Физиономия Феди, подсвеченная снизу голубым пламенем, выглядела на редкость зловеще. — Давай-ка пропустим ту часть, где было бы «не понимаю, о чем вы», — предложила я, — и перейдем сразу к делу. Я все знаю о смерти Риты Шабатдиновой, стриптизерши из клуба «Тирамису». Федя облизнул алые пухлые губы и пробормотал: — Тогда вы знаете больше, чем я. — Давай поговорим пока что без свидетелей, — сказала я. — Предлагаю тебе сделать чистосердечное признание. Прямо здесь и сейчас. — И тогда вы меня отпустите? — И тогда я подумаю, что с тобой делать. Но ты же понимаешь, что за убийство придется отвечать. — Да никто ее не убивал! — с тоской протянул Минор. — Она сама умерла. От передоза. — И чем ты ее угостил? — Да вы что?! — возмутился Федор. — Она сама обдолбалась чем-то. Видно, с собой принесла. У меня на вечеринах правило — никакой наркоты. Сам не употребляю и гостям запрещено. Хочешь кушать что-то — иди в другое место. А у меня тематические вечерины, все стильно и очень весело. Вы же видели. Я считаю, жизнь хорошая штука и без этого дерьма. Странно, но я ему поверила. Значит, я снова ошиблась. Значит, картинка в очередной раз меняется. — А подвал с замками, железными дверями и прочим тебе зачем? — Да я тут квесты провожу, — признался Минор. — Тематические. Классно, да? «Носферату идет за тобой». Или «Узник замка на Парковой». Знаете, как ко мне народ ломится? За месяц записываются! В голосе Минора звучала неподдельная гордость художника, мастера своего дела. — Зря тебя папа мучает учебой, — присвистнула я. — Ты свое призвание, похоже, уже нашел. — Так я ему и говорю! — всплеснул руками Федя. — Устал уже бодаться. Проще согласиться, Все равно после первого семестра вылечу и вернусь домой. — Давай-ка вернемся к тому вечеру, когда ты решил вызвать стриптизершу из клуба. Федя тяжело вздохнул и признался: — Никогда себе не прощу! У нас была тематическая вечерина «Ревущие двадцатые». Ну гангстеры там, Чикаго, сухой закон, все дела. Девчонкам страшно нравится, когда вокруг вроде как гангстеры. Весело было, но чего-то не хватало. И тут кто-то предложил вызвать стриптизершу. Причем кто-то из девушек. Ну, я и звякнул Марго. — Кому? — Маргарите, ну, Шабатдиновой. Она веселая была, зажигалка такая… только без тормозов. Я сам человек веселый, — признался Федя, — но Марго — это уже перебор. — Ближе к делу. — Так я и рассказываю. Она приехала, но долго собиралась. Весь настрой уже пропал. Так что я ей денежку сунул и велел уматывать. Она попросилась на вечерине остаться, но я запретил. Она уже здорово нетрезвая была. Мне неприятностей не надо. Марго — она такая была… полстакана шампусика — и можно с люстры снимать. Федя еще повздыхал. — Переходи к главному, — подбодрила я парня. — Да что там… Я думал, она уехала. Вечерина в разгаре, я зашел… ну, в общем, отлить, — Федя смущенно покосился на мою каменную физиономию, — смотрю, в библиотеке свет горит. Я подумал, Ванька, брат, не погасил. Он единственный у нас в семье, кто книжки читает. Зашел, смотрю — Марго лежит. Она уже мертвая была. — Федю передернуло при воспоминании о том страшном вечере. — И ты решил избавиться от тела. — Ага. Представил, что мне за это от папы будет… — Голос парня сошел на еле слышный шепот. — И что же? Ты погрузил тело в машину и повез через половину города? Почему ты выбрал именно Ганецкого? — Кого? — изумился Минор. — Я не знал, чья это машина. Мне надо было все сделать быстро и так, чтобы не заметили мои собственные охранники. Папаша их ко мне приставил. Я завернул Ритку в покрывало — знаете, как красавиц восточных похищали, — вылез в окно. Вечерина была в самом разгаре, никто меня не хватился. И тут увидел «Ягуар» — он стоял у дома соседей. Я к тому моменту уже устал, понял, что далеко мне с грузом не уйти. Ну и засунул в багажник. Вернулся в дом. Пошел к гостям. А через час снова выглянул — машины уже не было, уехала. И увезла мою проблему. — А потом к тебе пришел Саня, — проговорила я. Последние недостающие детали мозаики встали на место. — Да, потом он пришел. — Минор повесил голову. — Сказал, моя жизнь в его руках. Говорил, ему бы только перекантоваться какое-то время. Потом он уедет, и больше я его не увижу. Минор бросил на меня взгляд исподлобья и признался: — Но знаете, я ему не верил. Такие, как он, никогда не оставят в покое. Честно скажу — я его боялся. Приходилось врать охране, что он мой друг, что ему жить негде. Попросил их не говорить отцу, денег им отслюнил по пачке. Но все равно мне не было покоя ни днем, ни ночью. Знаете, я даже рад, что все это закончилось. — Что ж, рада была помочь, — усмехнулась я. — А теперь скажи, кто живет в соседнем доме. К кому приезжал владелец «Ягуара»? — А, это Наринэ. — Федя помимо воли расплылся в улыбке. — Тоже очень веселая девчонка. Родители ее тут не живут, у них дом на Кот-д’Азюр. Она постарше меня, заканчивает Финансовую академию. — Значит, Наринэ. Что и требовалось доказать, — горько усмехнулась я. Эх, Кирилл Андреевич, все вам было мало…Еще одно имя в донжуанском списке оказалось последним. Я представила, как развивались события. Ганецкий вышел от юной любовницы, сел в машину и преспокойно поехал домой. Поставил «Ягуар» в гараж. Естественно, в багажник не заглядывал. Той же ночью Рокси увела автомобиль, и блестящий план Сани Москалева полетел кувырком. — Федор Миронович? Вы здесь? Все в порядке? — послышался голос охранника, который спускался по лестнице. Зажегся свет, охранник замер, увидев нас с Минором, стоящих у бассейна. — Все в порядке? — повторил охранник, подходя ближе. Если бы он был псом, то шерсть поднялась бы дыбом у него на загривке. Федя облизнул губы и посмотрел на меня. Я склонила голову к плечу и улыбнулась. Если бы собакой была я, мои оскаленные клыки дрожали бы у горла парня. Минор все никак не мог принять решение. Либо он на моей стороне — и тогда ему нужно ответить, что все в полном порядке. Но ведь какое искушение избавиться от меня и от всех проблем, связанных с моим появлением в доме: от разоблачения, неприятного разговора с отцом, которого не избежать… Охранник воспринял молчание как сигнал к действию. Он бросился на меня — но я была к этому готова. Не знаю, был ли он вооружен — я не стала дожидаться, пока он воспользуется табельным стволом. Бросок через бедро — и мой противник летит прямиком в бассейн. Минор сделал несколько шагов к лестнице, ведущей из подвала. Но я заступила парню дорогу и покачала головой: — Тебе не туда. И Федор послушно потрусил по коридору в сторону логова Сани Москалева. Между тем охранник, оправившись от первоначального шока, попытался выбраться на бортик. Но у него была чересчур уязвимая позиция — не на что опереться, и в подсвеченном бассейне он был как огромная рыбина — весь в моей власти. Мне достаточно было придавить ему пальцы носком ботинка или легонько ткнуть в челюсть — и вот сильный, тренированный мужик снова и снова погружался с головой в хлорированную воду. Наконец он выдохся, и я позволила ему взобраться на бортик. Охранник застыл, тяжело дыша. Вода стекала с него ручьями, зубы лязгали от холода. — Тебе не жить, — сообщил мне этот тритон с лицензией. — Извини. Не хотела с тобой так, но у меня важное дело. — Я присела на корточки на краю бассейна. — Сейчас мой напарник заметит, что меня долго нет. — Охранник, кажется, меня не слушал. — Он вызовет подкрепление, и тебя порвут голыми руками. — Слушай, я же извинилась, — поморщилась я. — Зачем ты так? У меня к тебе просьба. — Пошла ты… Я разозлилась. Вот и будь после этого вежливой и гуманной… Одним движением я отправила мужика обратно в бассейн. Наблюдая, как он отплевывается и хватает ртом воздух, я внятно и громко сказала: — Когда выберешься снова, будь добр, найди мне Мирона Алексеевича и приведи его… Пожалуй, мы будем ждать в библиотеке. Поскольку мужик непонимающе смотрел на меня, пришлось пояснить: — Твоему Федору я не причиню никакого вреда. Но его отцу лучше лично выслушать то, что я собираюсь сказать. Так что поторопись. Не дожидаясь, пока непонятливый охранник выберется на сушу, я вернулась в комнату за железной дверью. Федор стоял в дверях и потрясенно разглядывал Коваля с пистолетом, Саню с пробитой рукой, перетянутой окровавленным платком, и Рокси, катающую по столу шар с морской свинкой внутри. — Ладно, почти все в сборе, — весело сказал я. — Ждем еще кое-кого, и можно начинать. Точнее, заканчивать. А пока предлагаю переместиться в более интересное место. — Куда это? — подал голос Саня. — В библиотеку. Москалев удивленно посмотрел на меня. Федя пожал плечами: — Ну хорошо. Я убрала пистолет в кобуру. В доме полным-полно людей, незачем размахивать оружием. К тому же никто не собирался оказывать сопротивление. Саня боялся Рокси и старался держаться подальше от бывшей подруги. Федя боялся Коваля, которого видел впервые в жизни. И оба боялись меня — и правильно. После всего, что мне довелось пережить с того момента, как я разбила урну и обнаружила записку Ганецкого, мои нервы были натянуты, как такелаж корабля в бурю. И противоречить мне было просто опасно. Никто и не пытался. Я зажгла свет в библиотеке и пригласила всех занимать места согласно купленным билетам. Мой веселый тон оказал на присутствующих странный эффект — все расселись как можно дальше от меня. Я прошлась по комнате, трогая корешки книг. — Ладно, не будем терять время. Пока мы ждем кое-кого, хочу прояснить несколько моментов. Федор, скажи, ты ведь не часто посещаешь библиотеку?