— Где он? Что задумал? Ничего не ясно! — сокрушался Елисей Веденеев. — Я ведь четыре дня в неделю в Дозоре, каждую улицу по десятку раз прочесываю: никаких изменений в магическом фоне, ни одной зацепки. Словно и нет его, Кощея! Но разве так может быть? Он ведь величайший колдун тысячелетия! Столько лет в Сильверград рвался, а попав сюда, притих? Не верю! Слушайте, Петр, а может, и не ожил он вовсе? Как листопад наступил три года назад, так в прах и рассыпался, а? — Нет, не рассыпался, — сказал я. — Колдун Мор Моранов прятал его в захудалом мирке: сотни королевств, темная магия разрешена, короли меняются как перчатки — яды, проклятия, заклятия неминуемой смерти. Хранить там останки Кощея было весьма удобно. После смерти Мора маги-отступники перевозили части тела Бессмертного в особом льде, в поезде, в грузовом вагоне. И там что-то произошло. Что-то, из-за чего Кощей воскрес. Известно только, что вышел он из вагона человеком. Рядом со станцией в туннеле потом целую сотню крыс нашли, дохлых, выпитых — он кровью воду(*) заменил, оттого, возможно, стал намного сильнее. (* в мифах и сказках Кощей обретает силу, выпив несколько ведер воды) — Дела, — протянул ведьмак. — А как же эти… заяц, утка, яйцо? Что известно насчет смерти Кощеевой? — Ничего, — я цокнул языком, — если бы правду от сказки отделить можно было, магам вроде меня намного легче жилось бы. Не идти же мне в лес зайцев ловить и всем им в задницу заглядывать? Или в парк, к уткам. — И все-таки, — Елисей испытывающе сверлил меня взглядом, — есть еще что-то помимо Кощея. Я прав? — Правы, — признал я. — Рой. Ведьмак нахмурился. — Три года назад мы там здорово все зачистили. Даже до подземных гнезд инвертидов добрались. Предполагалось, что лет на пять расслабиться можно. Неужто ожидается? — Ожидается, — кивнул я. — Недавно там был зафиксирован крайне высокий магический фон, до восьмидесяти единиц по шкале Артура Ганье, — произнося имя отца, я слегка сбился с ровного тона, но Елисей, как мне показалось, не обратил на это внимания. — При том, что скопления нежити крайне малы. Согласитесь, городу будет не намного легче, если Рой все-таки сойдет, пусть даже без навьих тварей. Морозная мгла, убивающая все живое, тоска, давящая на сердце. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Маленький Леша раскапризничался, и Беляна забрала его у отца, заметив: — У нас в Кривовцах рассказывают сказки о Ледяной деве, Снегурочке, а в Сильверграде часто поминают Деда Зимника. И оба персонажа связаны с Кощеем. — Но это уж совсем сказки, да? — неуверенно проговорил Елисей. — Лебедь Черную тоже мифическим героем считали, — глубокомысленно изрекла девушка, приподняв брови. Ведьмак пробурчал, что сказка сказке рознь. — Мы вот тоже вплоть до… хм… последних событий полагали, что легендарная магия акциатто, то бишь способность призывать животных, заставляя их исполнять желания призывающего, навсегда потеряна для Братства миров, однако расследование Отдела, в частности, мое расследование, показали, что это не так. — Приплыла к нему золотая рыбка и спросила: «Зачем звал меня, ведун неумный?»? — процитировал детскую сказку изумленный Елисей. — Примерно, но не так… волшебно. Носители магии акциатто со зверьем общаться напрямую могут лишь образами. Но от этого нам не легче. Представьте, что по Сильверграду разгуливает человек, способный науськать на город нетопырей кровососов, ядовитых прозрачных жаб или тех же крыс. — Кося! Юный Алексей, будущая гроза навьих, снизошел до общения с драконами и показывал мне свою зловещую игрушку. — Косточка, — перевела Беляна. — Или вот его, Косю, — с некоторым содроганием согласился я. — Магов, которые могут улавливать акциатто, по пальцам можно пересчитать. У нас таких в Отделе не имеется, к сожалению. Зато есть показания из полицейского участка, якобы кто-то управлял в Сильверграде роем насекомых. Похоже, в городе завелся еще один потенциально опасный великий маг. Синтия Обещанию дракона оставить меня в покое до совершеннолетия я не очень-то верила. А тому, что в случае моей поимки он заключит со мной фиктивный брак — и подавно. Чертов Ганье! Я готова была натравить на него всех пауков Сильверграда, но он крепко держал меня за пушок на рыльце. С самого начала было понятно, что ничего хорошего из мероприятия не выйдет. Во-первых, харчевня располагалась практически у моста из Сити-круга, и посетители стекались туда самые разные: от аккуратных белых воротничков из соседних офисов до подозрительных оборотней из Темного. Я голову сломала, думая, зачем Ганье понадобилось дискредитировать владельца ретро заведения. В такие места ходят только свои. Лопают себе блюдо дня (отлично приготовленный крабовый суп, кстати) и в ус не дуют. А напугать оборотня мышью… Во-вторых, в заведении было опрятно и вкусно. Кухня так вообще сверкала стерильной чистотой. Если интерьер харчевни был стилизован под старинное заведение для магов, то в служебных помещениях все оборудование было новехоньким и супернавороченным. В этот раз выбор пал именно на мышей (уж больно велик был мой долг перед крысиным племенем, не рассчитаться). Мне требовалась лишь парочка грызунов, я призвала их прямо в зал, где ужинали посетители. К счастью, «клиенты» мне попались ловкие и с куражом: одна мышь вывернулась из-под лапы какого-то кошака, а вторая избежала острых зубов пожилой дамы, обманчиво хрупкого вида. Правда, затем дама выпрыгнула из-за стола, где до этого мирно вкушала кровяной пудинг, и погналась за мышью на четырех… лапах, подсекая стулья вместе с посетителями длинным жемчужным ожерельем. Вскоре к ней азартно присоединились два оборотня-волка. Я печально наблюдала картину мышиной охоты, вздрагивая от грохота падающих столов и стульев. Моего оператора, ветерана канала и отца пятерых детей-химерчиков, больше интересовал ужин. Но я взглядом напомнила ему, что нужно снимать творящиеся вокруг хаос и разрушение. А затем, набрав полную грудь воздуха, принялась говорить на камеру. Выпуск о «Вольном маге» с моей изобличающей речью вышел через день. Все это время я лежала на кровати в своей квартире и считала часы. До своего краха. В нем я была абсолютно уверена. Не знаю, почему. А еще я ждала звонка от главного редактора «Скрупулеззо». И он позвонил, вызвав меня к себе. Первые же слова Ледкова, когда я пришла в его офис, повергли меня в ужас. — Не знаю, что тебя заставило пойти на это, Си, но ты разрушила свою карьеру. Но то, что он сказал после, было в сто крат хуже: — Навь тебя возьми, Синтия, я так тебе доверял! Доверял, дал шанс чего-то добиться, встать на ноги. Я была обязана Версению всем, что имела. Кем я была, приехав в Сильверград? Еще одной девчонкой в поисках лучшей доли. Жила в трущобах, питалась одними овощами и лапшой быстрого приготовления. Подрабатывала моделью, отбиваясь от похотливых лап любителей подиумных девочек. — Ты подвела меня, — устало сказал Ледков. — Зачем?! Чего ради тебя понесло в эту харчевню? Да там навь знает что за заведение! Непонятно, кто его держит и какие верхи ему покровительствуют! Мне звонили, оттуда, с самого… — Версений ткнул пальцем в потолок. — Выпуск сняли с эфира! Тебя приказано уволить, с взысканием штрафа в пользу ложно обвиненного господина Ракитникова! А я наговорил на его зеркальце целую речь с извинениями, зная… ЗНАЯ, что легче сдвинуть гору пальцем, чем заставить извиниться ТЕБЯ! И на кой ляд мне это, скажи?! Ах да, еще кое-что! Сидор написал проникновенную кляузу в Главное Управление СМИ! Обвинил тебя в проституции! А что если сейчас ему поверят?! Самое время! Почему ты сделала это сама!!! — Версений перешел на рев. — Почему не предупредила меня!!! Я бы навел справки по своим каналам, я бы… я бы что-нибудь выяснил! — Это бы мне не помогло! — со всхлипом воскликнула я. — Садись! — рявкнул Ледков. — Сядь! Рассказывай! Выслушав историю моего договора с Ганье, Версений несколько минут думал. Даже закурил сигару, от запаха которой у меня закружилась голова. — Вот что, — сказал он наконец. — Штраф заплатишь. Десять тысяч серебряных солидов. — Это все, что у меня есть! — ахнула я. — Сохранишь имя и карьеру — еще заработаешь, — резонно заметил Версений. — Обещаю, что со временем что-нибудь придумаю и вызволю тебя из забвения. Сейчас главное — затихнуть, пересидеть бучу, а она будет громкой, уверяю тебя. Наши конкуренты ухватились за это дело обеими руками. Пресса будет рвать тебя на клочки, а ты не отсвечивай. Скройся с глаз, затихни на время. Найди глухую деревеньку вблизи Сильверграда, притворись… художницей, писателем, не свети свою мордашку, покрасься в блондинку… что ли. Никому пока не открывай дверь, ни с кем не говори. И не вздумай сделать ничего… такого, ты меня поняла? Это не конец жизни, а лишь крутой поворот. В глаза мне посмотри! Поняла? — Да, — буркнула я. — У меня есть место, где пересидеть. — Вот и хорошо. Иди домой и собирайся. И не вздумай пить! Версений хорошо знал о моей пикантной особенности — неуемной тяге к приключениям в поддатом виде. По дороге домой я зашла в банк и сняла со счета все свои сбережения. Добравшись до обожаемой, любовно обставленной квартиры в «Морковке», впала в истерику. Ненадолго. Нужно было решать вопрос с тем, на что я буду жить. Я собрала все наряды в две сумки и отправила их своей старой знакомой, держащей небольшой магазинчик в Туманном квартале. Майя промышляла продажей ношеных шмоток от знаменитостей. До встречи с ней я даже не представляла, сколько людей желает прикупить себе платье, пару раз надетое известной актрисой, или галстук, ранее принадлежавший какому-нибудь красавчику из высшего света. Я также с изумлением узнала, что существует огромный рынок «фетишей». Нет, отдавать нижнее белье Майе я не собиралась, а вот блузки, юбки, платья и пара брючных костюмов, орошенные прощальной слезой, должны были помочь мне некоторое время продержаться на плаву. Майя прислала деньги через несколько часов, выкупив обе сумки за свои кровные. Сумма была приличной. Видимо, предприимчивая мадам рассчитывала неплохо подзаработать на продаже вещей «стервы Си», теперь уже «скандально известной стервы Си». Я заперла свою теперь уже бывшую квартиру, оповестив администрацию «Морковки» о выселении, и отправилась… нет, пока не на маяк, а в бар в Туманном квартале. Глава 8 Глава 8 Петр Как же я был зол! Если бы не Эмилия, ругался бы как тролль, а так просто мерил комнату шагами и сыпал искрами из носа. Иногда отдельные элементы драконьей ипостаси помогают мне выпустить пар. Главное, ничего не поджечь. — Какого мруна это все случилось, Эм? Ну какого?! Навь, как же это осложнит мое дело! Ты тоже думаешь, это Арман? — А кто еще, Петя? Я немного знакома с редактором передачи, Версением Ледковым. Когда-то, до вмешательства Армана в мои дела и появления «Скрупулеззо», он снимал в «Вольном маге» шоу о вкусной и простой пище. Версений — хороший, честный человек. И эта девочка, Синтия де Релло, я ведь смотрела все выпуски, и ни в одном из них она ни разу не перешла черту. Интеллигентная, но жесткая особа, хоть и юная… очень. — С трудом верится в ее невиновность, — пробормотал я. — В любом случае, я сообщил начальству. Отдел постарается максимально нейтрализовать ущерб. Получит твоя интеллигентная девочка, мало не покажется. — Уверяю тебя, Петя, это не Синтия, ее кто-то подставил, — настаивала сестра. — Уж я-то не понаслышке знаю, что в каком заведении творится. Если в «Театральном» порции меньше, чем положено, так именно это она и показала. В «Магической призме» шеф, тесть главного санитарного инспектора, решил, что можно вот так, запросто, по-родственному, пренебречь санитарными нормами — это зрителю «Скрупулеззо» и было продемонстрировано. И вдруг… Я звонила Ледкову. Версений осторожно намекнул, что девушку шантажировали. И я, кажется, догадываюсь, кто. — Я тоже! Именно в тот день, когда меня вызвали в нотариальную контору, как оказалось, нужна была моя подпись под очередной бумажкой по наследству! — Вот видишь, — кивнула Эмилия. — Это был брат. Он знал, в какой день тебя не будет в харчевне. — Да уж! С этим не поспоришь! Зачем это Арману? — я, наверное, в сотый раз задал этот вопрос, хотя сам знал на него ответ. — Ты его обошел, опять, — произнесла Эм, глядя на меня своими прекрасными, печальными глазами. — Ресторан был для него важен, и как источник дохода, и как элемент статуса. Но Арман в очередной раз неправильно оценил ситуацию и чуть не разорился. Тут являешься ты, чуть ли не с неба падаешь, и легко, за несколько недель выводишь «Вольного мага» на три четверти окупаемости. — Если бы братец не устроил всю эту перетасовку с ремонтом, он бы запросто… — Он не мог, — Эм покачала головой, — он не мог оставить «Вольного мага» в прежнем виде. Это тебе плевать на внешнее. И отцу было плевать. А для Армана якшаться с какими-то оборотнями… — Ты права, — я немного остыл. — Я сам виноват: зная братца, нужно было держать ухо востро. Для меня произошедшее — большой удар. Это существенно осложнит мое расследование. На этот раз вопрос был в глазах Эмилии. — Я, конечно, знаю, что ты ищешь какого-то ужасного колдуна, но при чем здесь «Вольный маг»? И почему Отдел влез в твое частное дело? — Вельм Седой, — выдохнул я. — «Вольный маг» был его любимым рестораном при отце. — Это тот белый медведь, что подчинил себе все банды Темного квартала? О нем ходят ужасные слухи. Зачем он тебе? — встревожилась Эмилия.