* * * Проснулся он, чувствуя себя намного лучше, чем накануне: лихорадка прошла, туго забинтованное плечо почти не болело. В лачуге стояла всё такая же темнота и затхлый запах, никого из людей не было, так что он встал и вышел вон. Оказавшись снаружи, Ханбей понял, что проспал, по меньшей мере, больше половины суток. Ярко светило полуденное солнце. Вархен, раздетый по пояс, копал под сосной яму, неумело орудуя окованной железом деревянной лопатой. Старуха, устроившись на пне, наблюдала за ним. Ученица стояла рядом. Ханбей почувствовал себя совершенно здоровым, когда она улыбнулась ему. — Как вы себя чувствуете? — Лучше. Спасибо, — после неловкой паузы добавил он, неуверенный, к кому обращается — к старухе, к девушке или к Вархену, который разглядывал его с явным подозрением: не иначе как выискивал следы старухиных зубов. — Это хорошо, господин Шимек. — Девушка кивнула, будто и не ожидала другого ответа. — Идёмте: я отведу вас к ручью. Он послушно пошёл за ней. — Кого-то вы мне напоминаете… У вас в Шевлуге, случаем, нет сестры? — неуверенно спросил он. — У меня нет единокровных сестёр: только брат, — ответила она с улыбкой. — А у вас, господина Шимек? — Были, но умерли. Как и братья, — со вздохом сказал Ханбей: ему пришло в голову, что она могла быть похожа на одну из его сестрёнок, если б те выросли — за годы, прошедшие с их смерти, он почти забыл, как они выглядели и какими были. У ручья он умылся и с удовольствием напился прохладной чистой воды, там же и перекусил куском сухой лепёшки, которая нашлась у девушки. Не без удивления он понял, что «лес мертвецов» больше не кажется ему жутким: лес как лес. Когда они вернулись к лачуге, Вархен уже вылезал из ямы: — Собирайся и уходим. Надо спешить. Ханбей оглянулся в поисках вещей, но не нашёл их. Мгновением позже девушка появилась у него из-за спины, сжимая в одной руке мешок Вархена, в другой две ветхих, но почти приличных на вид куртки. — Я подумала, это вам пригодится, если вы собираетесь войти в город незамеченными. Ханбей принял подарок, запретив себе задумываться, кому раньше принадлежала эта одежда. — Куда же ты так торопишься, Солк? — спросила старуха у Вархена. — Нешто старый козёл наконец собрался помереть? — Его Величество Рошбан всё ещё здравствует, — сухо сказал Вархен. — А тебе есть до него дело? — Когда тебе восемь десятков и ты ходишь под себя, всё равно, на чём сидеть — на пне или на троне, — со скрипучим смехом ответила старуха. — Но, Солк, веришь, нет — я хочу его пережить. Маленькая месть за всех, кого я здесь закопала в ту пору, когда ещё могла управиться с лопатой. А могла я уж получше тебя, поверь. — Верю. — Вархен отряхнул руки и натянул рубаху. — И в то, и в другое. Но тогда зачем, скажи на милость, тебе тут могила — свалиться в неё и ноги поломать? Запоздало Ханбей понял, что за яму копал Вархен, и по спине у него пробежали мурашки. — Надеяться следует на лучшее, но готовиться к худшему: заруби себе это на носу, Солк Вархен — и тогда ты реже будешь попадать в неприятности. — Старуха, кряхтя, встала, опершись на клюку. — Прощай. — Прощай, — кивнул ей Вархен. Девушка проводила их на полста шагов, затем отправилась назад. Уходя, Вархен дважды обернулся. — Похоже, в следующий раз ты поедешь сюда более охотно, — не удержался Ханбей. — Как её хоть зовут? — Спрашивал: не ответила… Но это пока. Правда ведь красотка! — весело сказал Вархен. Он был весьма доволен собой и пребывал в благостном расположении духа. — А тебе такие не нравятся? Чем хорош Вертлек — там в красном квартале есть женщины на любой вкус: надо только знать, в какую дверь стучаться. Хочешь, как закончим с делом, покажу пару мест? «Полиции покажешь». — Ханбей вместо ответа ограничился неопределённым мычанием. На душе у него сделалось совсем скверно. Вархен вдруг нахмурился, сбросил с плеча мешок и тщательно ощупал. — Разве там есть что-то ценное? — удивился Ханбей. — Только старая книга… — Эта книга — большая ценность, чем ты можешь себе представить, Хан, — сказал Вархен. Удовлетворённый результатами осмотра, он зашагал дальше. — И огромное зло. Такое, что лучше лишний раз её не открывать и к ней не прикасаться. — Её ты тоже украл у наместника и собираешься продать? — И как можно скорее: мне совсем не по душе держать её при себе. * * * До городских стен они добрались немногим больше, чем за двое суток. Вархен, чуть поплутав среди скал, отвалил в сторону неприметный камень: за ним оказался спуск в подземный лаз. Ханбей ни о чём не спрашивал, и только старался запомнить как можно больше ориентиров. По большей части, в тоннеле можно было идти в рост, но иногда он делался столь узок, что едва удавалось вздохнуть, и приходилось помогать себе всем туловищем, чтобы проползти дальше. Ханбей подумал, что так, должно быть, младенец рождается на свет, не зная, что ожидает его, и сам удивился нелепости этой мысли: он-то понимал, что происходит, и знал, чего ожидать дальше. Точнее, ему казалось, что знал. Тоннель вывел их наверх недалеко от городских стен в безлюдном переулке около пованивающей мусорной кучи. Вархен закинул за плечо мешок, отряхнул штаны и надел чистую куртку. Ханбей последовал его примеру, но, когда тот уверенно пошёл по переулку, не двинулся с места. — Эй, Вархен, — окликнул он. — Что такое? — Тот обернулся. — Мы почти на месте. — Почему ты не избавился от меня? — Ну, хороший напарник — половина дела, и всё такое. — Вархен нетерпеливо махнул рукой. — Идём, Хан. Эй, ты что, драться со мной собрался? — Я тебе не напарник, — сказал Ханбей, взявшись за рукоять палаша. — И я собираюсь выдать тебя тайной полиции. — Да это я уже понял. — Вархен усмехнулся с какой-то отческой снисходительностью. — Но, думаешь, справишься со мной? — Попробую. — Зачем же тогда предупредил, раз не уверен? — Так будет честно, — нахмурившись, сказал Ханбей. Он много размышлял об этом моменте и принял именно такое решение: другому противилось всё его существо. — Но не разумно. Что важнее: твоя маленькая честь — или твой долг, Ханбей Шимек? — Усмешка исчезла с лица Вархена. — В следующий раз бей в спину и зови подмогу сразу, Хан. А сегодня я тебе, так и быть, помогу. Эх-хей! — Крикнул он во всю глотку. — Стра-ажа! Пока Ханбей осоловело хлопал глазами, в переулок, гремя сапогами, вбежало четверо гвардейцев, дежуривших рядом — как он потом понял, как раз из-за тоннеля. Увидев, что ничего дурного не происходит, гвардейцы перешли на шаг; Вархен пошёл им навстречу. Он как-то выпрямился, подтянулся и стал казаться выше ростом. Всё шутовское, что было в его облике, исчезло. — Капитан Солк Вархен. — Он отсалютовал командиру патруля и показал камень, который неизвестно когда успел достать из тайника в ноже; как намного позже выяснил Ханбей, эта красивая колдовская поделка служила у высокопоставленных агентов тайной полиции опознавательным знаком, О чём рядовые провинциальные стражники вроде него — увы! — слыхом не слыхивали. — Сопроводите меня в Совиный Дом, сержант. — Манера говорить у Вархена тоже переменилась, сделалась резкой и отрывистой. — Стража лорда Шоума и герцога Эслема ведёт на меня охоту: будьте готовы, если встретим их в городе. — С возвращением, капитан Вархен! — Седоусый сержант вытянулся перед Вархеном, заглядывая тому в глаза. — Герцог Рудольф Эслем с полусотней своих людей вчера прибыл в город требовать правосудия над бандитами, которых, как он считает, может укрывать Фили… прошу прощения: лорд Вульбен. — Полагаю, досточтимый герцог имеет ввиду меня, сержант, — сухо сказал Вархен. — Вас это тревожит? — Гвардия всегда готова пролить кровь за своего Короля! А с вами это?.. Ханбей вздрогнул, почувствовав на себе подозрительный и недобрый взгляд сержанта. — Этот молодой человек прежде служил герцогу. Но сейчас он со мной и оказал неоценимую помощь при возвращении, — сказал Вархен. — Вот и всё, Хан! Как ты и хотел, гвардия взяла меня под стражу. Теперь осталось убедить Филина, что твои двести крон премии — подходящая цена за мою голову. — Ты меня обманул, — прорычал Ханбей, когда к нему, наконец, вернулся дар речи. — Почему было сразу не сказать, что ты шпион? — Глаза и уши Короля, — поправил Вархен. — Ну, а ты бы мне разве поверил? Пока они шли до гнезда, пожилой сержант подлил масла в огонь: — У тебя, парень, дома остался кто — мамка, жена? Нет? И хорошо. Лорд Шоум — человек суровый… Целый город сжечь может, чтобы страху нагнать. Кто вам с капитаном помогал, а люди Шоума о том прознали — те, считай, покойники. Ханбей сбился с шага, вспомнив о Малых Вражках. У него не было там родных, но со многими вражковцами он был накоротке. — То-то, — сочувственно сказал сержант. — Поехал бы ты с капитаном, зная, что дома из-за тебя расправу учинят? Ханбей чувствовал себя так, будто его помоями облили.