– Никита, – вывел меня из ступора повторный оклик Ани. – Что? – Тебе еще что-то нужно? – спросила она, намекая на мнущегося рядом следователя. – Да. – Отбросив все сомнения, я жестко посмотрел в глаза следователю. – Мне нужна его голова. – Что?! – синхронно спросили мои собеседники. Стоявший неподалеку Гена только крякнул. – Это как? – удивленно спросил следователь. – Похоже, что буквально, – вздохнула Аня. – Но это незаконно! – Отнюдь. – Адвокатесса окончательно пришла в себя и хищно улыбнулась. – Хартия вольностей. Уложение о трофеях. В списке имеется голова преступника. – Это же какая-то древняя дикость! – Да, древняя, но уложение никто не отменял, так что оно работает. Зимин убил влезшего в его дом человека и имеет право на любой трофей, взятый с боя. – Гена, – повернулся я к другу, – тащи свой тесак. – Я могу и так отпилить, – с невинным выражением на морде заявил Баламут, демонстрируя нам любимый нож. – Да ну вас всех к черту! – ругнулся следователь и ушел к микроавтобусу, который доставил к нам следственную группу. Санитары все еще топтались у засунутого в мешок тела, не зная, что делать дальше. Гена быстро вернулся с тесаком. Была у меня мысль, что честнее будет собственноручно осуществить свою безумную идею, но Баламут, беззаботно помахивая жуткого вида инструментом, сразу от крыльца пошел к побледневшим работникам морга. Вот уж кого трудно удивить, но у моего напарника это получилось. – Демон, – тихо сказала Аня, подойдя вплотную, – это тебе для чего-то надо или переобщался с Головорубом? – Очень надо, – ответил я. – Долго объяснять, просто поверь. – Ну, тогда ладно. – Шаталина пожала плечами, явно выбросив из головы лишние мысли. – Чем я еще могу тебе помочь? – Приютишь девчонок? – Мог бы и не спрашивать. У тебя есть какой-то план? – Долго рассказывать, – повторил я. Как ни странно, она и в этот раз не стала настаивать. Резко приблизившись, крепко обняла меня: – Надеюсь, ты знаешь, что делать. Поддержка Ани взбодрила меня и добавила уверенности в себе. Наши обнимашки прервало задорное предупреждение Баламута: – Ну-ка посторонись, а то забрызгает! Санитары и дружинники действительно отошли от носилок, хотя артефактный клинок никаких брызг создать не может. Просто таким образом Гена подал мне сигнал для активации тесака. А тут еще, как на грех, наружу высунулись Грета и Эля. Шаталина среагировала мгновенно: – Так, девки, а ну брысь обратно собирать свои тряпки. Мы едем ко мне в гости! Дождавшись, пока дамы скроются в доме, Гена лихо отделил перешедшую в статус трофеев голову, при этом едва не разрубив носилки. Я в очередной раз поразился тому, как наручи опричников упрощают общение – ни тебе вопросов, ни сомнений. Мой друг просто чувствовал, что у меня есть план, и всеми силами помогал в его осуществлении. Пока Аня гоняла Грету и Златку по их спальням, я поговорил со стариками, в приказном порядке отправив их к детям в родовые гнезда. Анджея хотел определить к грузинам, но тот уперся, заявив, что из-за баранки броневика я смогу убрать его только по частям. К тому же мне не понравилось, как переглянулись Анджей и батоно Леван, но в тот момент голова была занята совсем другими мыслями. Были, конечно, сомнения, что паучихи принимают посреди ночи, но на всякий случай зашел на их сайт. Едва дошел до страницы с бронированием посещения, как выскочило сообщение: «Дар Зимин, старшая сестра ждет вас». Все-то они знают! Впрочем, в данной ситуации это как раз и обнадеживает. Пока мы копались в оружейке, приготовления к отъезду нонкомбатантов закончились, и началась самая неприятная часть. Старики и Вадик со своей мамашей, явно понимая неловкость ситуации, уже уехали. В гостиной с чемоданами в руках испуганными сусликами замерли будущие гости Шаталиной – Грета и Златка, которую с трудом убедили, что Чуче лучше будет в подвале этого дома, чем в таунхаусе с кучей дорогущих хрупких вещей. Что касается Эльвиры, то хоть у нее и была своя жилплощадь в Городе, но лучше пусть тоже пару дней посидит у Шаталиной в правительственном квартале. Тем более туда их доставят с полным шиком – на улице уже дожидались броневики дружины, а парни в тяжелой броне заняли периметр вокруг дома. Жаль, что на такую охрану мы можем рассчитывать лишь на время переезда. Первой и без того напряженную эмоциональную атмосферу взбаламутила Грета. Она что-то прошептала на ухо оторвавшемуся от сборов Баламуту. Я вежливо отключил наруч, но вырвавшуюся из него ярость ощутили все присутствующие, даже те, у кого магического дара не было и в помине. – Как такое вообще могло прийти тебе в голову? – с горечью в голосе спросил Гена, глядя в глаза своей подруге. Похоже, рациональная немка предложила жениху свалить с тонущего корабля. Это она, конечно, зря. Я бы и сам его спихнул в спасательную лодку, но даже пытаться не буду – слишком хорошо и слишком давно знаю этого упрямца. Грета заплакала и убежала к выходу. Не знаю, что хотела сказать мне Эля, но, судя по скачкам эмоций, после этой сцены передумала. Просто подошла и крепко обняла. – Береги себя. Я хочу быть с тобой, даже если придется уехать в глушь и жить в палатке. – Ты еще лопухи вспомни, – улыбнулся я, целуя женщину, которую любил. Она решительно вырвалась их моих объятий и, подхватив ревущую Златку, пошла догонять Грету. Шаталина, как всегда, была лаконична и убедительна: – Не вздумай сдохнуть. Поверь, я тебя и там достану. Похоже, она не очень-то и верит в защиту посадника. – Даже не сомневаюсь, – искренне улыбнулся я одновременно злой и испуганной Ане. Фух, наконец-то удалось отправить с попавшего в шторм корабля спасательные лодки в виде двух броневиков и одного такси. Конечно, благородство требовало убрать из-под удара еще и Анджея с Саней, но они мне нужны, особенно артефактор. Так что постараюсь просто держать их подальше от эпицентра событий. Сборы закончили уже за полночь. Когда броневики и дружинники уехали, постарались ускориться, чтобы нас не прихватили прямо тут. Похоже, последние ограничители в башке Бурелома слетели и от него можно ожидать чего угодно. Сейчас нас может спасти только постоянное движение, а еще лучше – нахождение там, куда боярин не рискнет соваться, по крайней мере, с ходу. Вот в такое место мы и поехали. Судя по обстановке на подземной парковке паучьего храма, для них что ночь, что день – без разницы. Все те же широкоплечие, татуированные ребята с факелами и таящиеся в их тени жрицы. Одна из них поманила меня за собой. Через пару минут стало понятно, что идем мы в келью к заказчице. Ну и хорошо, потому что брезентовая сумка с головой напрягает меня все больше и больше. Когда открылась дверь, я увидел сидящую на топчане страдалицу все в том же монашеском балахоне. Она что, вообще не спит? Горящий безумием взгляд женщины сначала впился в мое лицо, а затем скакнул на сумку. Что же, будем придерживаться буквы договора. Достав голову за волосы, я водрузил ее на стол. Не знаю почему, но не было ни малейшей брезгливости. Да и вообще, сей жутковатый предмет меня волновал мало. А вот для другой стороны сделки товар являлся чем-то сакральным. Жуткая мешанина эмоций, обуревавших эту бедную женщину, вспыхнула еще ярче. Она задрожала как в припадке, но нашла в себе силы встать с топчана и подойти к столу. Всмотревшаяся в мертвое лицо страдалица внезапно захохотала, заставив меня вздрогнуть. Затем она плюнула на голову врага. И тут произошло нечто поразительное. Ментальная буря, явно очень давно терзавшая жительницу кельи, вдруг улеглась. От женщины повеяло умиротворением. Она вернулась на топчан и, свернувшись там калачиком, тут же провалилась в глубокий сон. Я растерянно оглянулся на сопровождавшую меня жрицу: – А… – Мы сами уберем, – правильно угадала она мой вопрос. – Э…