– Не-эт, я не шайтан! Это ты шайтан, пришедший смущать мою дочь и сбивать её с пути! Шакал! – Какой я тебе шакал?! Я великий визирь! А вот ты и есть презренный шакал! – Да замолчите уже вы оба! – не выдержала я. Они захлопнули рты и удивлённо уставились на меня. – Послушные, – как бы между прочим тихо заметил красавчик. – Вы достали своей грызнёй! Два великовозрастных маразматика! Не собираюсь я служить никому из вас! Совсем из ума выжили?! На недолгое время повисла напряжённая тишина. Даже птицы в кустах перестали чирикать. – Э-э, почему эта маленькая хрупкая девочка так громко на нас кричит? Почему она так дерзко разговаривает? Влад, ты ничему не научил свою дочь! Твоя жена не привила ей даже элементарных манер! – Как ты смеешь говорить плохо о моей дочери?! Только я могу говорить о ней плохо! Я – отец! Откуда мне знать, почему её мать не учила её почитать старших?! Я никогда не жил с её матерью, а лишь проронил в неё своё семя, тупоголовый баран! – Ты нисколько не изменился за столько веков, похотливый Влад! Какой позор, о храни аллах! – Не произноси этого имени при мне, турецкий пёс! Господь наш – Иисус Христос, а никакой не Аллах! – Иса – лишь пророк Аллаха, богохульная ты свинья! – Это ты богохульная свинья, отрекшаяся от своей веры, предавшая свой род! Нубийцы и собакоголовые явно заскучали. Оборотни начали нюхаться и порыкивать. Некоторые, особо молодые, даже покусывали друг друга за уши. Озабоченные нубийцы вовсю пожирали глазами Марию. А мои родственники меж тем даже не думали сбавлять обороты и продолжали оскорблять друг друга, как только могли. Я тоскливо обернулась. Нечисть и нежить со стороны отца тоже устала ждать конца перепалки. Вампирши подпиливали пилочками длинные острые ногти и поправляли укладку, смотрясь в карманные зеркальца. Какой-то особо тупой представитель нежити, у которого на лице был только огромный рот, от скуки отгрыз собственную руку и даже не вскрикнул. – Поганый мужеложец! – разорялся мой отец. – Дремучий, нетолерантный сноб! Какой-то давно мёртвый мальчишка с синими губами и распоротым животом вышел из толпы, подобрался поближе и из-за спины моего отца поднял арбалет, выстрелив в дядю Раду. Тот медленно покачнулся, осмотрел себя, с хрустом вытащил из груди арбалетный болт и огорчённо поцокал, качая головой. – Э-э, какой некультурный ребёнок! Почему ты стреляешь, когда взрослые люди разговаривают?! – Себе в голову выстрели! – гневно прорычал Дракула, хватая мальчика за шиворот. – Я ещё не всё сказал этому сыну шлюхи! – Моя мать не шлюха! Моя мать – твоя мать! У нас одна мать! – напомнил дядя. – Моя мать не шлюха! – заорал отец. – А я тебе о чём говорю, тупоголовый кровавый тиран?! – Это я тиран?! Нет, это ты тиран! Я переглянулась с Марией и Яковлевым-«Краузе». В принципе, мы могли бы спокойно уходить, если бы эти скандалисты не перекрыли нам дорогу. Они явно пришли повоевать, а не выяснять отношения, но полноценной битвы не получалось. Их воины уже откровенно зевали. Мы же стояли меж двух огней и ничего не могли сделать. – Ты умеешь превращаться в летучую мышь? – спросила сестра. – Да. – Может, превратимся и по-тихому улетим? Они ведь даже не заметят. – А он? – Я кивком головы указала на Мирослава. – Ну а его они обескровят. Или съедят. Или обратят. Или… В общем, если он достанется нашему дяде, то возможен ещё один вариант. – Вы не можете меня бросить! – категорично заявил красавчик. Вообще-то он был прав. Парень много чего сделал для нас полезного, и предать его после этого было бы подло. Хотя Мария вряд ли увидела бы в этом проблему. Ну подло, и что? Ведь мы – вампиры, господарши из рода Басарабов и всё такое. Мы имеем полное право поступать подло, играть грязно, вести себя бесчестно, если этого требуют наши интересы. Но я так не хочу. Я прекрасно вижу, как те, кто служит нашему отцу, быстро теряют человеческий облик. И мне кажется, что всё это дело начинается с морали. Пока мы перешёптывались, с двух сторон началась кое-какая движуха. Мирослав сообразил быстрее всех и скомандовал нам прятаться в машину. Ну мы и спрятались. Забились в неё, как в норку, заблокировали двери, а там началось… Вампиры и вампирки кинулись на турецких нубийцев. Нубийцы, которые, как я понимаю, тоже вампиры, пошли в кулаки, а потом достали из-за пояса причудливо изогнутые кинжалы. Вурдалаки, зомби и прочая нежить (честно, я просто не знаю, как правильно они все называются) кинулись на собакоголовых. Псы-оборотни рвали их на части, но и нежить не отставала. Обиженные собачки скулили и лаяли. Однако мост был по-прежнему перекрыт. Цепь из десяти здоровенных собакоголовых держала оборону, не двигаясь с места. Даже если бы мы и поехали, то встряли бы в кучу тел дерущейся нечисти что спереди, что сзади. На нашу крышу кто-то запрыгнул, там началась яростная драка. Мы молча слушали противный скрип когтей по металлу, писки и наблюдали за клочьями шерсти, парящими в воздухе. Через каких-то пять минут укреплённая рама не выдержала, крыша всё-таки промялась, а потом нечто непонятное и голозадое спрыгнуло с неё и унеслось в неизвестном направлении. Кажется, это была вампирша в обнимку с нубийцем, и нашу крышу они использовали для… в общем, не для драки… Дядя Раду, в богатом халате и чалме, выхватил из-за пояса кривую тонкую саблю, закричал по-турецки и пробежал вперёд мимо нас. Навстречу ему вышел наш обгоревший отец, тоже с какой-то саблей, широкой и длинной. И они начали биться, скребя друг друга этими железками, не забывая отпускать грязные ругательства. Дядя теснил отца к замку – всё-таки Влад Дракула был травмирован и явно ослаб. Мы с Марией начали спорить, чья возьмёт. А чего, интересно же. Мирослав раздражённо напомнил, что надо уезжать отсюда, пока всем не до нас. – Да, но как мы уедем, эти тупицы перекрыли мост? – резонно возразила я. – Я не знаю, Нина. Вот если бы вы спросили меня, как мне удаётся оставаться самым прекрасным мужчиной на свете, я бы ответил, что умываюсь лишь апельсиновым соком, и пью лишь грейпфрутовый сок, и купаюсь исключительно в шестипроцентном козьем молоке с корицей, подогретом до нужной температуры. Конечно, ведь я как две капли воды похож на актёра Брайана Краузе из фильма «Возвращение в Голубую лагуну», самого сексуального… – Есть идеи? – спросила я у сестры, мысленно отключаясь от его однообразной болтовни. – Никаких. Только ждать. Десяток оборотней – это слишком много, – раздражённо пожала плечами блондинка. – Конечно, мы с тобой сможем их победить, ведь мы – дочери Влада Басараба Дракулы. Но это будет долго и шумно, так что на нас обратят внимание. Кроме того, я только пару дней назад сделала крутой маникюр и не хочу сломать свои шикарные ногти о клыки какой-нибудь шавки. Она демонстративно пошевелила длинными пальчиками с ноготками в градиентном красно-чёрном цвете с аккуратно прорисованным золотистым квадратиком и двумя тонюсенькими линиями. Наверное, это сейчас самый модный маникюр. Я в этом не разбираюсь, но моя сестра, конечно, в теме. Краузе мечтательно нюхал укроп. А я столкнулась взглядом с уже знакомым мне оборотнем, стоящим в оцеплении. Каракюрт, кажется? И неожиданно для самой себя вдруг приветливо помахала ему ручкой, без надежды, что он увидит. Но он увидел. Озадаченно посмотрел по сторонам, подумал несколько секунд и не спеша, вразвалочку потрусил к машине. – Привет, – сказала я, опустив стекло. – Р-р-р, – сухо ответил он. – Слушай, я тут подумала… Ну смысл нам тут стоять? Вашим господам и без нас проблем хватает. Он посмотрел в сторону замка и вновь повернул морду ко мне. – Скажи своим, чтобы выпустили нас? – Р-р-р, – категорически отказался он. – Почему? Нас всё равно не скоро хватятся. У них тут старые счёты, многовековые взаимные обиды и нереализованные мечты о мести. – Р-р-р! Вот ведь упрямая псина! – А если ты нас не выпустишь, я скажу отцу (ну или дяде Раду, смотря кто их них уцелеет), что ты ко мне приставал. Помнишь, я говорила? И тебе отчикают фаберже! Оборотень округлил глаза и открыл пасть от такой наглости. Ну да, приходится опускаться до низких манипуляций, а куда деваться? – Это в лучшем случае, – безмятежно мурлыкнула моя красивая сестра. – А в худшем? – обернувшись, уточнила я. – Сдерут шкуру живьём и бросят в пропасть на корм летучим мышам. Хотя отец может не сбрасывать в пропасть, он предпочитает сажать на кол. – В каком смысле? – В отличие от дяди Раду в прямом! Оборотень шумно втянул носом воздух, отшвырнул какого-то мелкого представителя нежити, подползшего к нашей машине, и быстрым шагом вернулся к своим. Они долго спорили, но потом все дружно встали на четвереньки и разбрелись по кустам, нюхая землю и задирая задние лапы, чтобы на всякий случай пометить территорию. Природу не обманешь. Красавчик тут же завёл мотор, и мы уехали. Всё. Честное слово, всё. Нас даже не хватились! Спустилась ночь. Первую половину пути мы ехали молча, никто никого ни о чём не спрашивал, не поздравлял с победой, не лез обниматься, не рыдал от избытка чувств, не лез с комментариями произошедшего. Даже Мирослав не спешил рассказывать, что он точная копия Брайана Краузе. Хотя укроп не нюхал, держался без помощи ароматерапии. Однако у меня было какое-то смутное ощущение, что что-то не так. Как-то легко отец и дядя перестали нас замечать, переключившись на выяснение отношений. Так же подозрительно быстро оборотни нас отпустили. Да и сама битва на мосту вряд ли могла претендовать на звание эпической, они там скорее обнимались, чем всерьёз дрались. Всё это больше походило на какой-то бесчеловечный спектакль, разыгранный специально для нас. Или специально для меня. Зачем? Мы приехали к дому, в котором располагалась квартира моей сестры. Красавчик высадил нас у подъезда и повёл ставить машину на подземную парковку. – В городе почти не видно звёзд, – зачем-то сказала Мария. Я кивнула. Ей позвонили, она извинилась и отошла в сторону, разговаривая с кем-то по сотовому. В этот момент из темноты показался человек в чёрном и медленно подошёл ко мне. Я узнала его. Это был тот самый тип из консульства, с которым мы беседовали в баре и который натравил на меня своих людей.