– Затем, что ты орала так, точно тебя режут. Ее и резали, маленькими осколками зеркала, которое на самом деле никакое не зеркало. Варя посмотрела на свои руки в полной уверенности, что найдет на них следы от порезов. Никаких следов не было. Стоп, а зеркало! Она точно помнила, что перевернула его перед тем, как лечь в постель. – Ты трогал зеркало? – Знаешь, у меня было занятие поинтереснее. – Ворон криво усмехнулся, сказал уже другим, серьезным, тоном: – Я тебя, спящая красавица, пытался добудиться. Что с вами всеми происходит, черт побери? – С кем? – С женщинами. У Дарины в первую же ночь случилась истерика. Сивцова полезла в петлю, а у тебя что – галлюцинации? – Я не знаю. – Варя приблизилась к зеркалу и испуганно вскрикнула. На дымчатой поверхности были отчетливо видны четыре глубокие царапины, как от когтей… – Что еще? – Ворон спрыгнул с кровати, подошел к ней. – Видишь эти царапины? – Может, у нее все еще видения? – Вижу. Видит… – Раньше их не было. И зеркало я повернула к стене. – Зачем? Ну как ему объяснить? Это все на уровне инстинктов и ощущений. Не признаваться же, в самом деле, что она боится? – Оно мне не нравится. – Не нравится? – Ворон поскреб подбородок. – Так, может, лучше его вообще выбросить? Да, идея замечательная, утром она так и поступит. Дотянуть бы до утра… – Ладно, я пошел, – Ворон зевнул, – попытаюсь уснуть. – Дверь сломана, – сказала Варя обреченно. – Если не хочешь спать с открытой дверью, можешь забаррикадироваться, – предложил он и вышел из спальни. Забаррикадироваться… а если вдруг кошмар повторится, как можно будет попасть к ней в комнату? Нет уж, она вообще не станет ложиться, до восхода солнца осталось каких то несколько часов. И в этой комнате она не останется. Рассвета можно дождаться и в библиотеке. В библиотеке было немногим лучше, чем в Вариной спальне: те же зыбкие тени по углам, та же давящая на уши тишина. Зато никаких зеркал. Сейчас главное – не уснуть. Интересно, сколько человек может продержаться без сна? Ей осталось всего четыре ночи. Или целых четыре ночи?.. Бороться со сном помогла музыка, в библиотеке оказалась неплохая подборка компакт дисков. Варя выбрала «Времена года» Вивальди, включила музыкальный центр, с ногами забралась на кожаный диван. В меру бодрящая музыка Вивальди усыпила ее на рассвете. Засыпать под нее было приятно и совсем не страшно. Когда она проснулась, настенные часы показывали полдень. Варя потянулась, в затекшем от лежания в неудобной позе позвоночнике что то громко хрустнуло. Вот он – остеохондроз, предвестник грядущей старости. Из распахнутого настежь окна тянуло свежестью и доносился щебет птиц. Варя осмотрелась. Пока она спала, в библиотеке явно кто то успел побывать. Этот кто то выключил музыку, открыл окно и укрыл ее пледом. Последнее казалось особенно удивительным. Представить, что в этом доме обитает добрая фея, было невозможно. Но вот он, плед, пушистый, в красно белую клетку. Интересно, интересно… Даже при свете дня возвращаться в свою комнату было страшно. Стараясь не смотреть на зеркало, Варя прошмыгнула в ванную, приняла душ, переоделась. Все, теперь она готова к встрече нового дня. На первом этаже вкусно пахло жареным мясом, у плиты на кухне возился Ворон. – Как спалось? – спросил он, не оборачиваясь. – Нормально. – Она присела за стол, подперла кулаком подбородок. – Кошмары больше не снились? – Ворон сгрузил мясо на тарелку, бухнул тарелку на стол. – Нет. – Мясо пахло и выглядело очень аппетитно, и Варя уже решила уйти, чтобы не подвергать себя лишнему соблазну, когда Ворон вдруг спросил: – Позавтракаешь со мной? Надо было бы отказаться, но неожиданно для самой себя она согласилась. – Тогда настрогай салат, – сказал он и снова вернулся к плите. В холодильнике нашлось все необходимое для салата. Варя порезала помидоры и болгарский перец, заправила их оливковым маслом. Вообще то сама она предпочитала салат с майонезом, но Ворон любил только с маслом. Странно, ей казалось, что за эти годы из памяти стерлись все воспоминания, с ним связанные, а выходит, что она все помнит. Они сидели за столом друг напротив друга. Мясо, еще пару минут назад казавшееся упоительно вкусным, не лезло в горло. Лучше бы она позавтракала в одиночестве. – У тебя изменились гастрономические пристрастия? – спросил Ворон, накладывая себе на тарелку салат. – Ты о чем? – Я о салате. Ты же любила с майонезом. – Майонез слишком калорийный, – соврала она и покраснела. – Бережешь фигуру, – понимающе улыбнулся он. – Не до такой степени, как твоя подруга. – Мы расстались. – Ясно. – Что тебе ясно, Варвара? Странный у них получается разговор, какой то неправильный. – Ясно, что ты расстался со своей девушкой. – Она мне не подходит. Варю так и подмывало спросить, кто же ему подходит, но она прикусила язык. Пусть живет как хочет и с кем хочет, а у нее своих проблем хватает. – Где Жуан? – Уехал в город проведать благоверную. Кстати, тебе не показалось странным ее вчерашнее поведение? – Ты имеешь в виду попытку самоубийства? – Может, пришло время поделиться своими соображениями насчет наркотика? Конечно, Ворон не самый надежный союзник, но все же с ним спокойнее. – Мне кажется, здесь что то нечисто. – Тебе тоже так кажется? – Он снисходительно улыбнулся. – И что конкретно тебя смущает? Ее многое смущало. И этот почти дружеский разговор в том числе. Но намного сильнее ее смущала творящаяся в доме чертовщина, и Варя решилась. Удивительное дело, Ворон выслушал ее подозрения очень внимательно и, лишь когда речь снова зашла о зеркале, скептически усмехнулся и сказал: – Если отбросить всякую мистическую чепуху, остальное кажется вполне убедительным: и наркотики, и то, что у Жуана в доме может быть сообщник. Как думаешь, это случайно не Эйнштейн? – Исключено, – Варя покачала головой. – Если бы не Лешка, я бы выбыла из игры еще в самую первую ночь. – Она вспомнила, как Ворон бросил ее посреди дороги, и нахмурилась. – Ты первая начала, – он словно прочел ее мысли. – Не надо было портить мою машину. – А ты облил меня водой! – парировала она. – Извини, я не хотел. Варя ожидала чего угодно: сарказма, встречных обвинений, а он сказал «извини» и полностью ее обезоружил. – Ладно, забыли. – Она неуверенно улыбнулась. – В таком случае предлагаю заключить временное перемирие. – Ворон улыбнулся в ответ. Улыбка получилась вполне искренней. Ей понравилось слово «перемирие», но насторожило слово «временное». В любом случае лучше иметь Ворона в союзниках, пусть и временных, чем во врагах. – Я согласна. Они пили кофе, когда Ворон спросил: – Уже решила, на что потратишь свою долю наследства? – Куплю квартиру в Москве, а ты? – Не знаю. Если решу остаться в «Фаренгейте», то, наверное, вложу деньги в новый альбом. – Хочешь уйти из группы? – Похоже на то.