– Вы просто не хотите вспоминать. – Эйнштейн буравил их недобрым взглядом. – Вы все забыли, или вас заставили забыть. – Что мы забыли? – Варя зябко поежилась. – Вы же были в подвале этого дома – оба! Ворон нашел тебя там, вытащил на поверхность. Ты два дня провела в коме. С чего бы это? – У Савельевой был очень тяжелый приступ астмы, – ответил за нее Ворон. – Да? – Эйнштейн хитро сощурился. – Что то я не припоминаю, чтобы астматический приступ заканчивался комой. – Он в упор уставился на Варю: – Что ты там видела? – Ничего! – Она упрямо тряхнула головой. – Хорошо, пойдем другим путем. Что ты там делала? Варя сжала столешницу с такой силой, что стало больно пальцам. – Вас это не касается. – Ну почему же? – Ворон криво усмехнулся, посмотрел сначала на нее, потом почему то на Жуана. – Мне вот, к примеру, очень интересно, с кем ты там встречалась. – Встречалась?! – переспросила она с недоумением. – Я ни с кем не встречалась. Я искала в старом доме своего отца. – При этих словах Сивцова вдруг побледнела, вцепилась в руку Жуана. – А с чего ты вообще решила, что твой отец именно там? – спросил Эйнштейн. Варе не хотелось развивать эту тему, воспоминания до сих пор причиняли боль, но, может быть, надо и в самом деле расставить все точки над «i», и тогда прошлое отпустит окончательно. – Она, – Варя посмотрела на Сивцову, – сказала, что знает, где прячется мой отец. – Это неправда! – взвизгнула Юлька. – Ты все врешь! – Зачем ей врать? – удивился Эйнштейн. – Дело то давнее, представляющее разве что исторический интерес. Варя, продолжай. – Она сказала, что видела его у старого дома. – И ты ей поверила? – Ворон нахмурился. – Да, я ей поверила, потому что дело касалось моего отца! – Вспоминать было тяжело, рассказывать еще тяжелее, и воздуха снова не хватало. – Что было дальше? – Эйнштейн нетерпеливо постучал вилкой по столу. – Я пришла к дому, осмотрела его изнутри, обошла снаружи и обнаружила открытую дверь… – И ты вошла внутрь, – опередил ее Эйнштейн. – Да. – Что было дальше? Варя растерянно моргнула – она и в самом деле не знала, что было дальше. Помнила старый замок на ржавой решетке, помнила пронзительный скрип петель и крутые ступени, а дальше все – провал. Она пришла в себя уже в больнице, в реанимационной палате. Ей сказали, что у нее случился астматический статус, скорее всего, из за того, что она не взяла с собой ингалятор и не смогла вовремя остановить приступ. Сказали, что она провела в коме два дня, и никто уж особо не надеялся на ее возвращение. Плачущая тетя Тоня рассказала, что в тот же день, когда с Варей случилось несчастье, нашли тело отца, он повесился в лесу, недалеко от старого дома. Но никто так и не смог объяснить ей, откуда взялся похожий на ожог след на ее левом запястье, почему в ее волосах появилась седая прядь и почему она сама начала изменяться… Воздух в легких внезапно закончился, окружающие предметы утратили четкость. Варя сделала судорожный вдох, нашарила в кармане баллончик с лекарством. Запас беды не чинит… – Эй, ты в порядке? – послышался совсем близко встревоженный голос Ворона. Да, она в порядке… скоро будет… вот только вдохнет лекарство… Ее отпустило не сразу, но все таки отпустило. Предметы и люди больше не двоились, и дышать стало легче. – На. – Ворон протянул ей стакан минералки и салфетку. Варя выпила воду, салфеткой вытерла пот со лба, сказала почти нормальным голосом: – Со мной все хорошо. – Не можешь вспомнить? – не унимался Эйнштейн. Она кивнула, откинулась на спинку стула. – А ты? – Эйнштейн посмотрел на Ворона. – Что – я? – огрызнулся тот. – Что ты помнишь? – Все. – Ну, так расскажи нам! – Я проходил мимо старого дома, – заговорил Ворон, бросив недобрый взгляд на Сивцову, – и услышал крик. Кричали в подвале. Я подошел к двери, она была закрыта. – Закрыта? – переспросил Эйнштейн. – Да, на решетке висел замок. Я сбил его камнем и спустился в подвал. – А дальше что? – Нашел Савельеву, вытащил ее на воздух. Не понимаю, к чему этот допрос. – Хорошо, нашел, вытащил, а что там было внутри? Где она лежала, на чем, в какой позе? Ворон немного подумал, а потом сказал без особой уверенности: – Я как то не присматривался. Не до того было. – Просто ты тоже ничего не помнишь, – заключил Эйнштейн. – Вы оба можете рассказать, что было до и после, но не можете вспомнить, что случилось в самом подвале. – И к чему весь этот разговор? – хмыкнула Сивцова. – К тому, что у этого дома полно загадок, и все далеко не так просто, как вам кажется. И вас здесь собрали неспроста. – Хочешь нас напугать? – Жуан выдохнул облачко сигарного дыма. – Нет, пытаюсь разобраться, что к чему. – А зачем тебе разбираться? – спросил Ворон. – Так Эйнштейн же у нас местная достопримечательность, – усмехнулся Жуан, – охотник за привидениями, мать его. – Можно, конечно, и так сказать, – Эйнштейн согласно кивнул, – только это уж больно обывательский взгляд на вещи. – Я историк, этнограф и, по ходу дела изучаю паранормальные явления. – И у тебя есть такая специальная штука, ловушка для привидений? – Ворон потер заросшую щетиной щеку. – Нет у меня никаких ловушек. Но кое какие приборчики имеются. Ничего шаманского, чистая физика. – Да что вы его слушаете? – Сивцова поморщилась. – Это же городской сумасшедший. Носится со своими бредовыми идеями, как курица с яйцом. – То есть ты, Юля, не веришь в паранормальное? – Эйнштейн вежливо улыбнулся. – Разумеется! Тебя просто завидки берут, что наследство досталось другим, а не тебе. – А если я докажу? – Что ты можешь доказать? Ты только и умеешь, что глупые байки рассказывать. – Ворон, Варя, будьте моими свидетелями, посмотрите внимательно на госпожу Жуанову и скажите, что вы видите? – Видим красивую, но чертовски вздорную бабу, – отозвался Ворон. – Выбирай выражения! – вступился за благоверную Жуан. Сивцова тоже что то сказала, но Варя ее не слышала, она смотрела поверх ее головы, туда, где свивался в петлю дым от жуановской сигары. – Посмотри вверх, – она ткнула Ворона в бок. Он поднял взгляд и озадаченно присвистнул. – Ты тоже это видишь? – спросила Варя шепотом. Ворон молча кивнул.