— НАТТИ!!! — заорал Бац, отлепляясь от меня. — Я и не думал… НАТТИ!!! Вышли Пётр с Юстиной. — Это ещё кто такие? — настороженно уставился на них Бац. — Вы их знаете? — Нет, блядь, Бац, ты в целом сообразительный парень, но иногда… — начал было я. — Меня зовут Петром, а это Юстина, — взял инициативу в свои руки Пётр. — Ты же Бац? Мне рассказывали о тебе. — Ладно, чего стоим? — Алевтина открыла гермодверь ключ-картой. — Заходим! Вошли внутрь, прошли дезактивацию, переоделись и заняли комнату досуга. — Прошу всех собраться в комнате досуга! — раздалось уведомление от Баца. — Дело важное, бля, серьёзно говорю! — Партеечку? — взялся я за кий и посмотрел на Юстину. — Не умею, — развела та руками. — Да там уметь особо и не надо ничего, с нашей-то ловкостью… — протянул я ей кий. — Смотри, многое зависит от того, как будет разбит… — Не может быть… — прервал меня голос Елизаветы Константиновны. — Доктор… Натти… — Здрасьте-мордасте! — развернулся я к ней и очень удивился. Елизавета Константиновна была одета весьма… вульгарно. И хрен бы с этим фиолетовым купальником и джинсовыми шортами, но она в это время сжимала своей рукой жопу Сарамы, одетого в одни чёрные плавки. Сам Сарама в этот момент держал жопу Елизаветы Константиновны в своей мускулистой руке и был доволен жизнью. До этого момента. — Это что за аквадискотека? — спросил я, изрядно охуев. — Что за… — Натти… — Сарама, имея охуевшее от шока лицо, резко отстранился от бывшего главбуха и кинулся к Натти, которая уже успела всё рассмотреть и отпрянула от него. — Я всё объясню, Натти… — Не подходи ко мне, — гамму эмоций, промелькнувшую на лице Натти, прежде чем оно приняло выражение каменной статуи, словами передать невозможно. Я видел, что она на секунду готова была поверить, что это какая-то неудачная шутка, но Сарама так и не научился управлять мимикой лица и выдавал себя наглухо. — Это выглядит не так, как… — пытался он оправдаться. — Не подходи ко мне! — крикнула Натти и выхватила пистолет. — Натти, спокойно, — я поднял руки. — Натти. Родная. Спокойно. — Я собирался идти искать тебя, но… — Сарама явно хотел сегодня умереть или что-то вроде того. — Заткнись нахуй, Сарама, — попросил я его вежливым тоном. — И уйди отсюда к хуям. Ненадолго. Пожалуйста. Сарама посмотрел на меня с вызовом. Серьёзно? Вот он сейчас реально решил, что назрел момент для решения вопроса о том, кто же здесь настоящий альфа? Я уставился на него немигающим взглядом. Мы стояли молча секунд двадцать, я уже собрался подойти и переебать ему, но он опустил взгляд, развернулся и покинул комнату. — Натти… Лиза… — начал было я. — Доктор, пожалуйста… — она подняла руку в защитном жесте. — Если появится желание обсудить это, мои услуги профессионального психотерапевта в твоём распоряжении, — серьёзно ответил ей я. — В любое время суток. Просто знай, что ты один из немногих дорогих мне людей. И можешь рассчитывать на мою поддержку. Сдерживая слёзы Натти быстрыми шагами вышла из комнаты. — Да что за хуйня?! — когда дверь захлопнулась, я, до этого смотревший на бетонную стену с календарём, резко развернулся к присутствующим. — Когда тебя забрали, Доктор… — неуверенно начала Алевтина. — Они вошли сюда, развели всех по спальням и… Тот дегенерат в чёрной броне, звали его, вроде бы, Лёлик, надругался над Елизаветой, затем надо мной, а потом и над Ириной. Людмилой Петровной побрезговал, но не побрезговали другие… — Да, он мне всю дорогу живописал всё в подробностях, — ответил я. Психику я их жалеть не собирался, за это время у них в головах такое навертелось, что уже не усугубишь. — И как вы справлялись с этим? — поинтересовался я, садясь на кресло и указывая на диван. Психотерапия занимается вопросами помощи жертвам насилия, а я уже вижу, что такие вопросы тут есть. Насколько я знаю, практически все пострадали во время того налёта. Бац, Сарама, Алевтина, Елизавета, Ирина, Людмила Петровна, даже на Игоря и Андрея Степановича нашёлся ценитель, тот самый Марий. Больной ублюдок, которого мне не удалось встретить и убить. Мертвяки о нём позаботились, но я всё равно чувствую некую незавершённость. Ох, об этом тоже надо будет подумать. Самоанализ — наше всё. Необъективно, малоэффективно, но в нашем случае безальтернативно. Вообще, у человека очень мутная душа. Поэтому наука о душе тоже мутная. Простые обыватели не поймут о чём речь, когда будут слушать введение в психиатрию. Я тоже раньше не особо догонял, о чём там толкуют, потому что знал, что этот предмет нужен только для галочки, поэтому я бездумно заучивал его и большей частью забыл сразу же после экзамена. Но «интерфейс» дал мне полноценное, детальное знание проблемы и это очень-очень нам всем поможет. Я уже вижу, что они страдают. Давно. — Никак, — пожала плечами Алевтина. — Со мной всё в порядке. Это она так думает. Да, страха у неё нет, но страх — это далеко не всё. Это не единственная вещь, которая может травмировать человека. — Ладно, давайте здороваться, — вздохнул я. — Всем привет. Дверь отворилась и внутрь вошли мои нижегородские друзья: Андрей Степанович, Игорь, Людмила Петровна и Ирина. Последняя вообще не имела никаких невербальных признаков расстройств, которые наличествовали у остальных из их четвёрки. — Здравстуйте, Георгий Мартынович, — поздоровался со мной Андрей Степанович. Он нервничает. Я — триггер. Я — лицо, ассоциативно связанное с перенесённым насилием. Это нормально, что его начинает трясти. Он отдаёт себе отчёт в том, что я в произошедшем не особо-то и виноват, но поделать с собой он ничего не может. Подсознание связало меня и стресс надёжным стальным тросом. Это проблема. Игорь старается не подавать виду, но получается у него плохо. Людмила Петровна в сомнамбулическом состоянии. Она сейчас не здесь. Это плохо. — Здравствуйте все, — кивнул я им. — Вижу, у вас есть определённые проблемы, которые некому было решить? Смотрю на Алевтину. — Я не имею достаточного навыка, чтобы помочь чем-то, — пожала та плечами. А мне кажется, что ей просто стало похуй и она решила не заморачиваться, полностью замкнувшись в себе вместе со своей проблемой, которую она отрицает. М-да… Работёнка предстоит огромная… Впрочем, зачем, если есть целая номенклатура антидепрессантов? Антидепрессанты — лучший друг и помощник психотерапевта. Главное, не подсадить на них пациента, ибо побочки там такие, что лучше смерть… Но так или иначе: счастливый пациент — готовый к терапии пациент. Ну или как минимум не вспарывающий себе вены пациент. Будем помогать, особенно Людмиле Петровне, она пребывает в Силе, поэтому ей нужна особая помощь. Ничего, теперь время есть, а также есть возможность. Я уверен: мы всё преодолеем. Глава десятая. Генератор — Два раза в день, по одной таблетке, к приёму пищи не привязано, — выдал я таблетки Андрею Степановичу. — Возможен эффект необузданной эйфории первое время, но это нормально. Завтра в девятнадцать тридцать приходите в мою мастерскую на групповую терапию. — Спасибо, Доктор, — кивнул мне он с благодарностью. Разум человека — сложная штука. А травмированный разум — сложнее многократно. Я уже принял почти всех, осталась Натти, не выходящая на контакт, а также Алевтина. — Зовите следующего, — я расселся в кресле на манер Фрейда, только сигары не хватает. Кстати, тут же нормальная вентиляция, поэтому я могу тут спокойно курить. Достаю из кармана пачку «Мейдстон», извлекаю белую сигарету и с удовольствием закуриваю. Странное дело. В период стресса мне наоборот не хочется курить, а вот когда всё нормально, спокойно, то ловлю себя на мысли, что нужно закурить. Дверь в медпункт открылась и вошла Алевтина. — Готова к терапии? — поинтересовался я. — Нет, — ответила она. — Ожидаемо, — кивнул я. — Ложись на кушетку.