Лилия возникла на площадке, держа оружие в вытянутой руке. Я стояла за косяком и ждала этого момента с нетерпением. Все непрофессионалы поступают именно так. И по этой руке я с наслаждением ударила снизу вверх. Пистолет рыбкой взлетел — мы зачарованно следили за ним, — но тут вступил в силу закон земного притяжения, и оружие упало на ступеньки и заскользило вниз по лестнице. Лилия бросилась за ним, а я — в ноги чокнутой бабе, так что мы покатились вниз. Грузная вдова пережила спуск с большими потерями, чем я, успевшая сгруппироваться. В самом низу лестницы я села верхом на оглушенную падением сумасшедшую и вырубила ее точным ударом. Все! Все закончилось! Достав телефон, я набрала экстренный номер Службы спасения. «Бастион» делает двери на совесть, и попасть в убежище, где истекает кровью Валя, я не смогу. Спасатели прибыли первыми, почти одновременно с ними приехала полиция. Пока они договаривались о вскрытии двери, подтянулись медики. Валентину извлекли из безопасной комнаты спустя тридцать минут, без сознания, но живую. Многочисленные порезы на ее руках показывали, что вдова отчаянно защищалась. Валентина пришла в себя. Когда ее пристегивали к носилкам и грузили в «Скорую», Ганецкая хватала меня за руки, благодарила и рассказывала всем — спасателям, медсестре — о том, что осталась жива благодаря убежищу. Ну и, конечно, мне — Евгении Охотниковой, лучшему телохранителю в городе. Понадобилась еще одна «Скорая» — спецбригада для Лилии. Я сразу предупредила прибывший наряд полиции, что они имеют дело с больным человеком — с опасной сумасшедшей. — Вам придется ответить на вопросы, — сказал мне старший, оглядывая разгромленный дом, следы крови на полу и пистолет, из которого недавно стреляли. Такое в нашем провинциальном городе видишь не так уж часто. — Конечно-конечно, — заверила я. — Только сначала попрощаюсь. Лилию как раз поднимали два здоровенных санитара. Она стонала, мотала головой из стороны в сторону и выглядела на редкость безобидной. Видимо, ей успели вколоть транквилизатор. При виде меня женщина оживилась. Плюнула в мою сторону и сказала: — Ты за все заплатишь, сука. Кира заплатил, и тебе придется. — Я никому ничего не должна, — отрезала я. Не желаю выслушивать всякий бред. — За меня отомстят, поняла? — Лилия оскалилась. — Это ты о чем? — заинтересовалась я. Но тут Ганецкая начала вырываться, выкрикивать ругательства и пинать санитаров. Мужики потащили ее к выходу, где уже ждала машина «Скорой». Я вышла следом. Сейчас бедную помешанную увезут, а мне придется вернуться в дом и долго-долго объясняться с полицией. Но объясняться мне не пришлось. «Джама-а-а-айка!!» — снова завопил мой телефон. — Охотникова, слушаю! — Приезжай быстрее, — произнес задыхающийся голос Коваля. — Тут такое… — Ты где? — заорала я. — В доме… куда Ирка поехала… — Ты нашел ее?! — Нашел. Приезжай быстрее. И связь прервалась. Не думая о том, как буду объясняться с полицией, я села в свой «Фольксваген» и рванула с места. Глава 8 Лилия сказала: «Иногда достаточно просто оглядеться по сторонам. Кира всегда недооценивал близких. Он думал, о нас можно ноги вытирать». Эта фраза открыла бы мне глаза, но к тому времени я уже знала, кто нажал на курок пистолета, убившего Кирилла Ганецкого. Ганецкий мертв. Здесь уже ничего не исправить. Сейчас самое важное — спасти Ирину. И Коваль хорош — тоже мне, рыцарь печального образа… Зачем он отправился выручать девушку? Я оторвала одну руку от руля — «Фольсксваген» вильнул, но тут же выровнялся — и постучала себя по лбу. Дура ты, Охотникова! Давно должна была догадаться! Помнишь, как Сергей смотрел на буйную гостью? Ты ничего не заметила? А дихлофос? А сверкающая чистотой кухня? Ты была так занята своим расследованием, что не обратила внимания на такие важные вещи. Сергей Коваль попросту влюбился в прекрасную угонщицу. Естественно, когда девушка оказалась в опасности, бывший офицер поехал ее выручать. Да еще я сама сказала ему, что сейчас у меня есть дела поважнее и пусть Ирина выпутывается сама. Вот и расхлебывай теперь… А Романова отправилась к своему Сане. Ведь я сама рассказала девушке, где его искать. И теперь жизнь Рокси в опасности. Я уже давно сообразила, что подставу с «Ягуаром» организовал именно Саня. Александр Москалев, дальний родственник Ганецкого. Тихий, умный, скромный паренек, выросший в детдоме. Тот, кто помог Ирине Романовой в кризисный для нее момент. Тот, кто сделал из девушки угонщицу элитных автомобилей. Тот, кто был хладнокровным и рассудительным, образцовым работником, стратегом. Недаром Михалыч хотел сделать его своим помощником. У старого бандита глаз наметан. Лилия Михайловна Ганецкая, в девичестве Иванова, не какая-нибудь мадам Вонг, глава китайской мафии. Пусть даже эта женщина лелеяла планы мести ветреному Кире много лет, но все же возможности вдовы номер один весьма ограничены. Поэтому, когда ей понадобился киллер, Лилия принялась искать его под боком. Неудивительно, что она так быстро нашла! Удивительно другое — что при таком количестве ненавидящих его людей Ганецкий прожил так долго. Уж не знаю, по какой причине Москалев питал к Кириллу личную неприязнь и как быстро он согласился. На месте киллера я бы десять раз подумала, стоит ли иметь дело с такой непредсказуемой заказчицей, как Лилия Ганецкая. Наверняка Лилия предложила собственный план устранения Кирилла. Наверняка Саня его отверг и сказал, что детали убийства — отныне его забота и лучше Лилии Михайловне ничего не знать об этом. Оплата все равно ведь по факту… Итак, Москалев некоторое время изучал привычки объекта, прикидывал, с какой стороны к нему лучше подобраться. Ганецкий не слишком дорожил деньгами — порой бывал скуповат, а иногда тратил не считая, особенно на друзей. Детей у Кирилла не было, родных и близких Ганецкий попросту вычеркнул из своей удобной, красивой, приятной жизни. Женами и многочисленными подругами тоже не дорожил. У Киры было всего одно уязвимое место — обожаемый «Ягуар». Вот в эту точку расчетливый Саня Москалев и нанес удар. Произведя разведку на месте, начинающий киллер разработал план угона. Сам светиться не стал — мало ли что, вдруг попадешь в объектив какой-нибудь неучтенной камеры, видеорегистратора или чего-то в этом роде. Саня решил рискнуть своей девушкой. Рокси была отлично натаскана, натренирована, любила Саню и была готова ради него в огонь и в воду. Именно то, что требовалось. Ирина Романова увела иномарку… и вот тут вмешалась какая-то третья сила, на которую Саня Москалев, стратег и тактик, явно не ожидал нарваться. В багажнике обнаружился труп Риты Шабатдиновой, стриптизерши из клуба «Тирамису». Рокси позвонила своему парню, и тому ничего не оставалось, как сказать Ирине: «Беги оттуда. Я сам решу все проблемы». Видимо, проблему Саня все-таки решил — раз Михалыч и его парни не нашли тела в багажнике. Скорее всего, в стрессовой ситуации Саня вспомнил о заброшенной точке и отогнал машину туда. А труп закопал в ближайшем леске. Странно другое — почему после всего, что случилось, после форс-мажора, Москалев все-таки отважился на убийство Кирилла. Только ради денег? Чтобы не нарушать договоренности? Сдержать слово, данное Лилии Ганецкой? Довести до конца начатое? Что-то мне подсказывает, что причина лежит гораздо глубже. И причина эта — личная неприязнь, попросту говоря — ненависть. За что детдомовец Москалев ненавидел успешного Киру Ганецкого? На этот вопрос у меня пока нет ответа. Ну а дальше все более-менее понятно. Саня звонит Кириллу и предлагает встретиться, намекая, что речь идет о любимой машине, которую можно вернуть за солидные отступные. А не то, дядя, прощайся с тачкой. Ганецкий купился на это. Он привык полагаться только на себя, привык всегда выигрывать. И рядом не было никого, кто подсказал бы ему, в насколько опасную игру он вступает. Саня подстерег родственника на бетонной дорожке и убил двумя выстрелами. Совершив преступление, он решил залечь на дно, переждать, пока все уляжется. Убежищем ему стал дом веселого мажора Феди Ахметьева. Саня рассудил верно — в доме толчется куча всякого странного народа и еще один парнишка не вызовет подозрений. Все время, пока я бегала по городу и пыталась разобраться в этом запутанном деле, Саня сидел в подвале и ждал. А Федя снабжал гостя едой и свежими новостями. Не понимаю одного — кто в этом тандеме главный. Кто тут босс? И кто жертва? Или оба парня замешаны и оба виновны? В особняк Ахметьева я проникла уже знакомым путем — через окно комнаты Ивана, младшего из сыновей депутата. К счастью, мальчика в комнате не оказалось. Весь второй этаж дома светился разноцветными огнями, как летающая тарелка, и содрогался от громкой музыки. Судя по всему, вечерина в самом разгаре. Отлично! При таком шуме меня никто не услышит. Я прошла через неосвещенную библиотеку — хранилище наркодилера. Выскользнула в коридор. Замок был мне уже знаком, так что много времени на то, чтобы его открыть, не понадобилось. Я спустилась по лестнице. Внизу было темно. Только по запаху хлорированной воды я определила, где здесь бассейн. Дверь комнаты, где я в прошлый раз видела человека, похожего на Саню Москалева, была закрыта. Я потянула ее на себя. Дверь отворилась со скрипом, место которому было в первоклассном фильме ужасов. Моим глазам открылась странная картина. Рокси лежала на полу. Лицо девушки было бледным, голова запрокинута, из носа стекала струйка крови. Длинные волосы разметались по бетонному полу. Девушка была в той самой одежде, в которой впервые появилась на пороге моей квартиры, — в черной куртке, джинсах и тяжелых ботинках. Рядом с Ириной стоял Коваль. В правой руке Сергей держал пистолет — мой собственный, — а левой поддерживал правую под локоть. Видимо, стоял он так уже давно и страшно устал. Я знала, что ему трудно ходить на протезах. На мушке мой друг держал Саню Москалева. Тот оказался именно таким, как я представляла, — невысокий, коренастый, с русыми волосами и серыми глазами. Взгляд расчетливый и холодный. Одежда дешевая и очень чистая. За спиной Сани на экране компьютера брат ехал по бескрайним просторам Америки. Видимо, появление гостей застало парня врасплох. — Я уж думал, ты никогда не появишься, — сквозь зубы произнес Коваль. — Что так долго?