Аврора прислонилась к стене, спину свело от напряжения, слух обострился до предела. Снова бесконечные, мучительные минуты ожидания, затем опять хлопнули дверцы, и Аврора услышала чьё-то короткое распоряжение: — Уходим. Редкие приглушённые голоса, торопливые шаги и шум двигателей прокатились по бетонному полу эхом. Аврора заставила себя оставаться на месте, пока всё не стихло. Кто-то подошёл к ней — под подошвами заскрипела мелкая бетонная крошка — и наклонился. — Рора, — голос Макса прозвучал совсем близко, и Аврора инстинктивно подалась вперёд. — Сейчас, — он снял повязку с её глаз, осторожно отклеил скотч. — Макс, — только и смогла выдохнуть она, а как только он освободил ей руки, бросилась ему на шею. — Всё хорошо, — он крепко сжал её в объятиях. — Тише. Всё позади. Аврора вцепилась в его плечи, не желая отпускать и, лишь услышав сбоку возню и мычание, отстранилась от Макса. Они вдвоём освободили Егора, и Аврора помогла ему подняться. — Уф, если бы не вы… — облегчённо выдохнув, начал Егор, но в следующее мгновение оказался прижат к стене парой крепких рук, схвативших его за грудки. Аврора и слова сказать не успела, как Макс, встряхнув и приложив Егора о бетонную стену, буквально прорычал: — Если узнаю, что тебя видели даже рядом с игорным столом, я тебя сам закопаю! Понял? Егор отчаянно затряс головой. Макс так резко отпустил его, что тот, не устояв на ногах, съехал по стене вниз. — Уходим отсюда, — Макс взял Аврору за руку и практически потащил к выходу. Она едва успевала за ним. — А он? — спросила Аврора, в дверях обернувшись на брата. — Пешком дойдет, — бросил Макс, и Аврора поняла, что сейчас с ним лучше не спорить. Глава 44 В машине царила тишина, нарушаемая лишь монотонным гулом двигателя и периодическим тиканьем поворотников. Поначалу Аврору ещё потряхивало, но ближе к дому она подуспокоилась. И всё же не нарушала их молчания, ей нечего было сказать, хотелось лишь перегнуться через кожаный подлокотник и крепко обнять Максима. Мотнув головой, Аврора прогнала позыв, но всё равно то и дело поглядывала на его подсвеченный приборной панелью профиль. Он смотрел прямо перед собой и думал о чем-то своём, напряженно морща лоб и хмурясь. — Максим… — тихо позвала Аврора, но он никак не отреагировал. Аврора забеспокоилась: что-то было не так. Она не могла не отметить побелевшие пальцы, вцепившиеся в руль, сосредоточенно суженные глаза, но при этом совершенно отсутствующий взгляд. Когда стрелка спидометра начала, не останавливаясь, стремительно подниматься вверх, Аврора уже не на шутку испугалась. — Максим, нужно остановиться, — громче сказала она, когда они проезжали Лисий Нос. — Заедем ко мне домой. Макс снова не ответил, но, к счастью, свернул с шоссе и вскоре остановился у её калитки. — Пойдём со мной, — позвала его Аврора. Отпустить его в таком состоянии она не могла. Макс с трудом расцепил пальцы и оторвал руки от руля. Двигаясь будто на автомате, вышел из машины и пошёл к дому. Аврора забрала ключи, щёлкнула брелоком сигнализации и побежала за Максимом. — Иди в комнату, я принесу свечи, — сказала она, вспомнив, что электричество не работает. На кухне достала из буфета подсвечник, зажгла все три свечи и вернулась в гостиную. — Ты в порядке? — тревожно спросила она, поставив подсвечник на комод. Ей совсем не нравилось, как он выглядел. — Максим?.. — повторила она, подходя ближе к застывшему посреди комнаты Крайнову. Его била дрожь, и он немигающим ошарашенным взглядом смотрел на свои подрагивающие руки и ходившие ходуном пальцы, которые совершенно точно не мог контролировать. Было это побочным действием пережитого стресса или спровоцированного им всплеска адреналина — Аврора затруднялась с определением причин, но отчётливо понимала: он явно не в порядке. Она решительно шагнула к нему, взяла за руки, крепко сжав их. — Максим, всё закончилось. Ты спас мне жизнь. И Егору. Макс нахмурился и резко дёрнул головой, отрицая это толкование ситуации. — Шанс на успех был один из десяти. Никто из этих отморозков мог не знать, что было в Питере в девяностые. Их самих тогда ещё не было, и если бы не случайность… — он осёкся, давясь вдохом, словно ему не хватало воздуха. — Ты нас спас, — уверенно заявила Аврора, крепче сжимая его руки и ловя путаный взгляд. — Посмотри на меня. У тебя получилось. Понимаешь? Макс наконец сконцентрировал на ней прямой взгляд. В его глазах отразилось пламя свечей, и она увидела в них то, чего никогда прежде не видела — всепоглощающий, иррациональный страх. Он был до чертиков напуган, это выдавали и расширившиеся зрачки, и раздувающиеся крылья носа, и подрагивающие губы. — У тебя всё получилось, — повторила Аврора, проведя рукой по его пылающему лицу — взволнованному, с запавшими под глазами тенями, с наполненными страхом и сгустившейся темнотой глазами. — Дыши глубже. — Никогда в жизни так не боялся, — шумно выдохнув, признался он, всматриваясь в неё с каким-то болезненным отчаянием. — Я думал, что потерял тебя. — Он подошёл к ней совсем близко, и она задрала голову, глядя на него. Макс взял её лицо в ладони и, поддерживая её голову руками, гладя большими пальцами скулы и щёки, заглянув ей в глаза, прошептал: — Я люблю тебя. Я так тебя люблю! Аврора на пару секунд задержала дыхание, осознавая его слова. Он никогда раньше не позволял себе произносить их, даже в то время, когда играл её чувствами, и потому Аврора не сомневалась: то, что он сказал сейчас, было правдой. Но как только Макс начал наклоняться, чтобы поцеловать её, спохватилась и сделала шаг назад. Он обманывал её с самого начала, так долго манипулировал ею, что будь он сейчас хоть трижды честен, она не могла решить, может ли снова доверять ему. Обида никуда не ушла, она скопилась под рёбрами, сбившись в тугой ком, и сейчас вместе с усталостью и жалостью к самой себе жгучими слезами подступила к глазам, просочилась сквозь прикрытые веки и покатилась по щекам. Макс тут же обнял Аврору, прижал её голову к груди, к самому сердцу, яростно бившемуся прямо ей в ухо. В её волосы пробралось горячее дыхание и слова: — Прошу, не плачь. — Как ты мог всё испортить? — всхлипнула Аврора, поднимая на него глаза. — Прости меня… — поймав её лицо в ладони, лихорадочно зашептал Макс. — Не могу, — Аврора перехватила его запястья, пытаясь отстраниться, но он не позволил ей. — Я не могу… — последнее слово она произнесла практически шепотом, едва различимо за оглушительным стуком сердца. Макс не дал ей договорить, потянулся к губам, накрывая их, гася все возможные возражения. Аврора слабо ахнула ему в рот, пальцы, удерживающие его запястья, разжались сами собой, соскользнули с горячей кожи. Придерживая за затылок, Макс поцеловал её — нежно и пылко одновременно. Мягко прихватил нижнюю губу, обвёл языком, тут же, стремительно — верхнюю, и, не останавливаясь, протолкнул язык в рот, находя её, касаясь кончиком, заставляя пошевелиться в ответ, вовлекая в глубокий, влажный поцелуй. И Аврора нырнула в него с головой, забывая обо всём, безоговорочно сдаваясь. Желание ещё один раз — пусть и последний — испытать то, к чему не планировала возвращаться, лишило последних остатков благоразумия. С тихим выдохом она запустила руки в его волосы, прижимаясь всем телом к его. Ладони Макса заскользили по её одежде, поглаживая и сжимая, касаясь всего, до чего могли дотянуться. Рваными движениями Рора стащила с плеч Макса чёрную ветровку. Завозилась со своим кардиганом, но сумела его снять, прежде чем Макс, не прерывая затяжного поцелуя, подхватил её за талию и, сделав несколько шагов, опустил на диван. Навис над ней сверху, нетерпеливо вытаскивая из-за пояса её юбки край заправленного топа. Поднял его выше, обнажая кожу, к которой тут же склонился, целуя и облизывая. Шумно дыша через нос, потянул ткань ещё выше вместе с чашечками бюстгальтера, ловя губами острый сосок. Горячие губы сомкнулись на нём, сильно втягивая, чтобы тут же выпустить, и Аврора глухо застонала, выгибая спину, путаясь пальцами в волосах Макса. Кровь шумела в ушах, пульсировала, собираясь внизу живота, вызывая отчётливую жажду. Руки Макса лихорадочно потянули вверх подол её юбки, сбивая ткань на талии. Он лёг на неё сверху, удерживая вес тела на левой руке, снова потянулся к её губам, и их языки коснулись друг друга, не успевая нырнуть в рот. Сквозь пульс, стучащий в ушах, Аврора услышала звук расходящейся молнии. Макс сдвинул её трусики вбок, Аврора шумно втянула воздух, когда горячая головка коснулась влажных складок. Он толкнулся в неё, одновременно с поцелуем, заглушившим первый сдвоенный стон — выстраданный, болезненный. Заскользил, проникая глубже, тяжело дыша, вышел до середины и снова качнулся вперёд — почти плавно и мягко. Аврора слабо выдохнула, ловя его губы своими и прикусывая их, чувствуя, как медленные движения сменяются сильными толчками. Макс целовал её, не отпуская, двигаясь на грани, Аврора едва успевала отвечать на глубокие поцелуи. Стиснув его плечи, она задыхалась от шумного дыхания, чувствуя, как между ног собирается пульсирующий узел, а спустя мгновение низ живота поджался, нервы, мышцы — всё скрутилось тугим жгутом, оргазм пронзил, заставляя запрокинуть голову и выгнуть спину, почти не чувствуя последних движений. По телу разнеслись волны наслаждения, вызывая безостановочную дрожь. Макс замер на пару секунд, потом хаотично задвигался, рвано дыша ей шею, глухо застонав, остановился, прижавшись влажным лбом к её плечу. Закрыв глаза, Аврора обняла его, пытаясь ещё хоть немного продлить это чувство полного единения, когда две половины наконец становятся одним целым. Ей не хватало воздуха, тяжесть его тела давила, но она не шевелилась, не желая отпускать его. Но спустя какое-то время, показавшееся в одночасье коротким мгновением и целой вечностью, Макс всё же отстранился. Его ладонь легла на щёку Авроры, поворачивая её лицо к себе. — Рора, — едва слышно позвал Макс, заглядывая в глаза. Его взгляд — слишком серьёзный и говорящий, чтобы можно было долго его терпеть, и потому ресницы Авроры задрожали, веки плотно сомкнулись, пряча эмоции. — Вернись ко мне, — прошептал он, поглаживая кончиком носа её лоб. Аврора зажмурилась и помотала головой, чувствуя, как глубоко внутри тугая пружина отчаяния сжимается всё сильнее и сильнее, до глухой ноющей боли в сердце. — Мы нужны друг другу, ты же видишь, — перейдя с шепота на тихий, глубокий, очень низкий голос, сказал Макс. — Вижу, — сипло произнесла Аврора, не в силах отрицать очевидное. Потом судорожно вздохнула, проталкивая воздух в лёгкие, и твёрдо добавила: — Но секс ничего не меняет. Несколько секунд Макс молчал, потом со вздохом поднялся, подтянул и застегнул джинсы. Не глядя на него, Аврора села, поправила одежду и обхватила себя руками, пыталась дышать ровнее, но воздух сухими горькими выдохами толкался из лёгких. Макс посмотрел на неё и глухо произнёс: — Я говорил не о сексе. Аврора заставила себя поднять ему в лицо взгляд. Пламя свечей высветило тени под его глазами и покрасневшие капилляры белков, горькую складку губ, тонкую морщину на лбу. Сердце отчаянно рвалось к нему, но гордость взяла верх: она больше не позволит играть своими чувствами и не побежит к нему по первому требованию. — Твои слова и мои чувства к тебе тоже ничего не меняют, — уверенно ответила Аврора и, противореча решимости в голосе, прикусила щёку. — Ясно, — шепотом, неразличимым, считываемым лишь с короткого кивка головы снизу вверх, ответил он. Взгляд скользнул по её руке и остановился на тонком ободке кольца на безымянном пальце. Аврора проследила за его взглядом, губы дрогнули и ей пришлось сжать их. Кольцо следовало снять и вернуть. — Есть ещё кое-что, — спустя непродолжительную паузу, сказал Макс, меняя тему. — Вопросы у тебя появятся, поэтому лучше скажу сам. Аврора лишь молча покачала головой: ещё одна ложь её уже не удивит. — У тебя жучок в кольце и в телефоне, — признался он. — Не прослушка, только маячки, определяющие местоположение, чтобы я мог знать, где ты. Я поставил их, когда понял, что ты стала дорога мне. На тот случай, если Волков захочет через тебя повлиять на меня, — Макс помолчал, а потом добавил: — Я должен был сказать, но не хотел, чтобы ты волновалась и начала бояться любого шороха за спиной.