– Без тебя у них ничего не получится. – Это еще почему? – Он удивленно приподнял брови. – Там все держится на твоей музыке. – Вот черт! И кто ее за язык тянул?! Ворон посмотрел на нее очень внимательно. Сейчас обязательно скажет какую нибудь гадость. Но вместо гадости он вдруг спросил: – Хочешь поехать со мной в город? – Зачем? – Ну, – он пожал плечами, – просто днем тут нечего делать, самое веселье начинается ближе к ночи. – Может, продуктов купить, – сказала Варя неуверенно. – Тебе мало продуктов? – Ворон бросил выразительный взгляд на холодильник. – Свое как то надежнее. – Все таки считаешь идею с наркотиком актуальной? – Не знаю, но лучше бы подстраховаться. – Да, – согласился он после недолгих раздумий. – И пиво почти закончилось. Варвара, ты любишь пиво? Вообще то она любила, но признаваться в любви к такому пролетарскому напитку было как то неловко. Ладно бы вино двадцатилетней выдержки или хороший коньяк, но пиво… – Дарина считала пиво плебейским пойлом. – Ворон усмехнулся. – Я люблю пиво, – сказала Варя решительно. – Какие то особые предпочтения? – Нефильтрованное. – Нефильтрованное? Савельева, да ты гурман. Значит, решено – сегодня ночью пьем только пиво. Кстати, предлагаю поужинать в городе, чтобы не давать лишнего повода нашему отравителю. Ты не возражаешь? Варя кивнула. – В таком случае жду тебя ровно в пять вечера на крылечке. Не опаздывай, не люблю непунктуальных людей. – Ворон, – она отставила чашку с недопитым кофе, – скажи, ты в самом деле считаешь, что в этом доме нет ничего мистичного, что вся чертовщина – дело исключительно человеческих рук? – Ну, я бы не стал называть ублюдка, запугивающего женщин до полусмерти, человеком. – То есть все таки человек? – Савельева, – он едва заметно поморщился, – на дворе двадцать первый век. Я вполне могу допустить, что наука зашла так далеко, что с ее помощью можно сфальсифицировать что угодно, но в фамильное привидение я не верю. Извини. – Но этот дом был странным всегда! Даже когда он еще представлял собой груду камней и не имел никакой материальной ценности, здесь было… – Варя замолчала, подбирая правильное слово. – Здесь было жутко. – Ну, не знаю. – Ворон снисходительно улыбнулся. – Лично мне здесь нравилось, а ты всегда была излишне впечатлительной. Даже странно, что при этой своей впечатлительности ты рискнула тогда спуститься в подвал. – Он по прежнему улыбался, но взгляд его стал очень внимательным, если не сказать настороженным. – Я уже объясняла. – Варе показалось, что в залитой полуденным солнцем кухне вдруг повеяло могильным холодом. – Сивцова сказала, будто видела возле дома моего папу. – И ты так сразу взяла и поверила ей? – Речь шла о моем отце. Неужели не понятно? – А как быть с запиской? – С какой запиской? – С той, где ты назначала свидание неизвестному респонденту и клялась ему в вечной любви. Вот оно что. Варя невесело усмехнулась. Значит, Сивцова все таки пустила в ход свое тайное оружие. – Это Юлька тебе показала? – Никто мне ничего не показывал, она просто нечаянно уронила записку. – Нечаянно? И ты так сразу взял и поверил? – А почему я не должен был верить? – В голосе Ворона звучала досада. Надо же, столько лет прошло, а все как раньше. – Записка была написана твоим почерком, а Сивцова нервничала оттого, что куда то запропастился Жуан. Варя собрала со стола грязную посуду, отошла к мойке. Сказать – не сказать? Если она расскажет правду, поверит ли он? А с другой стороны, что ей терять, дело то давно минувших дней. – Ту записку действительно написала я, – сказала она и включила воду. За спиной послышалось саркастическое хмыканье. – Под диктовку Сивцовой. – Зачем? – Она считала, что у нас с тобой все кончено, – оказывается, ворошить прошлое тяжело, даже больно, – и хотела попытать счастья на моем месте. Но ей нужны были гарантии. – Какие гарантии? – Что ты не передумаешь и не вернешься ко мне. – Это я должен был передумать? Странно, я все время считал, что решение расстаться приняла ты. – Об этом никто не знал. Логичнее было предположить, что это ты меня бросил, а не я тебя. – Почему логичнее? – Потому что ты – это ты, а я – это я. – Ты – это ты, – эхом повторил Ворон. – Так, и что там с запиской? Зачем ты ее написала? – Сивцова знала, где мой папа, – Варя осеклась, – точнее, говорила, что знает. Услуга за услугу… Вода была очень горячей, почти кипяток. Надо же, а она и не заметила. Варя закрыла кран, посмотрела на свои покрасневшие руки. – Значит, не было никакого свидания? – Голос Ворона прозвучал совсем близко. – Нет. – Она обернулась и посмотрела прямо в черные цыганские глаза. Он долго молчал, рассматривая ее так, словно видел впервые в жизни, а потом спросил: – Что было там, в подвале? Или ты в самом деле не помнишь? – Не помню. Помню, как спускалась по лестнице, и на этом все. Я даже не помню, как ты пришел. – Знаешь, что я думаю? – В черных глазах появилась мрачная решимость. – Не было там ничего необычного. Во всем, что случилось, виноват не дом и не призрак, а человек. – Человек? – Сивцова, если быть точным. Когда я пришел к старому дому, на решетке висел замок. Понимаешь, что это значит? – Что? – Тебя заманили в подвал, а потом заперли дверь. Скажи, при твоей нелюбви к этому дому, да еще принимая во внимание те байки, которые о нем рассказывали, ты могла испугаться, оказавшись запертой в его подвале? – Да. – Варя нервно передернула плечами. – Когда ты чего то пугаешься, у тебя начинается приступ. Так? Она кивнула. – Вот, вполне логично предположить, что именно это и случилось в подвале, Варя. – Впервые он назвал ее не Савельевой и не Варварой, а как раньше, Варей. – Когда я тебя нашел, то первым делом обыскал твои карманы. Ингалятора при тебе не было. Почему? Ты же никогда с ним не расставалась. Да, она никогда с ним не расставалась и одежду покупала специально с карманами, для ингалятора. И в тот день на сборы она взяла его с собой – это совершенно точно. – Наверное, я его потеряла. – Или у тебя его украли, – сказал Ворон мрачно. – Украли? Кому нужен мой ингалятор? – Тому же, кому нужно было заманить тебя в подвал.