- Но мы ведь знаем, что это он? – я смотрела на матушку, а та отвернулась, зацепившись взглядом за лоскут паутины. И как он уцелел при внезапной этой уборке? Почему уцелел? И теперь она разглядывала этот несчастный серый хвост, будто в нем сосредоточилось все зло этого мира. - Мы ничего не знаем, Уна, - матушка поднялась. Стук ее каблуков отбивался в моей голове, порождая ноющую боль. Изящные пальчики обхватили рукоять метлы. - И мы ни в чем не можем быть уверены… Она смахнула несчастный клок. - Но я буду несказанно благодарна тебе, если ты проявишь немного… простого женского внимания. А заодно узнаешь, что именно они ищут. Матушка обошла стол и, наклонившись, коснулась губами моей щеки. - Зачем? - Затем, что память иногда лжет. А прошлому следует остаться в прошлом. Но ты кушай, дорогая. Ты совсем похудела, а женщине нужны формы… Метла отправилась в угол. А матушка вытерла пальцы батистовым платком. - Может, ко мне переедешь? Я покачала головой. Во-первых, мы точно не уживемся. А во-вторых… во-вторых, как бросить дом? И триста тысяч долларов? - Как знаешь, - матушка не настаивала. – В таком случае, я буду заглядывать. Как ты думаешь, если я привезу шторы? Те, помнишь, желтые с полосой? Здесь станет намного уютней. Я закрыла глаза. Может, найти повод и поссориться вновь? - …и посуду. Нельзя же есть из битых тарелок? Глава 11 Глава 11 У Луки имелась и собственная карта, пусть и не столь подробная, как у мистера Боумена, но вполне пригодная для работы. Со стороны работой это не выглядело. Бумажные флажки. Скрепки. И острые канцелярские кнопки, протыкавшие бумагу с хрустом. - Развлекаешься? – Милдред Янковски отличалась высоким ростом, который не пыталась скрывать, но напротив, словно издеваясь над окружающими ее мужчинами и их комплексами, подчеркивала, выбирая четырехдюймовые каблуки. Узкая черная юбка. Белая блуза. Вязаный кардиган и тонкая нить галстука. Алая помада и светлые волосы, остриженные так коротко, что на макушке поднимаются хохолком. - Развлекаюсь, - согласился Лука, поднимая очередной флажок. Он и имя написал. Алиса Форвард. Двадцать два года. Бывшая студентка. Отчислена после побега. Куда? Не известно. Но билет был куплен до Тампески, на двоих. Парня нашли. Надо будет повторно опросить, Лука точно знал, что в протоколы попадает едва ли половина информации. Работа. Прорва работы. - И как? - За последние пять лет в округе… если брать шестьдесят миль, пропало две сотни человек. Лука отступил и махнул рукой, изображая приглашение. Правда, в нем Милдред не нуждалась, это было скорее знаком вежливости и временного перемирия. Милдред в Бюро недолюбливали. Мягко говоря. Амбициозная. Беспринципная. Пожалуй, чуть более беспринципная, чем мужчины, ее окружавшие. И сильная. И что хуже всего, умная. А еще не желающая скрывать ни силу, ни ум. - Из них нашли чуть меньше половины. Кто-то под бурю попал, кто-то заблудился в пустыне, кто-то… встретил большую любовь. Трое погибли. В Тампеску парочка приехала вдвоем. Планировали податься к морю, где у парня имелся дом. Бабушкино наследство. Что еще нужно для счастливой жизни на краю мира? Точно, не деньги. Деньги у них закончились еще в дороге, а с ними, надо полагать, и дурь. Ибо в Тампеске – добирались туда автостопом – Алиса заявила, что с нее достаточно и она возвращается к родителям. Им она и позвонила. А потом исчезла. Ее даже искали, и парня задержали, однако предъявить ему было нечего, глупость неподсудна, а потому вскоре и отпустили. - Из тех, кого не нашли… - Лука зачерпнул горсть синих значков. Красных было пару штук. - Фелиция Крейн, танцовщица в баре «Белый кролик». Ньювилль. Городок небольшой, тихий. Однажды просто не дошла домой, хотя жила в полуквартале от этого бара. Флажок нашел свое место. - Трейси Никлс. Девятнадцать лет. Студентка. Приезжала на лето, подрабатывала в отцовской лавке. Торговали всяким хламом. Драконы, драконьи когти, большей частью, подозреваю, фальшивые. Милдред передвинула стул. Его, Луки, стул. Она вытянула его на середину кабинета, села, закинув ногу за ногу, и юбку поправлять не стала, хотя та задралась совсем уж неприлично. И вид этих длинных белых ног сбивал с мысли. - Товар брали у айоха. Отец с племенем в неплохих отношениях, вот и работали друг другу в помощь. Девушка часто бывала на их землях, но в тот раз не доехала. Кстати, искали и они, но пусто. Легкий кивок. Светлая прядь у уха. Милдред смотрит на карту, смотрит внимательно, пытаясь обнаружить в этих флажках систему, но ее нет. Лука точно знает. - Синди Браун. Не единожды привлекалась за проституцию. Несколько раз уходила из дома. Через пару недель возвращалась. Поэтому и заявление подали не сразу. - Так и не вернулась? - Полтора года, как уже… - И все это… - Милдред указала на флажки. – Сколько здесь? - Пятьдесят семь. Тех, кто подходит под его интересы, правда, я несколько расширил возрастные рамки. Порой женщины выглядят моложе, да и сама понимаешь. Чем шире сеть, тем больше шансов. - Пятьдесят семь… - Милдред прикрыла глаза. – А дальше… - Дальше интересно, - Лука отставил флажки. Системы или не было, или он ее не видел. – Видишь? Стоктон. С одной стороны находится чуть дальше того же Мидсторма, однако здесь статистика по пропавшим совсем иная. Во-первых, за пять лет пропало семеро, из которых четверо – старики с деменцией. Их, к слову, нашли. Из женщин исчезла лишь Лукреция Ферро, вдова местного чиновника, но ей пятьдесят семь, да и дом спустя год был выставлен на продажу. Оказалось, уехала с молодым любовником, тоже пропавшим. Юноше было восемнадцать. Из бедной неблагополучной семьи. Но в городе их бы не поняли. Милдред фыркнула. К подобным юношам она относилась с явным пренебрежением. Впрочем, как Лука подозревал, не только к ним. С мужчинами у Милдред явно не ладилось. - То же самое видим в Аусвилле. И в Блю-Берри. - Значит, он не выходит за рамки… интересно, почему?