– Есть кое-что… Мои предки изучали не только свой дар, но и драконов. И да, остались упоминания, что их даже оседлать пытались. Кое у кого получалось… Ага. Получалось. Задница заныла, стоило вспомнить. – Я не знал про Гевина. И про Джонни. Сейчас кляну себя, что был недостаточно внимателен, что просто уничтожил и бумаги, и лабораторию. Первые пару лет не отпускал Клайва ни на шаг, потом расслабился, решил, что опасности от него нет. Приглядывал, но и только. А ведь если бы у меня хватило духу признаться, многие остались бы живы. Может, и так. Или нет. Или… Девушки, которых убил тот маг. Я даже не знаю, сколько их было. Газеты кричали о сотнях зверски замученных женщин, но подозреваю, несколько преувеличивали. – Во всяком случае, Зои… и ее ребенок. Вихо, возможно… в этом деле много упущенных возможностей. Я промолчал. И он не рассказал мне про свою работу. Он ведь не думал, что я в этом замешан, просто решил не впутывать. А скажи, и я бы понял, в чем там дело, и сумел бы помочь. И тогда бы Сапфира не погибла, как и ее дикарь. Возможно. И что ему ответить? Ничего. Мы оба молчим, давимся своими догадками, строим картины чудесного прошлого, которое могло бы случиться, если бы… – Тебя не посадят? – Я все же дотянулась до Ника. – Нет. – А со мной что будет? – Ничего. Нет, в то, что меня не посадят, я уже верю. Оно, конечно, вроде и сажать не за что, но в душе, признаюсь, оставались кое-какие сомнения. С правительством никогда не угадаешь. – Я про кровь. – Здесь сложнее. – Ник не стал притворяться, будто не понимает, о чем речь. – Тогда я всерьез был настроен уйти и не видел другого возможного наследника. Я почесала нос, в котором медленно, но верно скапливались сопли. Наследник, да… какой из меня наследник? И тогда, и теперь тем более. – И разрешения твоего я спросил. – Ну спасибо. Доверчивая дура. Влюбленная доверчивая дура, которая пытается убедить себя, что несколько поумнела, но в глубине души подозревает, что не так уж и сильно. Иначе давно бы наорала. Или кинула чем-нибудь тяжелым. Или пригрозила. Не знаю, судом, к примеру. – Гордон Эшби, скажем так, был предусмотрительным засранцем и подозревал, что в жизни случается всякое, тем более дети и вправду не выживали. Он не хотел, чтобы имя Эшби исчезло, и оставил подробные инструкции. Правда, я первый решил воспользоваться правом принятия в род другого человека… Я шмыгнула носом. Интересно, если юридически я – Эшби и Томас тоже Эшби, то нас вообще поженят? То есть сугубо в теории интересно, поскольку замуж я не собираюсь. Я знаю, что он купил кольцо. И спрятал его в ящике комода под носками, куда я залезла случайно. И даже немного стыдно стало, когда кольцо нашла, а потом стыд сменился размышлениями о нем. Обо мне. И свадьбе. И о том, что жена из меня получится на редкость паршивая, несмотря на вколоченные матушкой умения. – …И комитет из восьми представителей изучит кровь претендента, пользуясь оставленными инструкциями и аппаратом, который был придуман Гордоном Эшби. Своего рода семейная реликвия. Я умею готовить. И даже без книги рецептов справлюсь. Полы тоже помыть способна. Знаю, что шерстяные вещи стирают в холодной воде, а белье кипятят. Сумею с пылесосом поладить, если придется. И с утюгом тоже. Я при нужде и стол сумею сервировать по всем правилам. Только… хочу ли я такого? Нет. У меня ведь драконы. И Лютый после случившегося сделался беспокойным, кружит над морем, высматривает чужаков. А Магна отложила шесть яиц, одинаково крупных, с чешуйчатой скорлупой медового цвета. И теперь огневки суетятся, греют яйца. Как это все променять на серебро с пирогами да кружевные занавески? И когда-нибудь Томас поймет, что ему нужна совсем другая женщина. Такая, которая не станет исчезать из дома, чтобы возвращаться затемно, пропахшей дымом и драконами. Такая, которая не ворчит по утрам, а готовит завтраки. И улыбается. И приглашает гостей. Эта женщина носит платья и белые фартуки. А еще не сойдет с ума, родив ребенка. – Я отправил образцы твоей крови. И совет выразил согласие. Они ведь говорили, Томас и Ник. И о наследстве, и обо мне, о крови и безумии, которое меня пугало куда больше второго варианта. О том, что, возможно, я стану как Зои… – Я не хочу. – Я тоже, но в сложившихся обстоятельствах репутация Эшби сильно пострадала. И некоторые старые союзники семьи предпочитают делать вид, что с нами незнакомы. Те, кто изначально был настроен против, усилили давление. – А при чем здесь я? – При том, что если со мной что-то произойдет, то кто-то должен будет возглавить семейное дело. Томаса я пока не уговорил, хотя его кровь тоже дала отклик. И да, я оставил совету распоряжения, но… вы нужны оба. Первая волна слухов схлынет, и станет важно показать, что семья не утратила своих позиций. И что в случае моей смерти земли не отойдут государству, а заповедник не прекратит свое существование. Ты ведь не позволишь? Не позволю. Гнезд в этом году заложили с две дюжины, и малышей ожидается больше сотни. Их нужно кормить, а драконы сами не справятся. И стало быть, придется решать с поставками скота, прежних объемов явно не хватит. – Есть проект по восстановлению популяции бизонов, но сперва стаю придется все-таки разделить. А значит, нужны люди. И обучать их придется. Мой отец предпочитал брать в егеря тех, в ком текла его кровь. Я собираюсь предложить места женщинам айоха. И твоя мать согласилась помочь. Полагаю, она найдет нужные слова. Не сомневаюсь. Главное, чтобы в племени ее за эти самые слова камнями не забили. – Я разрешил ей выкупать тех, кого она сочтет подходящими. И там знают, что Эшби вполне способны пересмотреть старый договор. – Ты мысли читаешь? – Скорее эмоции. Но вот что касается твоей крови… Один из моих предков взял в жены женщину из айоха. Он был куда меньшим снобом, чем прочие. И обряд не проводил, хотя и отметил, что жена его – из одаренных. Она родила троих детей. И все трое выжили. Правда, война забрала двоих, уцелел лишь мой прадед. И даже писал, что, вероятнее всего, дело в крови айоха. Что, возможно, белой женщине сложно пережить изменения, тогда как женщины-айоха испокон веков вынуждены были проходить инициацию. А их мужчины нет. Более того, мужчины-айоха крайне редко бывали одарены. – А шаманы? – Не всякий шаман и вправду маг. Ты айоха. И ты не сошла с ума. – Пока. – Поверь, это заметно сразу. Есть… кое-какие способы. Моя мать была безумна еще до моего рождения. – Откуда… – Отец вел подробные записи. У меня есть сестры крови айоха. Две. Отец купил их мать у шамана. Хотел подтвердить догадку. Сейчас они вполне спокойно живут в Денвере. Я говорил с этой женщиной. Она подтвердила, что не испытывала никаких проблем ни с зачатием, ни с беременностью, но при вторых родах ей пришлось сделать операцию. Не из-за болезни. Это вполне себе обычное осложнение, с которым сталкиваются многие. Больше ей нельзя было беременеть. И отец ее отослал. – Просто отослал? – Он не был садистом. Он просто… искал способ. Ник посмотрел на меня сверху вниз и вздохнул. – Я долго пытался сопоставить все это… пусть меня он не особо любил, но заботился же. И учил. Пытался, другое дело, что ученик из меня был никакой. Но ведь в этом не было его вины. Потом, когда я стал старше, мы разговаривали… и по возвращении тоже. Обсуждали прошлое, Гордона Эшби, его работу. Спорили порой, и, видит бог, я был счастлив. Мне казалось, что мы достигли взаимопонимания. Что я больше не разочаровываю его. Он покупал у айоха кровь. У женщин. И смешивал ее с драконьей. Может, если бы я не убил его, у отца и получилось бы сделать лекарство. Или нет. Или он продолжил бы проводить свой эксперимент, который и без того тянулся годами. – Почему, – я все-таки села и завернулась в одеяло, – почему он просто не взял очередную женщину из племени? Глядишь, она бы родила ему сына… – Не знаю. – Ник взъерошил волосы. – Я не успел спросить. Но… думаю, что он был слишком снобом. – Или любил. – Или любил. И боялся навредить своей любовью. Или не хотел, чтобы его ребенок был полукровкой. Или была еще тысяча и одна причина, но… – Значит, я не сойду с ума? – Понятия не имею, – честно ответил Ник. И я была благодарна ему за эту честность. Если бы он принялся уверять, что я, конечно, останусь в своем рассудке, доживу до ста лет и буду счастлива, я бы не поверила. Но он сказал правду. И я ответила: – Спасибо. – Источник разрушен, тот, извращенный, как мне сказали, кровавым ритуалом. Сперва они собирались и дом очистить, но этот… эксперт… – Слово Ник почти выплюнул, и я знала причину его злости. Эксперт и вправду раздражал. Он был нагл, назойлив, а еще сманил ма Спок, которой вдруг вздумалось попробовать столичной жизни. А попробуй найди толковую кухарку. – Он сказал, что система сложилась и любое вмешательство в нее разрушит равновесие, что источник все одно питает землю. Более того, сейчас его действие должно быть заметнее в том плане, что сила не сконцентрирована на усадьбе. – Они его не нашли? – Они – нет. Драконы – да. И Ник тоже. И если я спрошу, он отведет меня к источнику, который перестал быть мертвым, и значит, что-то изменится. Уже меняется. И от этого становится слегка не по себе. Я боюсь перемен. – Я не знаю, будут ли у тебя дети. И у меня. И… и не сойдут ли с ума все, в ком есть кровь Эшби. Знаю, что у нас есть шанс и им грешно будет не воспользоваться. Ник вздохнул и продолжил: – Я ведь хотел тебе рассказать. Хоть кому-то рассказать. А потом подумал, что ты любила отца. Пусть вы и не общались в последнее время, но ты его все равно любила. И с моей стороны непорядочно разрушать эту любовь. Простишь?