– Обещанное получите позже. Казалось, что жрица ведет разговор с глухонемым. – Ну позже так позже, – сказал я хоть что-то полностью. – Старшая сестра ждет вас, – снова предвосхищая вопрос, произнесла жрица. Старая паучиха в своем паутинном рубище все так же сидела в центре шестиугольного зала. Мне вообще кажется, что в этом месте веками ничего не меняется. Только сейчас рядом с циновкой, на которой сидела старуха, стоял потрепанный саквояж. – Как я и говорила, наше расставание было недолгим, – насмешливо произнесла паучиха. – Знаете, мне как раз показалось, что прошло очень много времени, – ответил я, присаживаясь на циновку. – Тебе ведь нужны не только инструменты Дудочника? – Да, – вздохнул я, – хотелось бы еще узнать, как защититься от высшего мага. – Это вопрос не к нам, а к старикашкам из Академии, – ехидно хмыкнула жрица. – Вот уж где извращенец на извращенце сидит и безумцем погоняет. Тихо хихикнув, она стала серьезнее и посмотрела мне в глаза. – На самом деле ты хотел спросить, переживешь ли встречу с Буреломом. – И? – не очень вежливо поторопил я пожилую женщину. – Без этого… – Чуть нагнувшись, она передвинула саквояж ко мне. – Не выживешь. – А с этим выживу? – приободрившись, спросил я. – Не знаю. После узла вашей встречи твоя нить размыта туманом неопределенности из-за запредельного обилия магии, извращающей суть мироздания. – А где и когда… – я с трудом подобрал подходящее слово, – …завяжется этот важный узел на нити моей судьбы? – Встретитесь вы не позднее следующей полуночи. – Это она сказала обычным голосом, а затем ее глаза почернели, и мне показалось, что через жрицу говорит кто-то другой. – И только тебе решать – сдохнешь ты загнанным шишей или же огрызнешься как злобный тахрун. Что она хотела сказать, поминая тахруна, было понятно, а вот о шише я слышал в первый раз, но уточнять совсем не хотелось. Навалилась такая жуть, что осталось единственное желание – сбежать отсюда как можно дальше. Подхватив саквояж, я торопливо двинулся к выходу, едва не наступая на пятки указывающей путь жрице. Вдогонку мне полетело мерзкое хихиканье и ставший нормальным голос старухи: – Не забудь оставить служительнице три дюжины золотников мерзкого металла. После того, что я ощутил в круглой комнате, ползающие по паутинному потолку монстры казались безобидными домашними питомцами. Выдохнул, только когда оказался в броневике. Передав младшей жрице три слитка истинного серебра, в ответ услышал разрешение остаться на этой пещерной парковке до утра. Только когда бронированная дверь встала на место, я задумался над тем, что произошло в гнезде старой паучихи. На ментальное внушение мое состояние списать не получится, это я утверждаю как специалист по запугиванию. Казалось, что мне позволили заглянуть туда, где живет нечто невообразимо могущественное. Для чего? Чтобы я проникся и поверил? Так я уже давно проникся, еще в момент появления Коломбины на моей станции. С другой стороны, скептичность является частью моей натуры, и небольшая мистическая демонстрация все же чуть сдвинула чашу весов моих сомнений. – Пан, – обратился я к поляку, – что такое шиша? – Маленький зверек. На хомяка похожий, – ответил Анджей. – Умение у него полезное. Когда понимает, что уже не сбежать, хлопается в обморок. – Очень полезное умение, – фыркнул Баламут. – Когда тебя сцапала песчаная стоножка и начинает заглатывать живьем, поверь, такому умению будешь очень рад, – совершенно серьезно возразил поляк. Гена озадаченно задумался, но явно не согласился с доводом старика. А я уже думал совсем о другом. Высказывание старой паучихи было понятно и без уточнений. Просто стало любопытно. Сухо щелкнув замком, саквояж открылся и позволил мне увидеть, что скрывается внутри. Точнее, нам, потому что Барабаш чуть на спину мне не полез в нетерпении изучить новые артефакты. Кроме четырех странных статуэток там находился потрепанный дневник и костяная дудочка – желтая от времени и покрытая сетью крохотных трещин. – Мне кажется или оно сделано из человеческой кости? – озвучил свои сомнения артефактор. – Без разницы, – ответил я и передал Барабашу дудку вместе с саквояжем. Себе оставил только дневник. На первое ознакомление с новыми «игрушками» дал всего час, затем отправил всех на боковую. Точнее на спинную, потому что даже в откидывающихся креслах на боку не поспишь. Глава 7 – Ты серьезно, пенек старый, считаешь, что эта фигня сработает, только потому что так сказала старая паучиха? – Да, – абсолютно спокойно ответил главный смотритель Горхрана артефактов. Вопли Коршуна на Хомяка совершенно не действовали. Даже не вызывали ответной экспрессии. – Никита, – повернулся ко мне учитель. – Ты-то чего молчишь? Ладно, у него мозги совсем закисли. – А что мне говорить? – оторвался я от распечатки скана дневника Баро. Этим утром, еще до рассвета я позвонил дядьке Захару и вкратце ввел его в курс дела. Он тут же приказал ехать всем табором в Порт. Там мы встретились и переместились в конуру Хомяка. Пропуск для всех, кроме Анджея, инструктор Полигона достал без особых проблем. Впрочем, сомневаюсь, что это было бы возможно без содействия самого Хомяка. Уже на месте я размножил на ксероксе страницы дневника, а Саня развернул свою походную лабораторию в чемодане. Мы вообще не оставили дома ничего ценного, забив грузовой отсек броневика почти под потолок. – Никита! – вырвал меня из раздумий ворчливый голос Захара. – Да? Ну не знаю я, дядька Захар, что сказать. К тому же жрица не говорила о том, что эти фигурки и дудка сработают. Она сказала, что без содержимого саквояжа мне не выжить. – Еще хуже, – вздохнул инструктор, снова поворачиваясь к Хомяку. – Ну вот как можно соваться в пасть Бурелому, опираясь на мутные слова старой паучихи? Она же не эксперт-артефактор? Было видно, что дядька Захар искренне переживает за меня. Это как минимум приятно. А вот на меня навалилась какая-то апатия и пофигизм. Когда решил вернуться и влезть в драку с Мурзой, очень боялся, притом втайне надеясь, что шансы на успех пусть крошечные, но все равно имеются, а здесь никаких шансов не было, даже призрачных. При этом я был спокоен как удав, а связанный со мной ментальными узами Баламут вообще дремал на лавке после сытного завтрака в местной столовке. – А толку тебе от эксперта-артефактора? – начал терять терпение Задоров. – Вон сидит один. Эй, штамповка зеленая! Разобрался уже? – Да идите вы оба! – крайне неуважительно к почтенным старцам огрызнулся наш артефактор. Заклевали они парня за последний час. Да и сам он довел себя до крайней степени возбужденности в попытках хоть как-то распознать структуру конструктов в странных статуэтках. – Хорош хамить. Говори по существу, – строго, но без обиды сказал дядька Захар. – Да какое там по существу! Это абсолютно бредовые схемы. Самый тупой из студентов Академии знает, что любой силовой абсорбатор должен быть стабилизирован кластером вибрационных нитей. А вся связка подведена к митронному сбрасывателю. Иначе не бывает. Иначе либо взрыв, либо конструкт тупо не будет работать. Это основные принципы артефакторики. Но эта хрень работает! – Может, старые мастера опирались на другие принципы? – подал голос Хомяк, который хоть и не был артефактором, но по долгу службы неплохо разбирался в магических девайсах, правда, на уровне продвинутого пользователя. Глаза Барабаша помутнели от злости, и я понял, что он сейчас пошлет хранителя в предельно оскорбительных выражениях. – Саня, – подал я голос и пустил в сторону товарища волну умиротворения. Он глубоко вздохнул и заговорил немного спокойнее: – Это такие же основополагающие законы, как законы физики, и именно старые мастера их определили. Да, если работать без схемы и не опираясь на жесткие правила, можно получить непредсказуемый результат. Но с большей вероятностью такой лепила тупо сдохнет от выброса хаоса или запредельного перепада насыщенности поля. Тут же мы имеем нарушающую магические законы абракадабру в четырех экземплярах. Про дудку я вообще говорить не хочу. Там не конструкты, а какая-то ведьминская хрень с рунами по кости. Но знаете, когда я держу их в руках, то чувствую непреодолимое желание создать нечто подобное. Пусть даже попытка убьет меня, но оно того стоит! Заметив нездоровый блеск в глазах артефактора, я подошел к нему и начал собирать статуэтки со стола. Последнюю – припавшего к земле в хищной позе человека с головой гремучего льва пришлось выдирать силой. – Ты это слышал? – опять вспылил Захар, обращаясь к Хомяку. – Да, и именно поэтому считаю – Никите стоит попробовать. Паучиха практически прямым текстом сказала, что содержимое саквояжа сработает… – Да почему ты так веришь этой спятившей старухе? – опять взъярился Захар. – Потому что видел и знаю больше, чем ты, – тихо и с некоторой грустью ответил старик. Заметив скептическую ухмылку своего друга, который в жизни явно пережил больше приключений, чем чахнущий над артефактами хранитель, Хомяк продолжил: – Помнишь Зельду? – Валькирию? – тут же отозвался почему-то притихший Лебедев. – Да, – печально улыбнулся хранитель, и мне даже показалось, что в его глазах на мгновение блеснули слезы. – Когда она собиралась в Колонскую экспедицию, я втайне сходил к паучихам. Они напророчили, что Зельду убьет огненный ящер.