– Да, сэр. Я руководил этой бандой. Нас было двенадцать. Десятерых Вы взяли. Один умер в саване от ранения. Больше ни кого в банде не было. Да. Мы грабили банки. Не знаю почему они молчат. Я готов показать тайник в саване где спрятаны деньги. И я готов показать как мы готовились к ограблению банка. Кто что делал. Нет мы не нацисты. Против англичан ни чего не имеем. У меня отец служит в вашей полиции. Да, были нужны деньги. Увлеклись этим делом. Лейбрандта увели в камеру. А адвокат со следователем задержались. – Когда Вы планируете вывезти моего подзащитного к тайнику? – А с какой целью Вы интересуетесь? – Я тоже хочу принять участие. Но у меня много других дел и я бы хотел всё заранее спланировать. – Пока не знаю. У меня тоже дел не меньше Вашего. Пусть посидит пока. Тайник никуда не денется. Через неделю, наверное, определюсь с датой. – А к банку Вы их повезёте? – Кого их? – Ну как же. Всю банду. – Зачем? Лейбрандт всё сам покажет. – Но они же могут на суде от всего отказаться и начать всё валить на моего подзащитного. – Нет. Я такую толпу из тюрьмы не потащу. – Но как же, сэр… – Нет. Об этом не может идти даже речи. Всего доброго. 4 января 1943 год. г. Москва. Утром за Васильевым пришёл посыльный. Чуть позже забрали Зиберта. Видимо новые назначения мужиков ждут. А у меня появилось время подготовиться к встрече со Сталиным. Ломал голову, выковыривал из памяти затерянную информацию, пытался сложить всё в удобоваримый вид. Ладно, посмотрим, что получится. Только начало получаться что-то связное, стук в дверь. Посыльный за мной. Направление на обследование в Московский коммунистический госпиталь Красной Армии, будущий госпиталь Министерства обороны имени Н. Н. Бурденко, привёз. Торопит. Делать нечего, поехали. Всех что ли генералов обследуют? Здоровье ихнее беспокоит? Врачи порадовали. Рентген, кровь и другие субстанции на анализ взяли оперативно. Комиссия из разных специалистов, во главе с самим великим Николай Николаевичем Бурденко, часа два меня прощупывала-простукивала-осматривала и нашла моё здоровье идеальным. В составе комиссии неожиданно увидел Татьяну. Ту самую рыжую стервочку-лань из госпиталя в Орджо. Вместе с остальными пальпирует моё мускулистое тело и украдкой от коллег, наклонившись надо мной, облизывает язычком свои аппетитные губки. От эрекции спасает присутствие рядом какой-то старушенции на которую получается переключить внимание. Вроде только недавно в Крыму… пересекались, а она уже в Москве. Улучив момент, когда обследование закончилось и светила медицины начали расходиться, задаю вопрос – какими судьбами? Оказывается, приехала в Москву за новым назначением, и пока без дела была, припахали её обследовать ветреного полковника сбежавшего от доверившейся ему невинной девушки. Если б товарищ Сталин знал эту душещипательную историю, то ни когда бы не сделал этого вертихвоста генералом. Но она так и быть готова забыть бесчувственного полковника-генерала и жить дальше наедине со своей печалью и разбитыми девичьими мечтами. Бухаюсь на колени и прошу прощения. Приглашаю в ресторан. Она милостиво соглашается. Вспоминаю, что мне сегодня к Сталину и вряд ли в ресторан сегодня успеем. Переношу поход на попозже. Выслушиваю про обманщика и растлителя. Получаю очередное прощение. Обещаю как только разгребусь с делами – сразу её найти. Она не надеется на мои обещания, но не лишает меня на прощание долгого и страстного поцелуя. Всё время на исходе, мне пора в Кремль. Хорошо что порученец с машиной меня ждёт. От Лефортова до Кремля пешочком далековато топать. В Кремль заезжать не стали. Вышел из машины на Никольской. Пересекаю вдоль Красную Площадь. Несколько проверок документов и без десяти восемь я в приёмной Верховного. За пару минут до восьми Поскрёбышев по телефону сообщает обо мне Сталину и предлагает мне войти. Вхожу. Представляюсь. В кабинете кроме Сталина Василевский и Берия. Сталин здоровается, протягивает руку и предлагает садиться. – Расскажите нам, товарищ Брежнев, как вы представляете дальнейшее использование Вашей бригады. – Товарищ Сталин. Считаю, что бригада в ходе операций по освобождению Ростова и Крыма приобрела уникальный опыт рейдово-диверсионных действий в тылу противника в отрыве от основных сил фронта и баз снабжения. В связи с этим думаю, что будет не эффективно использовать бригаду как линейную часть на фронте. Боевой опыт и оснащение бригады позволяет её использовать для прерывания путей снабжения войск противника при условии активных действий на данном направлении и основных наших сил. Бригада способна захватить в тылу противника один крупный город, областной центр или 2—3 небольших города, районных центров и удерживать их в зависимости от возможностей противника и поддержки от основных наших сил от 3—4 дней до 2—3 недель. – И где же Вы видите в настоящее время возможность такого применения бригады? – кивает Сталин на большую карту, висящую на стене. – Не знаю планов Генерального штаба на ближайшее время. Но думаю, что рейд по маршруту: Ильмень-озеро – Псков – Рига вполне по силам бригаде. И если основные силы фронта поддержат бригаду, то рейд вполне имеет шансы на успех. Сталин переглядывается с Василевским. – А почему не Псков-Нарва, товарищ генерал? – задаёт вопрос Василевский. – А зачем брать Нарву? От Пскова до Нарвы столько же сколько от Пскова до Риги. Если держать Псков, то мимо Риги немцы из под Ленинграда и от Нарвы всё равно не пройдут. Там все дороги упираются или в Псков или в Ригу. И потом Рига всё таки более глубокий тыл для немцев. Чем дальше в тыл, тем меньше подвижных соединений противника, да и вообще боевых частей. А с тыловыми и полицейскими частями танковая бригада разберётся без проблем. – Хотите почти всю группу «Север» окружить? А если немцы от Великих Лук или от Старой Руссы по вам ударят? – опять пытает Василевский. – Если немцы снимут 3-ю танковую армию или её часть из-под Великих Лук, то им нечем будет парировать наш возможный удар на окружение ржевской группировки противника. А если всё же снимут, то бригада скорее всего погибнет, но Ржевская группировка тогда однозначно попадёт в окружение. Пусть их генштаб голову поломает, помечется кого спасать. А от Старой Руссы им слишком долго идти. Там леса, болота. Бригада там может пройти быстро. Но чтобы её гарантировано выбить из города, немцам надо минимум в три-четыре раза большую группировку протащить. А это две-три дивизии и не пехотные. Да с артиллерией. Я-то с полковой артиллерией Ригу возьму. А немцам придётся тяжёлую тащить. – Если Ставка одобрит Ваше предложение, сколько времени Вам понадобится для подготовки бригады и что для этого понадобится? – это уже Сталин спрашивает. – Три недели с момента прибытия бригады в тыл Волховского или Северо-Западного фронта. В бригаде сейчас в наличии 87 танков, из них 73 трофейных, 84 БТРа и 12 бронеавтомобилей, 180 различных грузовиков. Артиллерия малого и среднего калибра – 56 стволов. Личный состав – 2756 бойцов. Необходимо пополнение: личным составом – до 1500 человек, танки -63, БТР-66, САУ – 45—60 единиц, грузовики – 70 штук, 50—60 аэросаней. Есть кое-какие задумки по модернизации техники для бригады. Поэтому понадобится возможность поработать с заводами над вариантами полевой переделки. – Эк, размахнулся. По личному составу – не у всякой дивизии столько есть. А по технике и по боле чем в ином мехкорпусе будет – прокомментировал Василевский. – Задумка в том, что бригада идёт без тыловых подразделений. Грузовики – везут одну дополнительную заправку. Снабжение топливом в дальнейшем осуществляется за счёт противника. Личным составом пополняется за счёт партизан, освобождённых военнопленных и мобилизации местного населения. Совершив марш-бросок до цели, бригада встаёт в оборону. За два-три дня, пока противник сможет отреагировать, на месте из присоединённых-мобилизованных создаются тыловые подразделения и дополнительные подразделения обеспечения. Таким образом, да, боевые возможности бригады в конце маршрута будут на короткое время примерно равны мехкорпусу. И соответственно противник для уничтожения бригады будет должен снимать с фронта большие силы. – Но по штату всё равно дивизия получается, —говорит Василевский. – Ради такого дела можно бригаду в дивизию развернуть, – это уже Сталин. – Только после рейда, товарищ Сталин. До рейда пусть числится бригадой и под другим номером. А то мало ли что. Немцы про нас уже знают, могут насторожиться. А простая бригада в тылу фронта – это ни о чём. – Вы так говорите, как будто уже принято решение. – Это размышления на случай если будет принято решение. Кроме того, товарищ Сталин, для успешного завершения операции будет необходима следующая информация. О партизанских отрядах и подпольщиках по маршруту рейда, о аэродромах и складах противника в полосе 50—100 километров от оси маршрута, о лагерях военнопленных с их примерным количеством и по возможности с пониманием их состояния, то есть какая часть из них нуждается в медицинской помощи, а какую часть можно сразу ставить в строй. И про небо и погоду. Желательно получить от метеорологов прогноз. Очень желательна низкая облачность со снегом. Тогда будет возможность большую часть рейда провести без авиаподдержки. – О каких модернизациях вы говорите, – интересуется Верховный. – Разрешите, – беру со стола лист бумаги и начинаю набрасывать схему, – для штурма города и последующей его зачистки от подразделений противника, бригада применяла следующую тактику штурмовых групп. По улице по одной её стороне движется танк. Его сопровождают две тройки бойцов. В тройке – два автоматчика и боец с ручным пулемётом. Танк контролирует противоположную сторону улицы и при необходимости может её обстреливать. Бойцы троек защищают танк от гранатомётчиков противника. Вторая такая же группа из танка и двух троек идёт по противоположной стороне улицы, отставая от первой на 30—50 метров. За ними отставая на 100—150 метров идёт БТР или два с крупнокалиберным пулемётом. В БТРе кроме расчёта пулемёта и водителя, командир стрелкового отделения и снайпер. У БТРа задача контролировать верхние этажи зданий. За БТРом отставая тоже на 100—150 метров движется грузовик с пушкой на прицепе, расчётом и двумя-тремя тройками. Задача артиллеристов – когда штурмовая группа дойдёт до перекрёстка – удерживать его, исключив возможность выхода противника в тыл или фланг штурмовой группы. – Весьма интересное решение, – задумчиво произносит Василевский, – ну и как эффект от применения этих штурмовых групп? – В Тихорецке противник подбил 4 танка, В Ростове -12, в Крыму – 11 танков, из них пятнадцать удалось восстановить. Танки бригады принимали участие в штурме Симферополя, Севастополя, Керчи, Джанкоя, Феодосии и Евпатории. Итого – восемь городов – 27 танков из ста. – Фантастика, какая-то, – не удержался молчавший до того Лаврентий Павлович. – На самом деле, если бы немцы нас ждали – бригада бы ещё в Тихорецке бы погибла. – Так что с модернизацией? – напомнил Сталин. – Да, товарищ Сталин. БТР и грузовик с пушкой на прицепе – импровизация. Вместо БТРа нужна специализированная машина. Берём лёгкий танк, снимаем с него башню, на её место устанавливаем лёгкую открытую сверху рубку. В рубке размещаем ЗПУ из двух или четырёх крупнокалиберных пулемётов или ЗУ – спарку двух автоматических авиационных пушек с возможностью кругового обстрела. Такая машина – самоходная зенитная установка – может обеспечить ПВО войсковой колонны на марше и в бою. Действуя во втором эшелоне существенно усилит огневую мощь наступающих стрелковых подразделений и очень поможет штурмовым группам при зачистке городов. Далее – грузовик, он не устойчив к огневому воздействию. Нужна лёгкая самоходная артустановка с пушкой 76—85 миллиметров и во вращающейся башне. Думаю её можно тоже сделать переделкой лёгкого танка. – Хорошо. Товарищ Берия, помогите товарищу Брежневу встретиться с конструкторами соответствующих заводов. А, Вы товарищ Василевский вместе с товарищем Брежневым езжайте сейчас в ГенШтаб, проработайте предложение товарища генерал-майора и завтра в два часа дня жду Вас обоих с докладом о перспективах этого предложения. Начали прощаться. В этот момент раздаётся звонок из приёмной. Сталин снимает трубку, несколько секунд слушает и произносит напряжённым голосом :– Пусть зайдёт. В кабинет заходит Молотов. – Коба, только что от Коллонтай (126) пришло сообщение. Послы Норвегии, Дании, Голландии, Бельгии и Франции один за другим вручили ей ноты об объявлении их странами войны СССР, Англии и США. В кабинете повисла густая тишина. Сталин прошёлся по кабинету, неслышно ступая по ковровой дорожке. – Подстилки, немецкие подстилки, – тихо произнёс он. – Да, ещё Дания почему-то объявила войну Монголии и Тыве. Я с трудом подавил рвущийся наружу смех. Сталин заметил мои потуги и вопросительно посмотрел на меня. – Думаю, товарищ Сталин, когда мы будем входить в Западную Европу, надо будет попросить у маршала Чойбалсана (128) пару кавалерийских полков для оккупации Дании. Сталин сделал медленную затяжку, пожевал мундштук трубки, потом покачал её в руке и с расстановкой произнёс: – Вам бы, товарищ Брежнев, всё шуточки шутить. Мудрый русский народ имеет поговорку о недопустимости разделки шкуры неубитого медведя. – Так точно, – вытягиваюсь по стойке смирно, но не удержавшись добавляю, – Но там не говорится о запрете заранее заготовить выкройки для этой шкуры. Все напряглись, а Сталин неожиданно улыбнулся: – То есть Вы, товарищ Брежнев уверены, что мы дойдём до Дании? – Уверен. – Хорошо, мы поручим товарищу Василевскому подготовить выкройки по Дании. Но сначала пусть начальник ГенШтаба пояснит, что нам ждать на фронте от этих воинственных европейцев. – Сразу точно не скажу, товарищ Сталин, но примерно эти страны могут дать Гитлеру от 40 до 70 дивизий. До фронта первые из них доберутся недели через две-три. Более точную информацию ГенШтаб подготовит к завтрашнему полудню. Сталин посмотрел на меня потом на Василевского и задал вопрос: – Начальник Генерального Штаба может сейчас оценить перспективность предложения товарища Брежнева? – Да. При должном уровне подготовки, предложенная операция имеет все шансы на успех. – Тогда, товарищ Василевский, немедленно начинайте переброску бригады товарища Брежнева. Вместе с товарищем Берией обеспечьте должный уровень подготовки. А товарищ Брежнев должен через двадцать пять дней с сего момента начать операцию. Всё. Завтра как и договаривались товарищ Василевский докладывает об операции и о немецких союзниках, а товарищ Брежнев не отвлекаясь на совещания занимается подготовкой оной операции. До свидания, товарищи, за работу. – Извините, товарищ Сталин, ещё один момент. В Ростове я оставил склад с запасными двигателями к немецким танкам и другими запчастями. Надо что бы этот склад тоже вывезли к новому месту расположения бригады и рабочие нужны, что бы помогли обслужить технику. Лучше наверное взять тех же, что нам в Кизляре помогали готовиться к рейду. Им не придётся с нуля с чужой техникой знакомиться. Сталин выразительно взглянул на Берию :– Обеспечьте. – Всё сделаем, товарищ Сталин. 5 января 1943 год. г. Москва.