В воздухе раздается несколько одобрительных возгласов, но они звучат не так воодушевленно, как раньше. Силы моей команды на исходе. Но у нас есть проблема посерьезнее. Мы не можем остановиться, когда король пиратов следует за нами по пятам. В противном случае он наверняка нас догонит. Нам может потребоваться несколько часов, чтобы найти пресную воду. И еще больше времени, чтобы доставить ее на корабль. Нам так необходимо время, но у нас его совсем нет. Мы с Кираном по очереди смотрим в телескоп и изучаем карту Аллемоса. В конце концов мы приходим к одному и тому же выводу. Это тот самый большой остров, что мы искали. А значит – мы совсем недалеко от дома сирен. Мы как раз проплываем мимо участка суши, к которому приближаемся. В телескоп можно разглядеть похожую на джунгли местность. Такую зеленую и полную воды. Мой желудок сжимается от мысли, что наше спасение прямо перед нами, а наша гибель прямо позади нас. Но нам не приходится выбирать. Смотрящие на флот теперь поворачиваются к носу «Авали». Навстречу надежде. – Сколько человек сойдет на берег, капитан? – переспрашивает Ниридия. Так много рук поднимается в воздух. – Я нужна вам, – говорит Ателла. – Я не останусь на корабле, – с вызовом добавляет Дешель. – Пожалуйста, возьмите меня на этот раз! – кричит маленькая Рослин. Так много полных надежды лиц, так много людей, отчаянно желающих сойди на берег и найти воду. – Никто не сойдет на берег, – хриплю я. Так много глаз расширяются от удивления. Так много пересохших ртов сглатывают. Так много пиратов таращатся на меня, словно у меня внезапно вырос хвост. – Никто? – переспрашивает Ниридия. – Капитан, мы говорим об острове. Большом зеленом острове, на котором наверняка есть вода. – Я знаю. Я сказала то, что хотела. Мы не можем остановиться. – Мы же умираем от жажды! – настаивает Дешель. Я решительно указываю на флот позади нас. – Если остановимся, нас поймают. Тогда мы точно умрем. – Если не остановимся, умрем от жажды! Соринда появляется на палубе, где все могут ее видеть. – Я согласна с капитаном. Мы должны продолжать плыть. Мандси вмешивается: – У меня слишком много людей, отдыхающих в тени лазарета от теплового истощения. Капитан, мы должны остановиться. Иначе мы не справимся. – Алоса… – начинает Ниридия. – Нет, даже не начинай. Я сказала, что мы продолжим плыть. Киран виновато смотрит на Соринду, прежде чем сказать: – Я не знаю, как долго еще смогу протянуть. Я, наверное, самый большой и самый истощенный на этом корабле. Не знаю, сумею ли доставить нас на остров Канта, если не получу и капли воды в ближайшее время. – Капитан отдала приказ, – выпаливает Соринда. – Мы не остановимся. Я замечаю Райдена. Он стоит у борта корабля и ничего не говорит. Неужели у него нет своего мнения? – Но, капитан… – снова начинает Рослин. – Мы так хотим пить. – Если не остановимся, то умрем от жажды, – повторяет Ниридия. – Думаю, это хуже, чем попасть в руки короля пиратов. Я не могу с этим справиться. Не могу видеть их отчаявшиеся лица. Не могу смириться с тем, что на этот раз не способна их защитить. Так что я срываюсь: – Потому что вы никогда раньше не страдали от его рук! Я оглядываю всех стоящих на палубе, смотрю, как ветер обдувает их сухую кожу, как неровно они дышат через открытые рты. – Вы никогда не имели с ним дела, потому что я держала вас подальше от его лап. Но мне «посчастливилось» быть его дочерью. Меня били до тех пор, пока не потеряю сознание. Морили голодом, пока не начинала мечтать съесть кожу с собственных костей. В течение многих месяцев я была прикована цепями в темнице, такой темной и холодной, что успела забыть, что такое солнечный свет. Я делаю успокаивающий вдох, пытаясь отогнать плохие воспоминания. – Вы должны мне поверить, когда я говорю, что гораздо хуже умереть от рук этого человека. Мы. Не. Остановимся. Все молчат. Никто из них не находит, что сказать. – Если кто-нибудь попытается покинуть этот корабль, я лично притащу его обратно и запру на гауптвахте. После этих слов я отправляюсь в свою каюту. Я нисколько не удивляюсь, когда чуть позже раздается стук в дверь. Минуту я размышляю, впускать его или нет. Не люблю, когда со мной спорят. – Алоса, я здесь не для того, чтобы спорить, – говорит Райден. Теперь он и мысли мои может читать, а не только отгонять сирену подальше? Неужели он действительно так хорошо знает меня? Я впускаю Райдена. Затем снова откидываюсь на гору подушек на своей кровати, скрещиваю руки на груди и смотрю на красное одеяло с гусиными перьями. – Не вини себя, – просит Райден, присаживаясь на край постели. – Ситуация вышла из-под твоего контроля. – Знаю. Ненавижу то, что не могу спасти их, но не виню себя за это. Очевидно, Райден сразу же понимает, что я имею в виду. – Тогда за что ты себя винишь? Эта маленькая тайна стала моим бременем. С тех пор как у нас начала заканчиваться вода, я старалась об этом не думать. – За то, что не испытываю жажды. Он приподнимает бровь. – Райден, море питает меня. Запастись способностями сирены для меня то же самое, что поесть или попить. Я не умираю от жажды. В то время как вся моя команда страдает. И я только что сказала, что мы не можем остановиться, хотя я не чувствую тех же мучений, что и они. Я ужасно эгоистична. Я подтягиваю колени и опускаю на них скрещенные руки. Райден кладет руку мне на плечо: – Ты не эгоистична. Ты такая, какая ты есть. Этого уже не изменить. Даже хорошо, что ты не испытываешь жажду. Это помогает тебе сохранять ясную голову и позволяет принимать решения, необходимые для безопасности остальных. – Половина из них мне не верит. Они не видят той угрозы, которую представляет собой мой отец. Они понятия не имеют, на что он способен. – Они доверяют тебе. Просто это делать труднее, когда дефицит воды затуманивает их умы. – А что насчет тебя? Он наклоняет голову так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с моими. – Я тоже тебе доверяю. Алоса. Если бы за нами гнался мой собственный отец, я бы поступил точно так же. Его слова приносят некоторое утешение. Хорошо знать, что я не единственная, кто принял бы такое нелегкое решение. – Как мы смогли сохранить здравый смысл, когда нас воспитывали такие ужасные люди? – удивляюсь я вслух. – Потому что мы не похожи на наших отцов. Мы видели, как выглядит зло, и решили, что хотим быть другими. Обдумывая слова Райдена, я смотрю на его руку на своей руке. Может, я и не мой отец, но это не значит, что я всегда знаю, какой выбор сделать.