Я обратила внимание на дверь в кухню. На ручке виднелись характерные следы — как будто у того, кто за нее брался, рука была в крови. Ключ торчал в замке снаружи. Я достала нож. Повернув ключ, я отступила на шаг, ожидая нападения и втайне мечтая, чтобы ненормальная бросилась на меня. Справиться с ней я сумею быстро, и хотя бы с одной проблемой будет покончено. Но ничего не произошло. Я пнула дверь и вошла. Они были здесь — две девушки-горничные. Сидели спиной друг к другу, связанные разорванной на полосы скатертью, и таращили на меня полные ужаса глаза. Я подошла, перехватила поудобнее нож и одним движением разрезала стягивающие пленниц путы. — Вставайте. Быстро раскажите мне, что тут произошло. Девушки немедленно заплакали. — Заткнулись, обе! — прикрикнула я. — Теряем время. Я жду. — Лилия Михайловна, кажется, с ума сошла! — сообщила мне одна из девиц придушенным шепотом. — Мы собиралсь ужинать, когда она вошла и сказала, что пришла рассчитаться. — Мы думали, Валенитна Борисовна ей недоплатила чего-то, — пояснила вторая, шмыгая носиком, — а она вдруг схватила ножик для мяса… — И говорит: «Быстро на пол! Будете сидеть тихо — не трону», — передразнила ее подруга. — Быстро выходите из дома, — скомандовала я. — Идите в компьютерный магазин напротив и ждите там. Если через десять минут я не выйду, звоните в полицию. Не дожидаясь, пока девушки очнутся от шока и начнут выполнять мои распоряжения, я вышла из кухни. Ох, надеюсь, Валя бегает быстро. Надеюсь, ей удалось добраться до безопасной комнаты… Я быстро, но осторожно прошлась по знакомому дому. Заглянула в кабинет — там никого не было, только на столе стояла полупустая бутылка джина «Бифитер». Молодец, Валентина! Будем надеяться, Лилия не удержалась от того, чтобы подзаправиться алкоголем. Следы крови попадались мне повсюду. По ним я и нашла женщин. Лилия стояла перед дверью убежища и раз за разом всем телом ударялась в дверь. Поскольку дверь была стальная, смысла в этом не было никакого. Следы крови заканчивались на пороге, а это значило, во-первых, что Валентина в безопасности, а во-вторых, женщина ранена, и я не знаю, насколько серьезно. Так что времени на долгие танцы у меня нет. Быстро обезвреживаем чокнутую бабу и вызываем «Скорую» для Вали. Вот как-то так. Но мой план полетел кувырком с первых же секунд. Я собралась, прикидывая, в какую часть одетой в старомодный пуховик туши нанести удар так, чтобы не покалечить, но и чтобы гарантированно отключить. Но тут Лилия обернулась — и я замерла. В руке у вдовы номер одни был вовсе не нож, а пистолет. — Вот тебя мне как раз и не хватало, — довольно дружелюбно проговорила Лилия. Странно, я ожидала увидеть неадекватную пациентку психиатрического отделения, но передо мной стояла хорошо знакомая мне женщина — туповатая, себе на уме, но вполне контролирующая себя. — Меня не хватало? — искренне удивилась я. — С этой тварью, — бывшая домработница кивнула на дверь убежища, — я уже рассчиталась. Из-за стальной двери не доносилось ни звука. Да жива ли еще Валентина Ганецкая? — Теперь твоя очередь. — Нет, подожди. — Я подняла руки, как при команде «хенде хох». — Сейчас не моя очередь! А как же Ника? Про Нику ты забыла? Если ты хочешь посчитаться со всеми женщинами Кирилла, то сейчас не моя очередь. Лилия на секунду задумалась. Пользуясь этим, я сделала шаг вперед, опустила руки и предложила: — А поехали к ней? Я тебе помогу. Честно тебе скажу — я эту стервозу иногда сама прикончить хотела. Ну, давай? И я протянула руку к пистолету. Щеклкнул снимаемый предохранитель. Эй, да она умеет обращаться с оружием! — Стой, где стоишь, — усмехнулась женщина. Полное, круглое лицо Лилии налилось румянцем. Вообще, я никогда еще не видела ее в таком хорошем расположении духа. — Ника тут ни при чем, — заговорила вдова номер один вполне рассудительно. — Она единственная из всех нас освободилась от Киры. Она его забыла. Нашла себе какого-то мальчишку. Ну и пусть живет себе. — А мы с Валей в чем виноваты? — с обидой спросила я. Несмотря на то что весь этот разговор велся мной исключительно с целью потянуть время — десять минут не такой уж большой срок, и девушки-горничные вот-вот вызовут полицию — беседа начала меня занимать. Видимо, Лилия в чем-то права, и мои чувства к Ганецкому еще не окончательно остыли… — Он был мой, ясно? — жестко сказала женщина с пистолетом. — И должен был остаться моим. Вас не должно было быть в его жизни. Судя по тому, как точно эта пациентка психиатра формулирует свои претензии, она думала над ними очень долго. Может быть, все годы после развода? — Твой? — насмешливо протянула я, отступая еще на шаг влево, ближе к лестнице. — Тогда твои претензии лично к Ганецкому. Ты же знаешь, каким он был. Любил только себя. Всегда добивался того, чего хотел. Использовал людей и отбрасывал их, как сломанную игрушку… У Лилии задрожало полное лицо, на глазах выступили слезы. Отлично, слезы затрудняют прицел… Но мне и в самом деле было жаль эту несчастную тетку. — Слушай, ну что тебя так замкнуло на нашем общем мужчине, а? — зло спросила я. — Да, после расставания с этим мерзавцем вы все собирали себя по кускам. Но ведь собрали же! А теперь он мертв. От него даже пепла не осталось. Вообще ничего. Живи себе, радуйся. — И буду, — сквозь слезы улыбнулась Лилия. — Вот только с вами, сучками, закончу. Да, адекватностью здесь и не пахнет. И эта иллюзия нормальности пугает больше всего. — Это ведь ты его убила, да? — спросила я. Ну вот, столько бегала, искала, думала, ночей не спала — а сейчас получу ответ от чокнутой бабы. — На моих руках его крови нет, — улыбнулась вдова. Я внимательно смотрела на Лилию. Та казалась довольной и сытой, вся светилась от скрытого торжества. — Ты кого-то наняла для убийства, верно? — сообразила я. — Нашла исполнителей. А заказчик все-таки ты. Лилия скромно улыбнулась. Глаза ее сияли. Да, Кира заплатил по всем счетам… — Послушай, одного не понимаю, чем ты расплатилась с киллером? У тебя же нет денег, копейки от шантажа не в счет…Ты же нищая! Лилия надулась. Я сделала еще шаг к лестнице. — Акции. Ты забыла про акции, да? — насмешливо проговорила вдова. — По завещанию мне полагается денежный эквивалент стоимости акций. Я во все глаза смотрела на Лилию. Как-то я забыла, что не всегда эта женщина была домработницей. — Конечно, он бы никогда не допустил, чтобы мне достались акции его обожаемой «Пирамиды», — покачала головой Лилия. — Но деньги директор компании выплатил мне сразу и без проблем. Валентина — дура, не понимает, чем он там занимается. Он потихоньку скупает акции, скоро у него будет блокирующий пакет. Тогда он выкинет Валечку из компании, и она потеряет все… как и я. Да, в здравом смысле этой женщине не откажешь — не считая того, что она совершила убийство бывшего мужа, а теперь, кажется, еще и его третьей жены… — И кто же твой киллер? — поинтересовалась я, еще немного передвигаясь. — Они, знаешь ли, под ногами не валяются. Надо связи иметь. — Не надо. Иногда достаточно просто оглядеться по сторонам, — загадочно улыбаясь, произнесла Лилия Михайловна. — Кира всегда недооценивал близких. Он думал, о нас можно ноги вытирать. Я прокрутила в голове эту фразу. Кое о чем я уже догадывалась, но пока в этой истории оставалось еще слишком много непонятного. — У меня к тебе последний вопрос. Записку в урну, конечно же, ты положила? Круглое, как луна, лицо вдовы расплылось в довольной улыбке: — Отличная была идея, да? — То есть записка — подделка? — Ну почему же, — усмехнулась Лилия. — Кира на самом деле написал это. В последнее время он очень нервничал. Может, под старость у него проснулась совесть? — Сомневаюсь, — в свою очередь усмехнулась я. — Скорее всего, он просто беспокоился за свою безопасность. Ганецкий стольких кинул, что основания у него были самые серьезные. Так он написал мне письмо? — За день до убийства я нашла этот листок у него в столе. Как можно было не использовать такой шанс? — Значит, Кирилл хотел отправить мне письмо, но не успел. Почему просто не позвонил? Почему не написал в Сети? Стоило бы мне узнать, что ему угрожает опасность, я бы… Под насмешливым взглядом Лилии я осеклась. — Вот-вот. Ты такая. Примчалась бы его спасать. Это после всего, что он тебе сделал. — Не твое дело! — огрызнулась я. — Значит, ты положила записку в урну. — Знала, что ты не отстанешь. Будешь бегать и землю носом рыть. Надо же было тебя чем-то занять, пока все не успокоится? — Да, в этом списке столько людей… Мне бы еще долго бегать и землю носом рыть, как ты говоришь. Пока я отрабатываю список, ты спокойно заканчиваешь свои дела. — Вы все считали меня дурой, — ухмыльнулась Лилия. — А зря. — Зря, — согласилась я. — Ты умная женщина, Лилия. Одна беда — сумасшедшая. Рука с пистолетом дрогнула и слегка опустилась. Один глаз вдовы начал косить. — Все было зря. — Я покачала головой, с жалостью глядя на Ганецкую. — Кирилла ты убила напрасно. Никаких акций, никаких денег, никакой счастливой и спокойной жизни для тебя не будет. Ты это понимаешь? Я не ждала внятного ответа. Говорила скорее для самой себя. — Понимаю, — вдруг отозвалась Лилия. — Когда я планировала убийство Киры, это было такое удовольствие… это помогало мне держаться долго, может быть, несколько последних лет. А потом… все пошло совсем не так, как мы задумали. Но, знаешь, оно того стоило. — Она вдруг улыбнулась: — Он должен был заплатить за все, что сделал. И кто-то должен был потребовать с него расплаты. Так что было лучше, когда этим «кто-то» оказалась я. Женщина вздохнула и напоследок призналась: — А ты мне даже нравилась. Такая искренняя, такая наивная. Она подняла руку с пистолетом и выстрелила. Если бы не лестница… Я бросилась на пол, перекатилась, секунда — и я уже за выступом стены, на лестничной площадке. Сижу на полу и ощупываю место, куда попала пуля — пусть по касательной, но все же весьма чувствительно. Идея с броником была отличной — отделаюсь синяком. Теперь остается подождать. Даже если в руках у тебя оружие и ты знаешь, как снять его с предохранителя и пальнуть, это совсем не означает, что у тебя окончательное преимущество в споре. С оружием надо уметь обращаться. Кинематограф — мое обожаемое хобби — создал миф о неуязвимости человека с пистолетом в руке.