От горя и усталости она стала уязвимой. Николь шагнула вперед и стиснула спинку стула. – Папа, я совсем не спала, – дрожащим голосом проговорила она. – Разве это не может подождать? Когда Жиро подошел к ней, отец опустил голову. Комиссар пригладил волосы, готовый вот-вот наброситься на нее. Николь видела черные волоски, торчащие из его носа, ощущала запах табака. Она задрожала от отвращения, вспомнив, где недавно застала его. – Всего минуту, – сказал Жиро, по-прежнему приглаживая волосы. – Дружеская беседа, не более. Мы заметили, что вы проводите время в компании одного молодого вьетнамца. Он говорил тихим голосом, не громче шепота. Николь это раздражало. Приходилось прислушиваться, что давало Жиро власть над ней. Она гневно посмотрела на него и вдруг поняла, что он видел ее в борделе. Живот свело еще сильнее. – Законом это не запрещено? – Николь! – одернул ее отец. – Знайте, что можете мне довериться, – проговорил Жиро, протягивая руку. – Вы доверяете мне, а я вам. Надеюсь, вы понимаете? Николь покачала головой: – Я не проводила времени в его компании, как вы выразились. Он театрально вздохнул, показывая, насколько он терпелив, потом снова заговорил: – Вас видели, когда вы ели мороженое на ступеньках вашего магазина. – Это преступление? – Я не для того воспитывал тебя, чтобы ты вела себя как простая девчонка, – сказал отец, однако без злости. – Он студент, – проговорила Николь. – Я его почти не знаю. – Как его зовут? – спросил Жиро. – Точнее, как он вам представился? – Не знаю. – Прекрати, Николь, – сказал отец. – Мы пытаемся вычислить убийц Иветты. Я знаю, что тебе не все равно. – Конечно! Она до боли стиснула зубы, но на самом деле ей хотелось сесть и завыть. Николь закрыла глаза. Жаль, она не могла заставить Жиро исчезнуть, тогда бы этот допрос закончился… – Итак. Есть ли у него имя? Николь замешкалась. Она знала, что выбора нет. Девушка открыла глаза. – Он назвался Чаном. – Их всех зовут Чан или Нгуен. Это все, что ты знаешь? Подумай, Николь, нужна любая зацепка. Что угодно. Повисла тишина. – Месье Жиро не винит тебя, Николь, – улыбнулся отец. – Мы знаем, что ты к этому непричастна. Николь больше не могла сдерживать слез. Они полились по щекам, и Николь поспешила смахнуть их, злясь на себя за то, что плачет перед этим ужасным человеком. Он выдвинул для нее стул и улыбнулся: – Почему бы вам не присесть, дорогуша? Вам станет лучше. Ей не хотелось сидеть, но она сделала так, как ей велели. Комиссар повернулся к ее отцу: – Эдуард, не мог бы ты принести стакан воды или, может, лимонада? Достаточно было позвонить в колокольчик, и им все принесли бы, но отец молча вышел. Как только он удалился, улыбка Жиро померкла и он, пригладив рукой брови, заговорил громче: – Мы следили за юнцом Чаном. – Вы явились сюда, чтобы допрашивать меня насчет Чана? Жиро покачал головой: – Иветта – наше общее горе. Но ваш парнишка и его сообщники – главные подозреваемые. Как-то вечером вас видели вместе. Думаю, мы оба знаем, каким именно. Как вы можете это объяснить? – Что? Какое это имеет значение? Он не мой парень, он просто сту… – Время рассказать всю правду, – прервал ее Жиро. – Мы можем оказать друг другу услугу. Повисла тишина. – Итак? Расскажите мне о вас. – Нет никаких нас. – Что вы делали в его компании? Может, вы считаете, что я не на вашей стороне. Но мы хотим одного и того же, верно? Николь нервно сглотнула. Чан вряд ли имел отношение к такой жестокости. Он был очень добр с Иветтой. Но в то же время он обмолвился, что скоро город будет осажден. Было ли это предупреждением? Не зная, как быть, Николь вспомнила его слова – он хотел, чтобы она взглянула на мир шире. – Он сказал мне, что его брата застрелили французы. – Ага, это уже что-то. Николь покачала головой: – Он вел себя довольно мило. – Любой может быть милым, когда того захочет. Даже я. – Жиро засмеялся. – Но вы вступаете в мир, который вам непонятен. Я помогу вам, но и вы помогите мне. Так все устроено. Когда он в следующий раз придет в магазин, позвоните по этому номеру. У вас же есть там телефон? – Линия не работала, но теперь все в порядке. – Значит, мы договорились? Даже не нужно ничего говорить, просто дождитесь трех гудков, опустите трубку и повторите еще раз. Николь легонько кивнула, уставившись в пол. Она ни за что не расскажет, что У Лан двоюродная сестра Чана. – Хорошая девочка. – Жиро сжал ее плечо. – Рад, что мы друг друга поняли. Вернулся ее отец со стаканом лимонада. – Николь согласилась, – сказал комиссар, отойдя в сторону и прикурив сигарету. – Жиро, ты уверен? – спросил отец, передавая ей стакан. Он похлопал Николь по плечу. – Не хочу, чтобы ты ставил мою дочь под угрозу. Лучше ей вообще не возвращаться в магазин. – Не беспокойся. Пусть пройдет несколько дней, и американцы из ЦРУ направят в район агентов под прикрытием. Мы все будем присматривать за Николь. Она сердито глянула на отца: – Кто рассказал месье Жиро, что я разговаривала с Чаном? – Николь, не кипятись. – Боюсь, мы не вправе раскрывать наши источники, – добавил Жиро. – Спасибо за сотрудничество. – Только обеспечьте ее безопасность. Я сильно люблю своих девочек. Николь заметила, что глаза отца увлажнились. Глава 18 Николь не видела Чана несколько дней, но ей и не хотелось. Она много размышляла над его словами. И чем чаще пыталась припомнить, что он говорил, тем больше понимала, что он мог быть причастен к смерти Иветты. Эта мысль ужасала. Дело не только в гибели девочки, ведь жизни лишились и другие невинные – как и та старушка с покрытыми черной эмалью зубами. Многие пострадали, свидетели трагедии стояли на улицах и рассказывали о случившемся всем, кто желал слушать. Находились и любители сплетен, особенно морщинистые старушки с забранными в пучок волосами. Местные жители не могли закрыть глаза на взрыв, настроения в городе поменялись. Николь знала, что во всем обвинят французов. Напряжение росло, и теперь она носила в основном вьетнамскую одежду, чтобы не привлекать к себе внимания. Николь не желала разговаривать с Чаном, но это было неминуемо. Не увидев его в магазине, она решила прогуляться к озеру и подумать. У кромки воды она с удивлением увидела застывшую худощавую фигуру. Николь вдруг испугалась и до боли впилась ногтями в ладони. Однако Чан казался беззащитным. Виноват ли он в смерти Иветты? Когда парень повернулся, Николь вспомнила все, что говорили о нем отец и месье Жиро.