадало. Имечко Однажды мне приснилась женщина. Её звали Адегдуазельбдых. Сжигая свой архив Когда мне было тринадцать, за плечами у меня уже были стопки написанных стихов, романов и интимных дневников. И вот я наконец поняла, что бо́льшую часть из этого лучше уничтожить как можно скорей, пока никто не нашёл и не прочитал, да и слишком уж много всего накопилось. Тогда я заперла дверь в комнату, сложила все эти бумаги на предварительно расчищенный стол, подложив клеёнку, и развела костёр прямо на столе. Костёр горел весело и ярко. Потом я вышла из комнаты и увидела перепуганных бабушку с дедушкой, которые, как оказалось, в это время бегали по этажам – искали, где пожар. Ну и вопрос Однажды лечащий меня психиатр подозрительно посмотрел на меня и спросил: «А вам не кажется, что весь строй идёт не в ногу, а вы одна идёте как надо?» В ответ я улыбнулась улыбкой глубокого, безнадёжного идиота. Вот так Однажды летним вечером на даче моя религиозная подруга вдруг сказала мне: «Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец». Мы молча продолжили пить. Плохие новости В 2009 году прекрасным летним утром мы с Денисом проснулись на даче под Красноярском, телевизора у нас не было, но нам позвонили и сказали, что произошла авария на Саяно-Шушенской ГЭС, что это крупнейшая техногенная катастрофа XXI века, трещина в плотине, всю Хакасию и Абакан эвакуируют, а в Красноярске объявлено чрезвычайное положение. Скоро придёт огромная волна и всех смоет. Потом выяснилось, что всё не совсем так страшно, но утро, мягко говоря, было испорчено. Ну и вопрос-2 Однажды, много лет назад, лечащий меня психиатр заботливо спросил: «Ну и почему мы живём без нейролептиков?» Что тут скажешь. Не живём мы без них. Уже десять лет не живём. И не предвидится без них жить. Не может к нам больше быть таких вопросов. У кого-нибудь другого спросите. А у нас этот вопрос, похоже, окончательно снят. Одно из двух Однажды ветер донёс до меня таинственный обрывок чужой речи: «…что-то вы развеселились, улыбаетесь: или вас послали, или вас кто-то любит».