Аврора вскинула брови: что-то новенькое. Обычно, если он садился за рукопись, то надолго. — Не пошло, раз ты весь вечер со мной, а не в кабинете? — Напротив, очень продуктивно. — Макс, не нужно менять свои привычки в работе ради меня, — серьёзно сказала Аврора. Меньше всего она хотела, чтобы их общение отразилось на его творчестве. — Это не тот случай. Твоя книга… — Мою книгу, как оказалось, я могу писать и днём. Нужными эмоциями ты теперь меня круглосуточно обеспечиваешь. Макс поднёс бокал ко рту, и тонкое стекло вспышкой отразило мягкое пламя свечей. Эта искра отдалась в его голубых глазах, не отводящих от Авроры внимательного взгляда. Смущение и восторг вызывали учащённое сердцебиение, и Рора опустила взгляд в тарелку. — О каких ещё твоих скрытых талантах я не знаю? — Всему своё время, — загадочно ответил Макс, и от одного только звука его голоса — бархатистого, глубокого, обволакивающего — по телу Авроры рассыпался ворох мурашек. Заметив, что в её бокале почти закончилось вино, Макс потянулся к бутылке, чтобы налить ещё. — Дивное, — сделав большой глоток, сказала Аврора и весело добавила: — У тебя свой поставщик? — Можно и так сказать, — согласился Макс и не особо охотно пояснил: — Мой отец сейчас живёт в Тоскане, у него свой виноградник. — Серьёзно?! Он занимается виноделием? — Видимо, чтобы не скучать на пенсии, — ответил Макс, но ни в его голосе, ни в интонации теплоты она не уловила. — Передашь, что я в восторге от его вина? — При случае. Какое-то время он задумчиво крутил бокал в длинных пальцах, глядя на причудливую игру света на его стенках. — Вы не ладите? — осторожно спросила Аврора. Она понимала, что снова ступает на запретную территорию и рискует нарваться на стену холодности. — Мы общаемся время от времени, — к её удивлению, ответил Макс. — Но никогда не были близки. — Мне жаль, — она протянула руку через стол и накрыла его ладонь, мягко провела большим пальцем по слегка выступающим костяшкам, обводя их неторопливыми движениями. Для Авроры семья всегда была важна, сейчас она многое бы отдала, чтобы родители были рядом. — Не стоит, — Макс убрал руку и, меняя тему, спросил: — Наелась? — Да, спасибо. А мороженое есть? — Конечно. Твоё любимое — фисташковое, — он вытащил из холодильника большую упаковку и поставил перед ней. Аврора открыла пластиковую ёмкость и зачерпнула ложкой прямо из середины. — М-м-м… вкусно. Как можно не любить мороженое? Макс равнодушно пожал плечами. — Ты хоть пробовал? — с сомнением спросила Аврора, отправляя в рот следующую порцию сладкого лакомства. Шоколад это хорошо, но за мороженое она готова душу продать. — Не впечатлило. Пока Макс убирал со стола посуду, Аврора положила в рот мороженое, а когда он обернулся, улыбнувшись, поманила его пальцем. Второго приглашения ему не потребовалось. Как только Макс оказался рядом, она посмотрела на него снизу вверх, обвив руками за шею, притянула к себе так близко, что теперь они смотрели друг другу в глаза. Её дразнящая улыбка стала нежной и интимной, а когда их губы встретились, Аврора кончиком языка протолкнула ему в рот полурастаевшее мороженое. Голубые глаза напротив широко распахнулись от удивления, Макс возмущённо замычал, но Аврора не позволила ему отстраниться. Поцелуй вышел сладким и волнующим, с лёгким фисташковым привкусом. — Ну, как мороженое? — весело поинтересовалась Аврора, заглядывая в потемневшие от желания глаза любимого. Подхватив Рору за подбородок и погладив большим пальцем её нижнюю губу, Макс многообещающе предупредил: — Ты за это заплатишь, маленькая хитрюга. — Ни в чём себе не отказывай, — рассмеялась Аврора и, ухватившись за края его футболки, потянула её вверх… Глава 26 Две недели спустя они ужинали в «Шумной реке». Даже сидели за тем же столиком у окна, что и во время интервью. Сегодня в ресторане яблоку негде было упасть, официанты то и дело сновали по залам, разнося еду и напитки; полумрак помещения рассеивали свечи на столиках и плавно сменяющееся цветное освещение сцены, на которой молодой человек в смокинге играл на саксофоне. Макс пояснил, что это что-то из Чарли Паркера — знаменитого американского джазового саксофониста и композитора, одного из основателей стиля бибоп. Аврора никогда не была поклонницей джаза, но в этом ресторане другая музыка и правда была бы неуместна. Сделав глоток вина, она расслабленно обмякла на стуле, прокручивая между пальцами тонкую ножку бокала, с наслаждением прикрыла глаза, вслушиваясь в мелодичные звуки. Макс сидел не напротив, а рядом, максимально близко придвинувшись к Авроре, так, что она ощущала тепло его тела, а в волосах и на щеке — ровное дыхание. Его правая рука покоилась на спинке её кресла, пальцы, пробравшись под волосы, нежно поглаживали затылок, вызывая на шее и между лопаток приятную дрожь. — Кажется, мне нравится джаз, — тихо призналась Аврора. Это было её первое знакомство с подобной музыкой. Макс коротко улыбнулся и придвинулся к её уху: — Джаз, как опера, — при желании, можно стать ценителем, но так и не полюбить. — Но ты любишь, — заметила Аврора. — Меня с детства учили, что музыку либо читают с нотного листа, либо учат наизусть. По крайней мере, в том, что касается классики и игры на фортепиано. А в джазе всё в руках музыкантов: они придумывают на ходу. Позднее я понял, что это и есть импровизация — великая эстетика джаза, творящая порядок в движении. Композиция закончилась, в паузе перед следующей саксофонист покинул сцену. В зале стали громче слышны приглушённые голоса сидящих за соседними столиками и звонкий перестук бокалов. — Почему ты мне тогда позвонил? — спросила Аврора, вспоминая их прошлую встречу здесь. — После интервью. Прощаясь, мне показалось, что ты не был заинтересован в продолжении знакомства. — Мне нужна была спутница на мероприятие. — И ты подумал обо мне? — Я уже говорил: хотел провести вечер с умной и красивой девушкой, — прикосновение пальцев к шее стало ощутимее, теплом пробираясь под кожу. — Не удивительно, что все они без ума от тебя, — засмеялась Аврора. — Знаешь, что нужно сказать, чтобы растопить впечатлительное женское сердечко. — Да ладно, — отмахнулся Макс. — Не делай из меня коварного соблазнителя. Мужчина никогда не поведётся на женщину, от которой не исходят определённые флюиды в его сторону. Даже если это происходит неосознанно. — Хочешь сказать, что я посылала тебе флюиды? На интервью? — Скажи, что нет, — с вызовом произнёс Макс. — Хорошо. Ты прав, — согласилась Аврора, вспоминая, как смотрела на него за этим самым столиком. — Я хотела тебя с первой встречи. — Что и требовалось доказать, — заключил он. — Я лишь вижу то, что ты хочешь, и даю тебе это. Не поспоришь. В женщинах и их желаниях Крайнов разбирался, как никто. — А потом? Цветы и остальное. — Была причина, но боюсь, что она не в полной мере тебе понравится. — Расскажи. — Когда я уезжал от тебя после смерти твоей подруги, шестерёнки в голове уже закрутились. Кончики пальцев зудели так, что хотелось немедленно оказаться дома перед ноутбуком. Появилась идея, которая не давала покоя, — пояснил Макс. — За следующие несколько дней я составил план новой книги. И это ты меня на это сподвигла, твоя история и твоей подруги. Прости, что напоминаю. — Ничего. Я и не стремлюсь забыть. Аврора продолжала своё расследование, полная желания докопаться до истины. На прошлой неделе Макс сообщил ей, что Филатов сейчас на съёмках в Сочи и вернётся только через месяц, но организовал ей встречу с директором по кастингу, с которой Авроре удалось поговорить в среду. Ольга Соколова — невысокая шатенка чуть за сорок, рассказала ей о том, что Полина Гладкова проходила пробы, как все. — Ничего выдающегося она не показала, — пожала плечами Соколова. — Но роль не главная, а типаж был самый подходящий, из всех, кого мы отсмотрели. Поэтому я не удивилась, узнав, что её утвердили, а подобные слухи, о которых вы говорите, в актёрской среде, к сожалению, норма. Слишком острая конкуренция. Простите, мне нечем вам помочь, — сказала директор по кастингу, поднимаясь из-за стола. — Хотя… — Соколова сделала паузу, будто вспоминая что-то. — Не знаю, насколько это может быть важно… — Любая мелочь, — заверила её Аврора. — Пробы Гладковой были крайними в тот день, я торопилась на встречу и покинула студию практически следом за ней. Когда подходила к своему такси, видела, как чуть дальше у обочины остановился чёрный внедорожник, и Гладкова сразу села на заднее сидение. Было ощущение, что она его ждала. — Значит, за ней кто-то приехал? Марку машины или номер вы не запомнили? — с надеждой спросила Аврора. — Не обратила внимание, — покачала головой Соколова. — Большой чёрный автомобиль, типа Лексус или Рендж Ровер, но в марке я не уверена. К сожалению, это всё. — Большое вам спасибо, — поблагодарила её Аврора.